Даниэлла Роллинс - Украденное время

Эш с трудом вернул руль в исходное положение. От натуги мышцы в руках и плечах горели и ныли. На лбу выступил пот.

Они пересекли самое начало 2000-х. Лететь осталось совсем недолго.

На пол с треском что-то упало, но Эшу не хватило духу обернуться и посмотреть, что. Он внимательно разглядывал стенки туннеля. Впереди дыбились густые тучи 1990-х…

– Что происходит? – крикнула Зора. Не успел Эш ответить, как мощный порыв ветра ударил по кораблю, сотрясая судно. Стены задрожали. Эш так сильно сжал руки на штурвале, что костяшки побелели. Он пытался сместить «Звезду» к одной из облачных стенок туннеля, но шквалистый ветер не давал этого сделать.

Как они и предвидели, ЭВ со своей задачей не справлялось.

Прямо перед «Звездой» ударила молния. Краткая вспышка озарила алые стены и черные тучи.

Чанда что-то прокричала, но Эш не расслышал ее слов за воем ветра. Он покосился на зеркало, и ровно в эту секунду что-то с силой врезалось в корабль сбоку. Со стен тут же посыпалась металлическая обшивка. Один из ремней Чандры лопнул, и ее дернуло вперед. Рука безвольно повисла перед беспомощным телом.

– Чандра! – заорал Уиллис.

Глаза у Чандры закатились, а рот приоткрылся. Второй ремень тоже лопнул, и девушку со всей силы ударило о металлическую стенку корабля. Послышался оглушительный, тошнотворный треск.

Эш покрепче сжал штурвал, и от прикосновения к его жесткой кожаной отделке ему стало легче. 1985 год остался позади. Еще немного – и они у цели. Об этом говорили и едва заметно сгустившиеся облака, и внезапно посеревшие стенки анила. Еще несколько минут – и они попадут в 1980-й. Эш окинул туннель пристальным взглядом, выискивая приметы, которые помогут понять, какие месяцы они пролетают. Тонкие, полупрозрачные облака знаменуют весну и лето… Тучи погуще и потяжелее – осень…

– Уиллис, не смей! – крикнула Зора.

Эш оторвал взгляд от анила и посмотрел на зеркало. Уиллис начал отстегивать свой ремень. На полу перед ним без движения лежала Чандра.

– Уиллис, – предостерегающе окликнул его Эш.

– Она ранена, Капитан, – сказал Уиллис, дрожащими пальцами нащупывая пряжку. Ремень отстегнулся…

Последствия не заставили долго ждать. Уиллиса точно выбило из кресла. Он с силой ударился головой о железный потолок.

– Держись! – завопил Эш и повысил скорость на 135 узлов. Корабль дернуло вперед. Все лампочки, что только были в кабине, замигали зеленым и красным. Эшу послышался чей-то крик…

И тут его захлестнуло превспоминание, и весь мир погрузился во тьму.

Веки Дороти задрожали и сомкнулись, а перед глазами потянулась вереница образов.

Вот она идет по темному туннелю. Его кирпичные стены перепачканы грязью и шпаклевкой. Она скользит по кирпичам ладонью. На ощупь они влажные.

Картинка переменилась. Дороти вдруг оказалась посреди незнакомого коридора, перед тусклой металлической дверью, на которой крупными печатными буквами выведено: «Посторонним вход воспрещен». На двери висит большой черный засов. Она пробует его сдвинуть, но не получается.

Она опускает взгляд и замечает под ручкой маленький планшет с кнопками. Подносит к нему пальцы…

Но тут коридор исчезает, а сама Дороти обнаруживает, что прячется на четвереньках под столом, а сверху льется ослепительный свет. Роман сидит рядом – так близко, что она замечает, как на щеке под кожей вздрагивает мышца, когда он говорит.

– Не доверяй им, – просит он. – Это их хваленое Агентство защиты хронологии тебя недостойно.

Дороти раскрывает рот от удивления.

– Но почему…

Вспыхнули аварийные огни, и лицо Романа тут же исчезло. Кабину наполнил зловещий красный свет.

Она подняла руку и поморщилась, пощупав ссадину над ухом. Голова болела, хотя Дороти не помнила никаких ударов. Зрение помутилось. Казалось, она смотрит на мир сквозь заляпанное стекло.

Что это она сейчас видела ?

Все образы казались знакомыми, точно воспоминания, вот только ничего подобного в ее жизни не происходило. Она никогда не сидела так близко к Роману, ни разу не бывала в местах, которые ей только что привиделись.

Но и снами эти картинки назвать было нельзя. Слишком они были реалистичны.

Дороти крепко зажмурилась и снова открыла глаза, и в поле зрения проступило лицо Эша. Он сидел, согнувшись пополам; кожа блестела от пота, глаза были чуть приоткрыты.

По коже пробежал неприятный холодок. Дороти нащупала пряжку ремня безопасности и попыталась было высвободиться, тут же позабыв о своих видениях.

– Эш!

Зора повернулась к ней. Ее ремень был на месте.

– Не волнуйся, он скоро придет в себя.

– Правда? – спросила Дороти. Расстегнуть ремень никак не получалось – хитроумная пряжка так и выскальзывала из пальцев. – Выглядит он неважно…

– Давай лучше об остальных позаботимся. Сможешь до них дотянуться? – спросила Зора, указывая на пол одним пальцем. Но вскоре он задвоился у Дороти в глазах… а потом и вовсе затроился…

Она вновь зажмурилась, отгоняя головокружение. Наверное, она и впрямь стукнулась головой. Когда девушка открыла глаза, то снова увидела лишь один палец. Зора указывала на Уиллиса и Чандру, которые лежали на полу, засыпанные осколками обшивки. Они не двигались. Казалось, что они и вовсе…

Дороти испуганно застыла. Да, тела на полу и впрямь казались безжизненными.

– Проверь у них пульс, – велела Зора. Ее голос звучал на удивление спокойно. – Справишься?

Дороти кивнула. Она не сводила глаз с руки Чандры. К горлу вдруг подступила тошнота.

Никогда еще она не задумывалась о том, насколько она «тепличный цветочек», но теперь такие мысли появились. У них с матерью не осталось никаких родственников, они так часто переезжали с места на место, что не успевали заводить друзей, и потому лицом к лицу со смертью Дороти еще не сталкивалась. Ей не приходилось провожать любимую бабушку в последний путь или задаваться вопросом, отчего ее ручной крольчонок не просыпается.

А ведь это был самый настоящий дар судьбы. Если ты никого не любишь, то и оплакивать смерть дорогих людей тебе не придется.

Не то чтобы Дороти успела полюбить кого-то из новых знакомых, но и ненависти к ним не испытывала. Всего несколько минут назад они все болтали и шутили. Даже в игры играли.

А теперь все ногти у Чандры переломаны, а вдоль ладони тянется глубокая рана. А еще – бог ты мой! – она, кажется, не дышит.

Дрожащими пальцами Дороти потянулась к запястью Чандры. «Только не умирай», – подумалось ей.

Пальцы Чандры дрогнули, и Дороти отдернула руку, едва не задохнувшись от облегчения.

– Ты как? – взволнованно спросила она.

Чандра со стоном села. Она прижала руку к груди, и ее лицо исказила гримаса боли.