Владислав Морозов - Охота на охотника [litres]

Опять же, если вспомнить непомерно отожравшуюся за счет начисто лишенных вкуса и музыкального слуха отечественных дурачков и дурочек необъятную физиономию Филиппа Бедросовича, постоянно и настойчиво лезущую с экрана на большинстве российских телеканалов, может сложиться странное впечатление о том, что если не вся Россия, то уж по крайней мере подмостки российской попсовой эстрады точно, давно и прочно оккупированы разного рода самозваными «королями» и «принцами» – далеко не лучшими представителями болгарской нации…

Что еще про них можно вспомнить? Ну да, смешной язык, где арбуз называют «дыня», а дыню «пыпеж», говоря «направо» имеют в виду «прямо», а вместо «не влезай – убьет» пишут что-то, вроде «не пипай, опасно до живота». А в остальном, надо признать, что мы про них не так уж и много знаем.

Когда наш «сбитый экипаж» наконец достиг обочины дороги, Ката отобрала у меня чемоданчик и открыла его, держа на уровне груди. Потом, немного поковырявшись в его хитром нутре, извлекла из-под его двойных стенок изрядную пачку денег (как я сумел рассмотреть, в основном это были английские фунты) «на текущие расходы» и рассовала банкноты по карманам своего кожаного плаща, а затем вернула мне чемоданчик.

Чувствовалось, что ей хотелось передохнуть, но сесть там было некуда. Поэтому мы медленно пошли по обочине дороги в юго-восточном направлении, туда, где, по логике, должно было быть Черное море и Бургас.

– Однако долго топать будем, ваше степенство, – высказался я на всякий случай. – Этак нас советские танки очень скоро нагонят.

– А что я могу сделать? – невесело усмехнулась графиня. – Остается только ждать, пока кто-нибудь проедет в нужном нам направлении. Без вариантов…

– А если это будет груженная навозом телега с полудохлой лошадью или арба, запряженная волами? Ведь здешняя держава по уровню механизации еще прочно сидит где-то в XIX веке.

– Будем надеяться на лучшее, – обнадежила Ката.

В общем, таким макаром мы шли с полчаса, считая время, которое графиня потратила на передых, немного посидев на кстати подвернувшемся придорожном валуне. Я против привала не возражал.

Солнце село, и над горами начали сгущаться синеватые сумерки. А потом где-то позади нас наконец затарахтел, приближаясь к нам, столь долгожданный автомобильный мотор.

Мы остановились. И минут через десять из-за поворота в облаке пыли показалась небольшая угловатая легковая машина довольно винтажного, но очень знакомого облика.

При ближайшем рассмотрении это оказался обычный черный «Форд-А» (именно с него был содран производившийся в Нижнем Новгороде «ГАЗ-А»), только с жестким кузовом, которых у нас в стране для таких автомобилей почему-то не делали. В общем, недорогая тачка из конца 1920-х. На крыше приближавшейся машины были принайтованы какие-то узлы и чемоданы.

Договориться о том, каким именно способом будем «тормозить попутку», мы с графиней, естественно, толком не успели.

– Значит, выходишь, голосуешь, – успел сказать я, с руководящей интонацией невезучего партизана Соломина из считающегося классикой фильма «Проверка на дорогах». – Если затормозит – пудри мозги, как ты это умеешь. Если не остановится или попробует давить – отпрыгивай. А уж тогда я в этом сраном водиле моментом дырок наделаю!

Стоявшая позади меня графиня молча выслушала сей монолог, повернулась, сделала шаг вперед и подняла руку, пытаясь голосовать, в точном соответствии с моей командой.

С одной стороны, конечно, был риск, что водитель «Форда» может зассать, не остановиться и даже попробовать ее протаранить. Но с другой стороны, сознательно сбивать стоящих на обочине дороги беременных женщин во все времена вроде бы не было принято, да к тому же, я почему-то был уверен, что излишне умная и шустрая Ката в любом случае успеет отскочить или увернуться – уж я-то ее возможности знал. Однако на всякий случай я все-таки решил подстраховаться – поставил драгоценный чемоданчик на землю и, взяв «ППШ» на изготовку, вышел на дорогу и, щелкнув затвором, встал позади графини, широко расставив ноги, – лежать, бояться, а не то я растеряюсь! Получилась этакая картинка в стиле Дикого Запада, только без «кольтов», широкополых шляп и дилижансов.

Осталось понять – был неизвестный водила психом или же нет? Остановится он, видя направленный себе в морду ствол, или попытается, невзирая ни на что, задавить нас (либо отвернуть) и уйти?

Вообще я-то был вполне готов стрелять в лобовое стекло приближающейся легковушки (правда, доставать из «Форда» труп или трупы и ехать потом на забрызганной кровью машине с дырявой или отсутствующей лобовухой было бы, мягко говоря, противно), но ее водитель все-таки проявил должное благоразумие и послушно затормозил метрах в пяти от графини. Видимо, все-таки испугался, что я возьму да и надавлю на спуск.

Поймав недовольно-предостерегающий взгляд Каты, я остался стоять на месте, продолжая ловить шофера в прицел, а сама графиня медленно пошла к машине, демонстративно держа руки на виду. Несмотря на сумерки, я сумел рассмотреть за рулем «Форда» прилично одетого мужика с маленькими усиками, в белой сорочке и темном пиджаке, при галстуке и шляпе. На сиденье рядом с ним сидела, ни жива ни мертва, толстая баба в платье сиреневой растительной расцветки и шляпке, похожей на перевернутый цветочный горшок. Чувствовалось, что оба они явно перетрухали практически до полных штанов. Тайна, помноженная на непонимание, – страшная вещь. Ведь на простых грабителей мы все-таки походили мало, при том, что подобные гоп-стопы на дорогах были совершенно не в стиле их провинциальной, по европейским меркам, державы. У них тут «кошелек или жизнь» требовали явно более скромные личности и в более простых обстоятельствах.

Дальше Ката подошла к «Форду» со стороны водителя. При этом она практически уперлась своим круглым пузом в борт машины, сильно затруднив мне возможную стрельбу – открыв огонь по шоферу, я почти неизбежно зацепил бы и ее. Или она была заранее уверена, что стрелять не придется? Фиг ее знает…

Графиня поздоровалась с усатым шоферюгой на его родном языке, и далее разговор между ними пошел на том же болгарском. Не скажу, что я при этом понимал буквально все, но главное, как обычно, однозначно улавливал – язык здесь был хоть и довольно дурацкий, но все-таки похожий на русский.

Первым делом наша дорогая графиня извинилась и попросила сидящих в «Форде» не пугаться, поскольку мы вовсе не хотим причинить им зло. Ну да, если бы хотели – не стали бы спрашивать, а просто поубивали бы. Прямо-таки железная логика от железной леди…

Далее она представилась своим здешним именем, то есть венгерской графиней Катой Дешеффи, а меня невнятно отрекомендовала как своего пилота. Не иначе из-за кожаной куртки. Потом, по-видимому, для пущей убедительности, Ката сунула в морду усатому водиле свой паспорт (не думаю, чтобы в подступающих сумерках он сумел особо рассмотреть, что в том документе вообще было написано, да и убрала она документ практически мгновенно) и уточнила, что мы летели на ее личном самолете из Венгрии но, неподалеку отсюда, потерпели аварию. И, при всем при этом, нам, якобы, срочно нужно в Бургас.