Влад Поляков - Имперские игры

- Какая милая привычка называть вещи своими именами, - Изабелла, обмахнувшись ненадолго раскрытым веером, ибо в зале было хорошо так натоплено, вновь закрыла его. – Виктор, вы очаровательно практичны!

- Без практичности сложно приходится в наших краях. То янки с их бесцеремонностью и склонностью ко всяким там «свободе, равенству и прочему братству», то негры, от своих африканских родичей далеко не отошедшие, очередную пакость устроить попытаются. Вот и образуется привычка находить быстрые и главное эффективные решения. Впрочем, у наших дорогих хозяев я тоже многому научился. Особенно у их не столь и далёких предков, которые во время той же Семилетней войны знали и умели давать отпор австрийским претензиям.

Шпилька направленная не в сторону Бисмарка, а аккурат в седалище Вильгельма Гогенцоллерна, гордящегося славой предков и особенно Фридриха Великого. Понимающие улыбки графа Игнатьева, Александра II и его сына. Они тоже были сильно заинтересованы в умалении влияния Австрии на европейские дела.

- Вы очень хорошо разделили завоеванное с «союзниками», - мило улыбаясь, выделила последнее слово Мария. – Интересно, понимал ли император Франц-Иосиф, что между ним и полагающимися ему по итогам войны землями расположены земли прусские? И о давнем завете дома Гогенцоллернов явно позабыл. Том самом, согласно которому один раз оказавшееся под властью Пруссии уже не долго из-под неё выходить.

Вильгельм важно так выпрямился, одним своим видом показывая, что они, Гогенцоллерны, именно такие. Роон с Мольтке одобрительно покивали. В то время как Бисмарк бросил короткий взгляд на своего короля… примерно такой, каким взирают родители в сторону своих великовозрастных оболтусов-детей.

- Австрийский канцлер ещё не предлагал вам, Бисмарк, обменять доставшийся Австрии Голштейн на какое-нибудь прусское графство, граничащее с Австрией? – полюбопытствовал Игнатьев. – Если ещё и нет, то обязательно предложит. Франц-Иосиф уже поручил ему это, будучи не полностью доволен итогами войны.

- Я верен заветам дома Гогенцоллернов.

Кратко. Чётко. Результативно. Но граф Игнатьев, как министр иностранных дел Российской империи, имел полный доступ к донесениям разведки, которая доносила много чего интересного. И этим интересным граф – понятное дело, с разрешения своего государя – охотно делился с хозяином дворца и его приближёнными.

- Также Франц-Иосиф хочет слепить антипрусский альянс из тех германских государей, которые либо боятся политических устремлений Вашего Величества, - слова произносились Игнатьевым, глядя в лицо Вильгельму, - либо считают возможным приращение своих земель за счёт Пруссии.

- Бавария, Саксония, Гессен, - отчеканил Хельмут фон Мольтке, держащий в голове все мыслимые и не очень расклады. – Другие тоже, но они не так опасны. Опасно станет, если Франц-Иосиф «отправится в Каноссу»… в Париж.

- Баланс, уважаемый Хельмут, - язва по имени Мари ручками изобразила качающиеся чаши весов. – Кошмара коалиций в Париже опасаются сильнее прежнего и не станут ввязываться в серьёзную войну… если поймут готовность соседей и не только поддержать естественные стремления Пруссии урезонить не совсем понятные австрийские стремления.

- Внутригерманские дела, Вильгельм, - к месту добавил Александр II. – Хотят вмешаться многие, но не вмешается, никто. Напрямую, конечно же. Британия и Франция не желают усиления вашей Пруссии. Мы, - взгляд в мою сторону, затем на королеву Испании, - не позволим им оказать помощь Австрии.

Разжёвывать тут никому не приходилось. Пруссакам было очевидно, что Францию от вмешательства будет удерживать наличие под боком у последней Испании, ну а Британия… Лорды в принципе не любили воевать своими руками. Плюс понимали уязвимость Канады и колоний в Карибском море и не только там. Но и Российскую империю способны были удерживать от прямых действий против Австрии угрозой золотым приискам на Аляске.

Патовое положение? Так, да не совсем. Оставалась возможность накачки прусской армии современным оружие, неплохие шансы на подрыв Австрийской империи изнутри, а ещё была Италия. Та самая, которая до сей поры так и не стала полностью сложившимся государством, но щёлкала зубками – хрупкими, малоопасными, но всё же – на исконно итальянские земли, находящиеся под властью австрийской короны. На эту блесну итальянцев поймать было можно. Если, конечно, приложить подобающие усилия, разжигая в далёких потомках римлян страсти по прежнему величию.

За Бисмарком любопытно было наблюдать. Он всячески поддерживал идею по поводу привлечения Италии к назревающей войне против Австрии. Благосклонно относился к расширенным закупкам вооружения, даже не пытаясь препятствовать устремлениям Мольтке и Роона. Беспокоило «железного канцлера» иное – твёрдое обещание русского императора своему прусскому дядюшке Вильгельму по поводу того, что Россия непременно сделает для Австрии войну очень неудобной, заставляющей отвлекать немалую часть сил с прусского фронта. Обещал, но вместе с тем уходил от прямого ответа, как именно сие будет организовано. Упоминал лишь то, что для большей эффективности потребуется время – не менее полугода, а желательно и вовсе год с хвостиком.

Более того, как с нашей, так и с российской стороны шло планомерное и последовательное накручивание короля Вильгельма на тему того, что если в случае с Данией умеренность в территориальных приобретениях была оправдана из-за национального состава на оккупированных территориях, то в случае надвигающейся войны с Австрией ситуация совсем иная. Один язык, одна кровь, одна культура. Можно было откусывать действительно большой кусок и вдумчиво, со вкусом пережёвывать. Несварение желудка шансов получить почти не имелось. Эту мысль аккуратно так и вкладывали в головы прусского короля, начальника его Генштаба и военного министра. Ну а тот факт, что лучшим вариантом окажется выставить Австрию в качестве пусть формального, но агрессора и говорить не приходилось – Бисмарк знал как разъярить Франца-Иосифа и его окружение до полной потери здравомыслия и реальной оценки ситуации.

Беспроигрышный расклад! Нуждающийся в скорой войне с Австрией за доминирование в германских делах, Отто фон Бисмарк не мог просто так отмахнуться от тех, кто всяческим образом показывал свою доброжелательность к Пруссии. То есть сам он мог бы, но вот король Вильгельм нет. Рисковать же испортить свои и так не самые простые отношения с монархом «железный канцлер» не осмеливался. Не на пороге ключевых для возвышения родной Пруссии событий. Вот и оставалось ему делать хорошую мину в не до конца понятной игре и готовиться парировать возможные выпады вроде как союзников.