Герман Горшенев - Изолированный стаб

Очевидно, это у меня ещё одно умение, из экспериментальных подарков от Стикса. Умение создавать суету вокруг себя. Если кто-то где-то засиделся, то достаточно притащить меня, и опочки, дела пошли бешеным галопом. У нас на кластерах ни одно движение не проходило без меня, но никак не думал, что я тому причина. Я считал, что всем так приятно думать, а то, что они мне это сто раз говорили, принимал за досужие домыслы.

Я давно заметил, что Стикс даёт умения не случайно, а согласно именно потребностям, на уровне подсознания. А какое желание может быть у древнего старпёра? Правильно! Спать, а когда не спит, участвовать во всём, до чего может дотянуться. Просто надо было со стороны посмотреть на себя.

Кстати, порядок уже навели и организовали очередь. По какому принципу распределили детей, не ясно, но меня это не касается, и тут не больше полутора десятков детей. Совсем немного. Самое тяжёлое — сказать «нет» тем, кто нет.

Уговорил ещё троих. Ещё двое детей были очень несговорчивые. Почти двое суток опять не спал, пытаясь найти ключи к детским умам и душам. Я сам не понимаю, как это работает, но удалось.

Попадались и просители не моего профиля. Крупный мужчина, тут низкоросликов почти не было, с грудным ребёнком на руках, пришедший из другого мира. Мужчина оказался иммунным, а ребёнок, как обычно, — лотерея. Я с первого взгляда увидел, что не мой вариант, ребёнок не местный, но меня продолжали уговаривать, просить, угрожать и всё такое. Вмешался главный, с которым мы в первый раз разговаривали. Прогнал мужика, пригрозив и ему, и его младенцу прикладом по голове настучать, если он к хренам не свалит и не перестанет мне мешать работать.

Главный у них был ментатом и бугром одновременно. Я ещё удивился, чего около шефа не крутится никто кивающий и подмигивающий. Остальные, кто присутствовал при нашем первом разговоре, тоже внимательно слушали, но не кивали или как-то проявляли активность выше необходимого. Он, кстати, был тихушником в очень большом звании и приезжал в регион с инспекцией, когда сюда попал. Стикс с ним мудрить не стал, а выдал ему ментата, согласно профессиональных навыков.

Стикс часто даёт умения, на основе жизненного кредо. На моём стабе с Сестрой Асей также было. В своём мире она была вначале хирургом, а потом после травмы перебралась в деревню и была всем сразу, от терапевта до травматолога, ей даже ноги, отрезанные косилкой, удалось пришить. Стикс ей дал знахаря. Между прочим, ещё одно подтверждение неслучайности умений. Я даже придумал, чем займусь на ближайшую вечность, я буду систематизировать и придумывать технологию развития умений согласно заданных параметров. А пока я буду спать, не раздеваясь и в берцах. После трёх суток борьбы за будущее детей мне хватило сил только дойти до кровати и плюхнуться на постель.

Из глубокого сна меня вырвал вопящий шёпот Гоги. Именно так. Он ухитрялся вопить шёпотом:

— Вот кто вы такие? За вами Объединённый Союз целую кучу танков послал. Они сразу по двум дорогам идут, как в войну. За вами. Сюда. Бежать надо. Мы целую войну вести не будем. Очень много танков. Вот! Собирайтесь.

— Что случилось?

— Танки за вами идут. Главному нашему по радио передали, что за вами едут, чтобы посты пропустили.

— А он тебя послал нас предупредить?

— Нет, конечно, он никому ни слова не сказал, а то, что громкую связь надо выключить, его не предупредили, не предупредили его, что слушать надо молча. Папашка той девочки, которую ты первой уговорил, он у нас командир радара и главный по связи. Они с командиром в соседних креслах сидят.

— Он тебя и послал?

— Да, брат. Сам-то начальник никому ни слова не сказал, любой ментат подтвердит. Это подчинённые у него такие, других нет. — Гоги расплылся в широкой улыбке, как и у Чеха, во все свои жёлтые, неровные зубы.

— А вам что-то будет?

— Конечно, будет. Но к стенке не поставят. Если вы свалите, то поругают, говно в сортирах на полгода чистить отправят, перед Союзом извиняться. Если вас тут не будет, то они с нами тоже ссориться не будут, наши бригады на броне им очень нужны.

— Мы, конечно, сбежим, но как-то неправильно тебя под трибунал.

— Нас накажут, если разбираться будут. В соседней комнате оружейка, вы её взломайте и соприте что-нибудь. Там много хороших стволов, гранат наберите, со споранами ящик стоит.

— Понял. Украл. Выпил. В тюрьму. Романтика? — Гоги не понял, наверное, в его мире эта фраза хождения не имела.

Срезали виброножом замки и петли. Вытащили дверь. Комната была богата имуществом. Зверёныши прихватили бронебойных и охотничьих экспансивных патронов под наши калибры. Взяли запасных обойм, намереваясь их потом набить через один бронебойным и охотничьим. Взяли несколько обычных гранат, хватанули и сыпанули на пол немного споранов, больше оставляя следы грабежа, чем имея возможность что-то унести. Взяли ночной прицел, компактные ПНВ, несколько налобных диодов. Всё брали без фанатизма, у нас ещё своё имущество было. Выпотрошили несколько рационов, забирая только самое калорийное и лёгкое. Я взял чекушку водки. Живчика было ещё много, но запас пополнить я не успел.

В этом месте была одна традиция: если кто-то засиделся на стабе, то он может взять свои манатки и ночью уйти. Даже если ты прихватишь немного общественного имущества, возражать не станут. Никаких обязательств, никаких обид, но ты становился автоматически чужим, и больше тебя на стаб не пустят. Никогда. Ты можешь приехать с караваном и прожить тут хоть год, работая как наёмник, но никто никогда с тобой не поздоровается и всё общение будет формальным. Ушёл, значит, ты чужой — навсегда.

В спину уходящим в ночь никто не стрелял. Здесь такой мир, что с головами проблем больше, чем где-либо, поэтому такая отдушина была лучшим лекарством для многих. Мы самым нахальным образом пользовались этой традицией, уходя из этого замечательного стаба в темноту, нацепив на глаза ПНВ.

К чудесам привыкаешь, если вокруг тебя эльфы, гномы и дворфы, а над головой летают драконы. Когда над ушами вместо комаров пищат феи, то удивляешься самым обычным вещам. Например, лежащему на пеньке гамбургеру и бутылке колы. Чувствующие неминуемую опасность от этих предметов, волшебные твари разбегаются во все стороны от этой поляны. Могучие единороги обходят пенёк по большой дуге, косясь на опасные предметы, тролли перебираются в соседний лес, и даже охочие до всякой мерзости гоблины не решаются подойти к пеньку. Совсем молодые и неопытные предлагают в гамбургере вымочить наконечники стрел, за что получают от более взрослых подзатыльники. Даже они понимают, что есть предел использования гадости, и иногда самые опасные вещества могут обратиться против своих хозяев.