Владислав Морозов - Охота на охотника [litres]

На простоватом лице селянина возникло уже не удивление, а прямо-таки смятение. Еще бы – из упавшего самолета с откровенно гитлеровскими крестами на крыльях вдруг вылезли люди вполне себе гражданского облика, один из которых вдобавок почему-то еще и говорит по-русски (вроде принято считать, что болгары наш язык от прочих отличают сразу же, якобы это у них еще с 1878 года в мозгах прочно засело).

– Здравей, дядо! – приветствовала его Ката уже по-болгарски, решительно выйдя на передний план и пресекая любые лишние вопросы, еще до того, как пастух успел открыть рот.

– Добьяр ден! – ответил вежливый скотовод. Теперь он смотрел на нас уже не удивленно-подозрительно, а скорее как-то буднично. Обнаружив способность балакать на местной мове, мы, похоже, разом убили интригу, утратив всякую загадочность.

– Колко далеч е нтьят? – поинтересовалась графиня насчет расстояния до дороги.

– Не, – ответил пастух и указал ей куда-то вправо.

И действительно, километрах в двух по долине тянулась довольно широкая грунтовая дорога. Правда, привычным для меня мощным колеям в стиле «КамАЗа» или трактора «Беларусь» здесь было неоткуда взяться.

– Благодаря ви!

Ката сказала пейзанину «спасибо», и мы неторопливо пошагали в нужную сторону, а окруженный овцами пастух какое-то время молча смотрел нам вслед. Интересно, за кого он нас в тот день вообще принял? За хитрых немецких шпионов или излишне неординарный в плане способа прибытия авангард Красной армии в виде разведки?

По мере того, как расстояние между нами и пастухом медленно увеличивалось, у меня даже возникла мысль – взять да и пристрелить этого мужичка, просто в целях сохранения секретности. Однако я быстро отказался от этой идеи, прикинув, чем он вообще может нам навредить. Допустим, ближе к ночи он вернется с пастбища в свою родную деревню. Там, разумеется, расскажет чадам и домочадцам о том, что сегодня видел, что слышал и кого встретил. Упавший на его глазах самолет не был болгарским, и сбили его тоже не болгары, так что по этой линии срочных поисков точно не будет. Допустим, в его деревне есть жандармы (что навряд ли) или какие-нибудь солдаты (последнее для тогдашней Болгарии еще более маловероятно, даже учитывая военное время). Но даже в этом пиковом случае представителям власти о нас разболтают только следующим утром. А поскольку телефона у них тут точно нет, прежде чем эти самые жандармы прибудут на место падения нашего Bf-110 (варианты – пешком, верхом или на какой-нибудь конной бричке), проведут беглый осмотр и доложат наверх (для чего опять-таки пошлют конного или пешего связного, с запиской или устным докладом), пройдет еще день-два. А мы к тому времени уже будем очень далеко. Так что особых пакостей от этого овцепаса ждать не следовало, а значит, и не стоило тратить на него патроны.

В общем, мы ушли, а он остался.

Кстати, обрывки информации о том, что касалось некоторых деталей и обстоятельств нашего «трансбалканского перелета», мне удалось обнаружить в опубликованной в октябрьском номере за 2004 г. американского журнала «Aeroplane» статье неких Marka Taylora и Dicka Clarka «The Mustang last Victory» с подзаголовком «325 thFS 306 thFG USAF в боях над Европой 1944–1945 гг.». В статье было много фотографий и цветных боковиков самолетов данной эскадрильи, а текст касался в основном побед, одержанных пилотами этой части с августа 1944-го по май 1945-го. В этой публикации, в частности, упоминалось о том, что 8 сентября 1944 г. примерно в 17.25 местного времени следовавшие на авиабазу Бари (выходит, я тогда все верно угадал) после выполнения разведывательного полета (который был экстренно прерван по причине вступления на территорию Болгарии частей Красной армии, о чем летчикам сообщили по радио из штаба 15-й воздушной армии США) пилоты Р-51 В из указанной эскадрильи, некие лейтенанты D. Fool и T. Blunt, обнаружили и сбили где-то «в районе между Ямболом и Старо-Загорой на территории Болгарии» одиночный немецкий Bf-110. Победу затем, якобы, поделили между обоими пилотами. Правда, асы это были еще те – у D. Foola по состоянию на конец войны было на личном счету аж 3,5 победы, а у T. Bluntа – одна. От себя отмечу, что даже район боя и нашей вынужденной посадки они в документах указали неверно, ошибившись минимум километров на семьдесят-восемьдесят. Что тут сказать – какая армия, такие в ней и разведчики.

Относительно потерянных в этот день немецких Bf-110 в документах значились целых четыре потерянных 8 сентября 1944 года на территории Венгрии двухмоторных истребителя этого типа, принадлежавших ZG 1, но все они почему-то считались потерянными вовсе не в воздушных боях, а на земле, во время массированного авианалета бомбардировщиков 8-й воздушной армии USAF.

А вот о пребывании ракетных Ме-163 в Венгрии я не смог найти вообще ничего, не считая одного странного пассажа из книги некоего Wolfganga Mistkopfa «Raketen Komet», изданной в Мюнхене в 1999 году. Там, в частности, имела место быть туманная фраза о том, что «все попытки развернуть Ме-163 в качестве перехватчиков объектовой ПВО на территории Венгрии, предпринятые осенью 1944 года, остались лишь на уровне проектов из-за быстрого приближения линии фронта, трудностей со снабжением и сложной военной и политической обстановки в самой Венгрии». Ничего себе, хороши «проекты», ведь они тогда минимум один ракетный самолет точно потеряли и как бы не заметили этого! Хотя, кто вообще про это знает, кроме, разумеется, меня?

Тем более что, подняв общую, опубликованную в открытой печати статистику по потерям «Комет», я выяснил, что в первой половине сентября 1944 г. в люфтваффе числилось минимум шесть Ме-162, разбившихся, якобы, в ходе летных происшествий либо списанных в результате технических неполадок. Видимо, ту потерянную «Комету» тоже включили в это число – по документам, таким образом, выходило, что никаких боевых потерь Ме-163 не было, а значит, никому не обидно. Особенно разного рода начальству. Не думаю, чтобы у кого-нибудь тогда вообще хватило духу докладывать и без того не вполне адекватному рейхсмаршалу Герингу о каких-то там необъяснимых угонах самолетов и всех связанных с ними потерях, проблемах и странностях.

Порт Бургас. Болгария и далее,

дорога на юг.

9—10 сентября 1944 г.

Пока мы с графиней неторопливо шли по полю в сторону дороги, я размышлял на тему того, на кой ляд нас сюда занесло и что я вообще знаю про ту Болгарию и болгар?

Честно сказать, в мое время отношение у россиян к болгарам где-то сложное, а где-то никакое. Ну да, на уровне врожденных инстинктов они воспринимаются как хорошие люди, единоверцы и когда-то закадычные братушки (правда, во время обеих мировых войн почему-то воевавшие на стороне врагов России), потом чуть ли не шестнадцатая республика СССР, далее практически один из «вероятных противников» (в конце концов, их же силком не тянули в НАТО вступать, или тоже думали, что они «Цеевропа»?), ну а в начале XXI века – уже нечто и вовсе невнятное. Ну то есть как невнятное – средний курорт с не зверскими ценами, «на любителя», и более ничего.