Максим Астапов - Земля без радости [СИ]

— На-а-за-ад!

Буквально в полуметре от раненого «бандерлога» с хлопком разбилась бутылка. Языки огня прыгнули на лежащего человека. Он панически замахал руками, пытаясь сбить пламя, но уже через мгновение горел практически полностью. Дико крича, горящая фигура вскочила на ноги и, пробежав обратно несколько метров до нагромождений бетона и металла, упала. А спустя несколько мгновений раздалось несколько взрывов слившихся в один и шрапнель из летящих кусков арматуры, камня и частей техники снесла порядка двух дюжин фанатиков в реку, дав оставшимся бойцам возможность увеличить разрыв между собой и догоняющими палачами. Но передохнуть им не дали, снова взревели моторы и по правому флангу замелькали несущиеся на байках «Волкодавы».

— Пулеметным расчётам приготовиться! — неожиданно для всех прорычал Баркас. — Задача! Отсечь Псов и изуверов от «мартышек»! Дать им возможность добраться до дока! Огонь по команде!

В доке зазвучали голоса дублирующие приказ лидера Береговых.

— К черному ходу поставить заградительный отряд! Больных и раненых перенести на суда!

Если Бес ещё до этого лелеял надежду о благоприятном исходе для осажденных в доке, то сейчас она лопнула как мыльный пузырь.

— Огонь!

Установленные по углам дока Корды застучали наперебой, соревнуясь друг с другом в количестве забранных жизней. Крупнокалиберные пули с одинаковой легкостью прошивали двухколесную технику и вырывали куски плоти, припечатывая бегущих людей к залитой кровью земле. Левый пулеметный расчет быстро расправился с мотоциклистами, поймав последнего из них аж у самых мастерских. Тяжелые пули скинули с байка растерзанное тело ездока, догнали ещё несколько раз в воздухе и пригвоздили к стене здания. Дикие Псы пытались ответить огнем из окон портовых зданий, но стрелок тут же переключился на них, короткими очередями давя позиции противника одну за другой. Кирпичные стены таяли на глазах, крошились, дробились и осыпались, окончательно превращаясь в руины. В дело вступил третий пулеметный расчет, занимающий торцевую стену, он прикрывал северную сторону, и в сектор его обстрела попадала неприятельская огневая точка на нефтебарже, откуда по Береговым начали вести интенсивный огонь. Бронебойно-зажигательные пули защитников дока застучали по борту судна, все ближе подбираясь к цели.

Секундная передышка, видимо стрелок корректировал огонь и крупнокалиберные пули перемололи плюющееся огнём оружие, превратив его в груду бесполезного металла, и добравшись, наконец, до вражеского пулемётчика, жадно впились в уже бездыханное тело, сбросив его вниз.

«Бандерлоги» наконец сообразив, кто стал для них спасителем и куда надо бежать организованно устремились в сторону торцевой стены, где за искусственно созданными нагромождениями мусора скрывалась замаскированная дверь.

Кто-то из фанатиков, видя ускользающую из под носа добычу, пытался личным примером сподвигнуть своих собратьев на атаку, но его голова разлетелась, как переспелый арбуз, и больше смельчаков не нашлось. Оба пулеметных расчета на основной стене работая в паре, выкашивали орду фанатиков, словно траву. Атака захлебнулась, «бандерлоги» смогли выйти из под удара и уже втягивались, под прицелом заградительного отряда, в открытый специально для них боковой проход.

Неожиданно повеяло холодом, разгоряченные, покрытые испариной тела живо отреагировали на смену температуры, ощутив его бодрящее воздействие.

— Эх, согрел бы кто… — протянула Фрау, бросив многозначительный взгляд на Беса, и зябко поежилась.

Он усмехнулся и многообещающе ей подмигнул.

На стену вбегали и занимали позиции, прячась за выложенными мешками с песком, защитники дока.

— Баркас решения твоего я не понял, — недоуменно обратился к своему лидеру Живчик.

— Нечего здесь понимать, — тут же ответил здоровяк, нахмурив брови. — Мне конечно, «обезьяны» не по нраву, но они люди, у нас с ними здоровая конкуренция, если можно так сказать. А этих, даже животными назвать язык не поворачивается. Каннибалы! Тьфу!

— А ты вспомни, сколько наших «бандерлоги» в Трусовском парке положили? — продолжил настаивать Живчик.

Бес уловил брошенный яростный взгляд здоровяка на бригадира Первой Ударной и тот моментально осекся. Сама схватка между «обезьянами» и Береговыми ни для кого секретом не была. Практически полностью уничтоженный отряд Философа, за какой-то надобностью посланный Баркасом в местность, лежащую в стороне от их владений. Но до сих осталось не известным, чем же именно оказалось яблоко раздора, послужившее причиной для столь кровопролитного столкновения.

— Флаг! — крикнули с соседнего пулеметного расчёта. — Выбросили белый флаг!

— Неужто капитулируют? — удивился Живчик.

— Переговорщика пришлют, — буркнул Бес, осторожно выглядывая из-за мешков с песком выложенных по всему периметру.

И, правда, справа от баржи появился плотный лысый человек, размахивающий над головой белой тряпкой привязанной к дулу автомата. Он немного постоял на месте, покачивая из стороны в сторону импровизированным полотнищем, и неспешной твердой походкой направился к стенам дока.

— Пижон, — презрительно усмехнулся Живчик, комментируя внешний вид парламентера.

Бес неоднозначно пожал плечами.

— Шериф! — удивлённо продолжил поисковик и озадаченно посмотрел на Фрау.

Договаривать не пришлось, девушка поняла его без слов и кивнула соглашаясь.

— Как минимум странно.

— Хватит сюсюкать! — разозлился Баркас. — Говорите, если есть что!

— Понимаешь, эта ситуация из ряда вон. Никогда Дикий до этого не поручал Шерифу ведение переговоров, — с ненавистью прошипела Фрау, и присев на корточки облокотилась на мешки. — В его ведение исключительно силовое решение вопросов. Вот и думай теперь, что они замыслили.

Лицо девушки исказилось, что случалось в минуты повышенной эмоционально — негативной напряженности. Бес понимающе кивнул, он считал подозрения Фрау в причастности Шерифа к гибели её общины вполне обоснованными.

Человек тем временем приблизился и остановился метрах в пятидесяти от стен дока, отсвечивая расписанным татуировками бритым черепом. Бес с легким оттенком зависти окинул взглядом опрятно одетого человека, вычищенные чуть ли ни до блеска берцы, светлые джинсы не висят и не короткие, поверх белой футболки расстегнутая кожаная куртка чем-то напоминающей летную, наверное, коричневым меховым воротником. На неё нашиты поблескивающие металлические бляхи, на бедре болтается короткая булава. Автомат он закинул на плечо и белое полотно теперь трепетало у него за спиной.

— Держи свою тряпочку на виду! — крикнул ему пулеметчик. — И молись, чтобы ее ветром не сдуло! Сразу положу!