Влад Поляков - Имперские игры

Партия, конечно, была рассчитана на долгие годы, может даже на десяток с лишним лет, но сначала требовалось воспользоваться грызнёй Пруссии и Австрии за лидерство в германском мире. Пруссию, при грамотном использовании имеющихся карт, реально было пристегнуть, пусть даже временно, к интересам России и Американской империи. Австрию? Вот это даже не смешно. Слишком большие завязки с Британией, давняя склонность искать и находить общий язык с турецкой верхушкой, осложнённая опаской получить по рогам и со стороны Стамбула. Так что «скрипач не нужен». Отсюда и интерес к Дьюла Андраши – этому венгерскому революционеру и дипломату. Был бы он кем-то вроде Гарибальди, я бы не рискнул. Но граф, аристо, к тому же не подверженный республиканской чуме – совсем другое дело. Такой вполне мог стать символом очередного восстания за независимость от Австрии… в подходящий момент.

Примерно так я и раскладывал троим слушателям, ничуть не стесняясь в выражениях, благо уж тут таиться не стоило. Секретов нет… за исключением единственного, то есть моего настоящего происхождения.

- Звучит всё хорошо, но голос у тебя обеспокоенный,- подметил Степлтон и бы прав. – Чего опасаешься, Виктор?

- Не чего, а кого. Отто фон Бисмарка, который нынче один из умнейших и проницательнейших людей Европы, к тому же прошедший обучение у небезызвестного нам князя Горчакова. Касаемо Австрии у нас с ним намечаются… разногласия.

- Какие именно, братик? – навострила ушки Мария. – Мы же с тобой ещё недавно говорили, ты утверждал, что Пруссии необходимо показательно растоптать Австрию, оторвать от неё несколько кусков и унижением этим перетащить на свою сторону мелкие германские государства.

- Бисмарк хочет пройтись по тонкому канату. Унизить, но не до конца. Ослабить, но не развалить. Австрия для него – не столько необходимая для величия Пруссии жертва, сколько будущий младший партнёр, почти вассал. Он хочет именно этого. Потому и попытается выскользнуть из дружеских объятий Александра II, да и наши предложения тоже постарается свести к чему то малому и незначительному.

Ошибиться в расчётах я практически не опасался. Такая махина как Отто фон Бисмарк не мог резко и внезапно изменить свои цели, известные мне, как и любому человеку, интересовавшемуся историей. Возвеличивание Пруссии, затем создание Германии вокруг стального прусского ядра. Неизменность!

Германия действительно была необходима. Хотя бы для сдерживания Франции и внушения опаски Британской империи. Только вот создавать «молодого и голодного монстра» посреди Европы, да ещё ведущего не урезанную Австрию на цепи и в надёжном шипованном наморднике – увольте, подобное точно станет перебором. Всё хорошо в меру.

- Сложно тебе придётся – убеждать Бисмарка. По твоим же словам!

Опять Мария язвит. Ничего, пускай. У неё это если и не в крови, то в ядре личности. Зародилось, укоренилось, да и длительное общение с циничным мной всячески поспособствовало.

- Не его, а короля Вильгельма и, может быть, военного министра с главой прусского генштаба. Сообща они нагнут дипломатию в лице уважаемого Отто.

- Пошляк ты, дорогой братец!

- В том числе на том и держимся, Мари. Не только и не столько, но и сие немаловажно. Да и тебе, кстати, от толики малопристойного по меркам всяких разных не отмахаться. Помнишь одного великого князя? Он, я уверен, про тебя не позабыл.

Глазки к потолку и обречённый стон. Дескать, ну за что мне столь постоянные напоминания об обычном увлечении, которое сама сестрица закрутила без особых мыслей и без опасений возможных последствий. Елена с Вильямом довольно улыбались, тоже будучи в курсе случившегося и возможных вариантов развития событий.

- Испания. Вик, ты про королеву Изабеллу не забыл?

- Помню. Но эту даму европейские дела слабо волнуют, в отличие от колониальных. Колонии тоже придётся обсуждать. На самом деле, они нужны всем, пусть некоторые из собравшихся и будут пытаться изображать, будто в них не нуждаются.

- У пруссаков иные первоочередные задачи.

- Главное слово тут именно «первоочередные», Мари. Бисмарка колониями соблазнить сложно, а вот у генералов и особенно короля глазки то загорятся при описании редких товаров, тёплых краёв и ласкового моря. Флот опять же… торговля. Тут ещё надо будет как следует обдумать.

Думать никогда не вредно. В том числе о делах испанских, точнее, о всё увеличивающихся аппетитах Изабеллы. Укротить их в принципе не реально можно лишь перенаправить. С одной части бывших колоний на другую, пусть кажущуюся менее вкусной, но и не грозящей расстройством пищеварения или вообще заворотом кишок от банального пережора.

Посмотрим, как оно завтра будет, на первой действительно важной встрече с участием всех прибывших в Бабельсберг заинтересованных сторон. Пока же посидим, языки почешем на различные темы, деловые и не слишком. По Елене серьёзно соскучиться успел, да и Вильям тоже человек ни разу не чужой. Скучно по любому не будет, гарантия!

***

Явление Христа бурому медведю… Только «христов было много», если так можно выразиться. К чему это я? Исключительно к торжественно важному появлению собравшихся в обеденном зале дворца, ведь именно за столом, во время обеда, было решено начать важный для всех разговор. Кем решено? Да всеми, ещё вчера вечером, ближе к ночи, да сегодня с утра. Александр II со своим сыном уже успели не одним словом перемолвиться и со мной и, что особо касалось Александра Александровича, с Марией.

Забавная картина была, откровенно то говоря. Великий князь забавно изображал пословицу «и хочется, и колется». Явно не то папа-император, не то и другие советники-доброжелатели успели как следует просветить юношу относительно всех милых и не очень особенностей сестры. Отсюда и реакция. С другой стороны, ни малейших попыток прекращения общения я не наблюдал. Поздравить Мари или посочувствовать? Скорее всего, то и другое одновременно, как и в подобных неоднозначных ситуациях. Ай, сама виновата! Думать надо, кого трахаешь, чтоб потом последствия не расхлёбывать.

Не этими двумя едиными. Пруссаки во главе со своим королём. Сам по себе Вильгельм Гогенцоллерн был человеком не самым выдающимся. Сидеть на престоле мог, советников слушать и правильно воспринимать… это раз на раз не приходилось. По сути лишь с появлением близ него Отто фон Бисмарка накопленный потенциал королевства стал использоваться как подобает, а не уходить, что называется, «в свисток». Зато за что Бисмарку отдельное спасибо, так это за «живительную инъекцию», пробудившую в старине Вильгельме дух предков. Ту самую «сумрачную тевтонскую ярость» и жажду завоеваний. До такой степени пробудившую, что теперь прусского короля требовалось не подталкивать, а скорее уж останавливать. В знакомой мне истории Бисмарк буквально костьми ложился, чтобы удержать монарха сперва от полного разгрома Австрии, затем от заглатывания чрезмерно большого куска германских земель. Потом ещё и в войне с Францией одёргивал, здраво оценивая реакцию иных сильных держав на результаты военной кампании.