Владислав Морозов - Охота на охотника [litres]

– Эй, вы там живы? – наконец услышал я в наушниках настороженный голос из пилотской кабины. Какая в этой авиакомпании трогательная, мать ее, забота о пассажирах!

– Не вполне, а где наши преследователи?

– Кончились. Их самолет взорвался. И на такой высоте они вряд ли могли уцелеть, тем более что у них тоже не было парашютов…

Ну, кажется, одной проблемой стало меньше – вам всем бы памятник, а то вас не упомнишь. По крайней мере, хоть эти затронутые сексом некрасивые люди не будут больше маячить у нас на хвосте. Я прикинул – согласно информации, которую мне сочли нужным сообщить из будущих времен, по нашу душу прибыла гоп-бригада из четырех киллеров. Считаем – минус один в том польском лесу, минус два – сегодня в особняке князя, и минус три и четыре – только что. При этом счет три-один в пользу графини. Получается, что я и тут особыми боевыми доблестями не отличился. Хотя, если вспомнить, кто я и кто такая она, выходит не так уж и оскорбительно. В любом случае к нашим услугам все равно еще оставались нацисты в немереном количестве, а СД – оно порой хуже любого киллера.

– А ты уверена, мон шер, что оба они были в самолете? – на всякий случай спросил я у графини.

– Уверена, – отозвалась Ката. – Только и нас прилично зацепило, да и боезапас закончился…

При этих словах я лихорадочно огляделся по сторонам. И действительно, на правом крыле оказавшегося на удивление прочным и живучим «мессера» темнело несколько свежих пробоин. Правый мотор дымил как-то слишком сильно, а его винт вращался явно медленнее левого. К счастью, ничего не горело.

– Ну и что дальше, ваше благородие? – спросил я, чисто на всякий случай, сразу же сообразив, что после сброса ПТБ мы лишились изрядной части отнюдь не безразмерного запаса горючего. Вопрос – куда мы могли долететь на том, что еще оставалось?

– Правый двигатель работает с перебоями, – спокойно, как удав, констатировала Ката. – Температура растет, давление падает. Но из баков вроде бы не течет. В крайнем случае пойдем на одном, пока есть горючее. Раз летится – летим.

Ей, конечно, легко сказать, «летим». На поврежденном самолете, да еще и без боекомплекта к носовой батарее, это было уже совсем не то. Теперь сбить нас мог любой дурак, причем чуть ли не палкой. Оставалось надеяться лишь на все то же дурацкое везение.

И, надо сказать, поначалу нам действительно везло. В предельно экономичном режиме мы потянули дальше, при этом правый движок скрипел, стучал, давал перебои, но все-таки, с грехом пополам, тянул.

Таращась по сторонам (а нас больше не пытались преследовать), я раздумывал насчет второстепенности своей роли в происходящих событиях и, в очередной раз, пришел к нехитрому выводу, что она глупее не придумаешь. Допустим, в самом начале, на пути из Словакии в Германию, еще можно было притянуть за уши какие-то там резоны. Типа да, молодец, поговорил с работодателем и сообщил клиентке «куды надо бечь» по запасному варианту. Но после того, что началось затем, я уже начал сомневаться в какой-либо своей полезности. На кой черт графине в ее похождениях вообще был нужен сопровождающий? Не принимая в расчет туманных намеков Блондинки на какие-то там «технологии хронопереброски», я знаю и умею явно много меньше, чем она, а уж в плане резвости и выносливости Ката даже сейчас явно давала мне сто очков вперед! Я ведь даже в роли пилота или водилы не пригодился – за баранкой или штурвалом все время сидит она сама! Выходит, что меня можно поздравить с успешным превращением в, фактически, прислугу?!? Таскаю за бабой, которая даже не человек, чемоданчик и шмотки, да еще иногда прикрываю огнем – и это все. Как-то мало для полноценного «секретного агента». Джеймс Бонд засратый… Блин, чем вообще думали те, кто отправил меня сюда? Чем дальше, тем больше я не мог этого понять.

За подобными невеселыми размышлениями, плавно переходящими в тотальное самоедство, примерно через час нашего полета (широкая лента Дуная уже давно осталась слева от нас, а справа внизу промелькнула какая-то река поменьше, судя по всему – Морава, и, по моим расчетам, за это время мы уже прошли Ниш, находясь где-то, ближе к Софии) поросшие осенним лесом Балканские горы и долины замаячили уже всюду, на сколько хватал глаз. А в наушниках шлемофона возник голос графини, которая предложила мне немного пошарить по радиоволнам.

– Как-то слишком тихо, мне это не нравится! – сообщила она.

Я не стал спорить и переключился на внешнюю связь, начав шарить по разным диапазонам и частотам, благо это было не сложно. Прорвавшись через передаваемые Берлином бесконечные бравурные «венди зольдатен ди цоген унс маневер» и прочие «фельдемютцен, бомбен унд гранатен» (вообще, по передачам гитлеровского радио можно было подумать, что на дворе не сентябрь 1944-го, а все еще июль 1941-го, на том их главный брюнет из бункера и погорел – слушал оптимистические марши да геббельсовские сводки ровно до того момента, пока русская артиллерия не начала садить по столице Дриттенрайха прямой наводкой, тут-то ему и пришел звиздец), я, с некоторым удивлением, услышал многочисленные и, судя по всему, недалекие переговоры на русском языке, типа:

– Линкор, я – Тридцатый, вышел в квадрат 25–12, сопротивления не встретил, повторяю, сопротивления не встретил!

– Я – Шестой, Девятый докладывает Колхозу об успешном занятии аэродрома и готовности принять транспортные самолеты с грузом! Как поняли, прием!

– Воронеж, я – Гора, противника не наблюдаю!

Судя по всему, какие-то командиры и штабы Красной армии как раз вели между собой оживленный радиообмен. Интересно, с чего бы это? И в ту же секунду я ругнул себя за нерадивость. Блин, сдуру забыл, какой сегодня день! А ведь именно сегодня болгары сделали резкий, исторический финт ушами, покинув на произвол судьбы страны «Оси». 3-й Украинский фронт уже вошел на территорию Болгарии, и, видимо, сейчас наши танки уже направлялись к Софии.

Однако я продолжил шарить по эфиру и спустя несколько минут неожиданно уловил адресованный уже явно нам запрос.

Хорошо поставленный мужской голос вдруг вопросил в моих наушниках на истинно арийском наречии:

– Uberkanntes Flugzeug! Nennen sie sich!?!

Судя по всему, это был какой-то долбаный радист из немецкой ПВО – в Болгарии к этому времени находились немногочисленные, введенные сюда на усиление местных, совершенно немощных ВВС зенитные и истребительные части люфтваффе. И не исключено, что у них были и наземные РЛС.

– Ja! Das schtimt! Aj-Jaj-Jai, ubili negra! – ответил я и внятно, с расстановкой, произнес, обращаясь к этому предлагавшему мне назвать себя уроду, а потом продолжил на своем, обычном, лжетурецком: – Gijarat turgatkogen scholatik jaschi bulekler kasek bulsan egekler, w pisdu!

– Du bist dumm! – ответил мой собеседник по радиоволне уже изрядно раздраженным тоном и уточнил: – Was tragst du?!