Юрий Москаленко - Нечестный штрафной (СИ)

Повезло.

Шаг в сторону и приседаем, костыль, по касательной, подставляем под коварный удар биты. Удар, вследствие этого, приходится вскользь.

Правая нога от резкой нагрузки буквально взрывается болью, но это приносит обратный эффект. Я в ярости.

Еле успел сдержать ответный удар, после того, как резко развернулся.

Ну, как удержал удар? Я его перенаправил. Первоначально хотелось, очень сильно хотелось, отоварить этого урода по затылку. Он, по инерции, пробежал вперёд, подставив тем самым спину.

Убил бы гада!

Но удар набалдашника титанового костыля, с глухим звуком, врезался под коленку левой ноги урода. Есть, хруст и дикий крик поверженного врага! Но не отвлекаемся, от другого дерева выметается еще одна фигура, правда действует противник явно нервно. Произвела, видно, на него впечатление моя быстрая расправа над его подельником.

О, господа! Да вас тут, я смотрю, слишком много для пацана, тем более, который передвигается с помощью двух костылей, а потому господа-товарищи, граждане, бывшие квартиросъёмщики и бомжи, сдерживаться я больше не собираюсь!

А ну, по одному и в очередь!

Куда, сучонок? Бежать уже, друзья мои, вам поздно. Вы достигли оптимального расстояния для моих молниеносных разящих ударов боевыми костылями!

В очередь, в очередь, суки!

— … вот скажи, зачем надо было опускать пацанов?

Наша с Серёгой комната. Он забился под одеяло и не отсвечивает. Всем своим существом показывает, что спит. А гости у меня непростые.

Владлен, которому я отзвонился сразу после драки, и какой-то пожилой крепыш с наколками на пальцах рук.

Уверенный в себе дядька.

Драка… да какая там драка — уроды надеялись влегкую избить калеку. Гурьбой пёрли, пытаясь задавить количеством, на землю уронить, а там уже обиходить битами по, и так инвалидному, телу. Это, как в армии, пинают бурого духа — толпой. И будь ты хоть спецназ, а массой задавят. А тут благородные гопники нападают по одному. СМЭШНО. К тому же, спецназ, в теле толстяка-инвалида, без наработанных навыков — это груша для битья.

Знаю, проходили. И в училище и в детстве, проведённом в подобном заведении. Гопники и старались толпой валить, это только первые двое не сдержались и видно, уж больно им хотелось лично проломить мне голову.

Потом просто старался их в колонну по одному выстроить, постоянно маневрируя, да и валить я их начал наглухо, видя, сколько их на тропинку то вылезло. Семеро!

Подпустил, уворот, удар по ногам — лежит, в сторону, принимаю следующего, один раз сразу с двумя схлестнулся, но они друг другу больше мешали, едва сами себя не покалечили.

Лежат. Только слышу удаляющийся бег одного или двух из нападавших. Струхнули, твари!

Жаль, не вижу струсивших, а наугад сонным ударом я не смогу их достать. Ну, ничего, ещё встретимся!

А пока…

— … а разве толпа народа, которая идёт УБИВАТЬ беззащитного инвалида, причём, вооружившись битами, не являются ПИДОР@МИ? — Отвечаю я на столь не однозначный наезд цветного.

Впрочем, может я, и правда перестарался с наказанием?

Но тогда мне казалось, что все мои действия были обоснованными и справедливыми.

Я, стоя, переводил дух. Унимаю, рвущееся на свободу, бешено колотящееся сердце.

Ноги болели так, что думал, а не усесться ли мне на землю — настолько боялся, что если я тут присяду, то без посторонней помощи, боюсь, уже не поднимусь самостоятельно.

— Так, уроды, а теперь раздеваемся, — командую я.

Рядом лежащий, встрепенулся.

— Да пошёл ты! Мы тебя ещё… — вот только договорить я ему не дал.

Резкий взмах боевого костыля и вторая, до этого целая ещё, нога с неприятным хрустом переламывается в колене. Дикий крик из горла, бальзам мне на душу!

— Кто не понял — калека на всю жизнь. Узнаете, каково это инвалидом быть. Время пошло!

И я, наклонившись, поднял валяющуюся у меня в ногах биту.

Стоная, проклиная меня, поверженные стаскивали с себя одежду, а потом, я их заставил и трусы снять. Затем, посыл сонным ударом по площади. Напрягаясь, биты, хватом с руки, в очко их всем засунул. По самое не могу.

Прекрасные ощущения, в момент пробуждения, я им обеспечил.

Затем ещё с полчаса потратил, чтобы обшманать и вещи тварей, и их самих. У кого цепочки были, с кого пара колец досталось, вроде как, золотых. Пара часиков, не скажу, что очень приличные, но в детдоме всё сгодится, в том числе и одежда.

Прежде чем в тюк её всю скопом связать, обчистил карманы. С уловом не густо, но пару червонцев со всех собрал, включая и семь телефонов, причём весьма неплохих. Любит гопота похвастаться друг перед другом.

Вот с этим всем скарбом и поплёлся в сторону интерната. Нападавшим ничего не оставил, кроме трусов, конечно, ими я побрезговал.

Звякнул Сереге, чтобы организовал встречу у крыльца, а лучше дружков мне навстречу послал. Боюсь, что с такой ношей я до дома просто не дотяну, но вот перед выходом домой, я до Владлена и дозвонился.

— … Владлен, это я. Не поздно звоню? — уточнил я.

Всё-таки устал я сильно. На сон этих отморозков потратил немало внутренней энергии, да и общее мое состояние оставляло желать лучшего.

Опытный парень, видно, по голосу понял многое.

— Проблемы? Подрался? — быстро задал он мне вопрос.

Я же объясняться не стал.

— Вацап есть? — уточнил я.

— Да!

— Скидываю фотки. Место около спортгородка от интерната. По тропинке около лесопосадки. Поймал?

Молчание, а потом пару крепких словцов… и…

— Сам как?

— Живой, но устал. Иду к себе и этих сторожить не собираюсь. Если есть вопросы, приезжай, отвечу. Ты просил ментов не привлекать, я и не стал. Отзвонился тебе. — Объясняю я.

А сам, подняв с земли тюк с вещами, в виде трофеев, направился в сторону интерната.

— Что хоть за гаврики? — уточнил он.

— Без понятия! — честно отвечаю я. — Я их впервые вижу, кроме одного. С ним я уже имел столкновение ещё вчера днём. Первые ласточки были. Вести себя не умели, пришлось объяснить им приличия и культуру поведения. Видно, не поняли. Остальные, гопота местная, возможно, что бывшие воспитанники интерната.

Владлен опять матом прошёлся по недоумкам.

— Буду, где-то, через час, может, два. Сейчас отзвонюсь людям — прикроют и дебилами этими займутся, но на разборки — жди. Не понравился мне этот голый натюрморт, с битами в задницах в главных ролях. Лишнее это было, — вздыхает, — но это уже не мне решать. Жди, подъедем.

Я же, повернувшись, вновь осмотрел диспозицию бывшего поля боя.

М-да, сорвался! Идея с битами все же, наверное, лишней была, хотя, какого чёрта, эти ведь убивать меня шли! Вряд ли я бы выжил, пропустив первый же удар, битой в голову. Нет, всё правильно я сделал!

И полсотни шагов не прошёл, как впереди заметил силуэты, спешивших мне на помощь, пацанов. Бежали они в открытую, и главное, палок у них в руках не было, причём, даже пара девчонок виднелась. Вру, троица.