Юрий Москаленко - Нечестный штрафной (СИ)

А в Крыму, реально, как рейдеры себя вели. И теперь, когда раздаются возгласы от бывших украинцев на полуострове, что с присоединением к России они стали хуже жить, дорого всё, включая продукты и воду, так и хочется в их зажравшиеся рожи крикнуть, что с присоединением Крыма, вся страна ХУЖЕ жить стала. Санкции, мост этот, который сотни лярдов сожрал, а выставляют его строительство, как невероятное достижение. Вон, китаёзы, сто с лишним км мост построили, он в шесть, а не то в семь раз дешевле у них вышел. Короче, нахер, в жопу эту политику!

А Сирия…

Ну, там, и вовсе всё просто. Одно слово — нефть!

Раньше пели как? Люди гибнут за металл. А теперь один припев — гибнут наши ребята за чёрное золото.

Простой пример — Ливия. Ведь именно Путин сдал полковника Каддафи, и опять же нефтепродукты в этом виноваты. Именно Россия была гарантом разоружения армии Каддафи, а в итоге, сделали вид, что утёрлись и виной всему обычный газ. Ливия могла всю Европу им залить, а куда тогда наш газ продавать? Вот и порешили чужими руками, самолётами и бомбами, и теперь ни Каддафи, ни газа.

Ничего личного, как говорят американцы, только бизнес!

И в Сирии та же песня, чем больше там хаос, тем меньше нефти оттуда идёт, тем сложнее нефтепровод и газопровод из того же Ирана в Европу отправить. Россия, я имею в виду, Газпром и Роснефть — в плюсе, а потери на этой войне можно и засекретить. Вот такая херня, а что пацану то ответить, не втягивать же его в эти политические дебри?

Поэтому, твердым голосом, уверенным тоном говорю:

— Крым — наш!

И вижу облегчение на лице ещё совсем юного мальчишки.

— Ты завтра со мной на стадион пойдёшь? — спрашиваю я, уводя разговор от неприятной для меня темы. — Волчара с ребятами позвали, вроде наши парни с командой того Илюхи опять схлестнуться на поле решили.

Серёга обрадовался.

— Пойду, конечно, — отвечает мой сосед по комнате. — У них вечно на поле настоящая битва между собой! Будем надеяться на ничью, победы вряд ли удастся добиться — судейские со стороны Илюхи, в случае чего, засудят. Были прецеденты.

Я удивлено воззрился в нового друга.

Слова-то какие — прецеденты!

— Там всё по-взрослому, что ли? И судьи имеются? — неподдельно изумился я таким уточнениям.

— А ты что хотел? — отвечает Серж. — Илюха платит, а кто платит, тот и музыку заказывает.

Я же только понятливо вздыхаю. Как же всё знакомо!

Тут раздаётся трель телефона.

— Да! — Отвечает Серый и на пару мгновений замолкает, что-то слушая по телефону.

Потом зыркнул в мою сторону.

Отключается.

— С вахты ребята позвонили, двое к тебе в гости направились. Одного сегодня у тебя в гостях уже видели, а вот второй, — взгляд испуганный, — местная знаменитость. По Зёмгам у бандитов за главного, вроде. Как бы за смотрящего, но я не уверен. Девчонки его узнали. Ну, ты понял.

Киваю.

— И чё теперь?

Я прикинул расклад.

— Свалить из комнаты на время, пока я тут тёрки разводить буду, точно не хочешь?

Тот покачал головой.

— Одного я тебя не оставлю, — отвечает он, правда запал у него явно на исходе.

— Тогда, давай капучино три штучки и пару горячих бутеров. Не знаю, как ты, а я проголодался и нельзя встречать гостей с пустыми руками. — И, улыбаясь, добавляю, — я угощение имею в виду, а не пистолеты с глушителями.

На что Серёга только хмыкает.

— С тебя станется!

Вот так и встретили мы не столь уж и дорогих и долгожданных гостей.

Вошли без стука, почти без звука, как в песне Высоцкого про Кука. Но то, что некоторые готовы были меня съесть со всем моим дерьмом, это было написано на лице второго гостя.

Владлен же настроен был решительно, на предмет моей защиты. Второй же, хоть и с интересом меня рассматривает, но вот злобы в этом взгляде настоящего хищника, хоть отбавляй. Я не в курсе, его Владлен откуда-то вытащил, возможно, что из-за стола, а то и с бабы снял. Всё может быть.

Мужик, в наколках, весьма колоритный тип. Лет сорока, может и меньше, а может и больше, так навскидку не определю, даже со всем своим опытом. Плотный, жилистый. Взгляд карих глаз — жёсткий, нос перебит, явно бывший боксёр. Шрам над левой бровью — небольшой, но заметный. Рот с тонкими, жёсткими губами и видны золотые фиксы. Одет он небрежно, но со вкусом. Рубашк с коротким рукавом навыпуск, светлые, наверное, льняные брюки и мокасины, почему-то красного цвета.

Я удивлёно даже брови поднял. Вроде, «чёрные» не допускают в своей одежде фасоны с использованием красного цвета. Западло считается, хотя я могу и ошибаться, даже, наверняка ошибаюсь.

Тут же, Сержу:

— Иди, погуляй, малой, разговор у нас к твоему соседу серьёзный.

На что Серж, заикаясь от волнения и сильно прихрамывая, идя к кровати, произнёс:

— Вообще-то спать уже пора, я вам мешать не буду, — а потом добавил: — И, вообще-то, это моя комната и я тут живу, а для беседы, если она такая секретная, можно и на улице беседку приспособить, правда, там комары и мошкара! — и залез с ногами, не раздеваясь, под одеяло.

Владлен только хмыкнул на этот демарш Серёги, а его напарник зло сощурился, но ничего не сказал.

А затем начался мой форменный допрос. Что, да как, и почему?

Но я держал жёсткую позицию и на тот, крайний вопрос, ответил весьма заносчиво.

Вот только, крыть мои доводы старшему в нашей троице собеседников, было нечем. Владлен и вовсе молчал.

— … так говоришь, шёл домой, а эти с битами напали из-за деревьев? — продолжает меня пытать нежданный гость с золотой фиксой во рту.

А я начинаю закипать.

— Я уже про это рассказывал! — отвечаю я.

— А как ты смог отбиться то? — уточняет он, совершенно не обращая внимания на моё проявившееся раздражение.

— Костыли длинные и я знаю, куда надо бить.

— Да уж! — хмыкает он. — То, что ментов не позвал, это правильно. Не зачем их притягивать к такому непростому случаю. Но ты ведь всем семерым по ногам надавал. Мои ребята уже разбудили чудиков. Биты из жоп у них вытащили — те сами не смогли, да и перебитые ноги не давали двигаться из-за сильной боли. — Потом перевёл взгляд на кучу связанной в тюк одежды.

— А это зачем? Там даже трусов не смогли найти.

Я же пожал плечами.

— На их трусы я точно не претендовал.

— Но снять же ты их заставил? — уточняет мой, слишком дотошный собеседник.

— Ну, не самому же мне это делать было, хватило того, что их же битами, этих уродов, мне лично оприходовать пришлось. А вещи… — я посмотрел с улыбкой, на внимательно слушающего меня собеседника, — боевая добыча. Что в бою взято, то свято. Наркоту, что нашёл при них, выкинул по дороге. В грязь втоптал.

— Там не на одну тысячу товара было, парень. — Прямо глядя мне в глаза, произнёс с угрозой в голосе дядя Вова. Так он разрешил к себе обращаться.