Александр Афанасьев - Врата скорби. Последняя страна

– Разве ты не знаешь, что мы сделали только за последнее время?

Бородач коротко перечислил – кое-что из этого Велехов знал, но большей частью – нет. В число содеянного – попала и страшная перестрелка прямо в Шук Абдалле с группой британского спецназа 22САС.

Но Григорий – только покачал головой

– Все то, о чем ты мне рассказал – все это одно из двух. Или ты пополнял собственный карман, грабя и уподобляясь обычному бандиту. Или ты отбивался, когда на тебя нападали.

Бородач – вскочил на ноги

– Как ты смеешь судить нас, неверный!

Вскочил на ноги и Джасим, крикнув что-то о гостеприимстве – а вот Велехов остался сидеть. Во времена, когда он жил на Востоке и входил в тамошнее войско – он повидал всяких… бандитов, грабителей, налетчиков… всяких. И научился различать людей. Эти – были слабоваты. По любым меркам. Их единственное достоинство – то, что они верят. По-настоящему верят. И это же – их недостаток, один из многих. Потому что бандиты, что с междуречья, что с нагорья – за красивой вуалью веры, за громкими словами и помпезными клятвами – скрывают цинизм, звериную жестокость, лисью хитрость и четкое, кристально ясное понимание своих шкурных интересов, которые не имеют ничего общего с исламом, которых они держатся до последнего и от которых просто так не отступят. Семья, род, племя – вот что их интересует. Они всегда помогут своему, они всегда найдут оправдание кормящему их семьи грабежу и похищению людей – мол, ведем джихад. А эти… похоже, они ничуть не более зрелые, чем те, начитавшиеся книжек студенты…

Нет в них фундамента. Нет опоры на землю, какая есть у матерых бандитов и матерых политических террористов. Есть только гнетущее чувство несправедливости, порывистость юношества и кто-то беспредельно циничный и злобный за ними, кто вооружил их и готовит для какой-то цели. Для какой-то очень серьезной цели.

И потому – Велехов остался сидеть, как это и подобает мужчине, воину, амиру, командиру сильного отряда

– Я смею судить как человек, который собственными руками устранил несправедливость, разгромив тагута на вашей земле, и отняв то, что он собирал не по шариату.

– О чем ты говоришь, неверный?

Новости в горах – распространялись в основном слухами, могли и не знать…

Быстро заговорил Джасим, свидетельствуя о том, что сам видел и в чем сам принимал участие. Бородач немного поостыл

– Наш брат свидетельствует, что ты и в самом деле напал на дом тагута и проявил себя как мужчина и воин и умелый амир. Но разве это дает тебе право говорить, что мы грабители и из числа сидящих [24] То есть трусы. Именно этим словом в шариате обозначаются трусы. ? И разве ты не забрал те деньги, которые нашел в том доме? Так чем же ты лучше нас, неверный?

– Тем, что потратил эти деньги на покупку оружия.

Бородач усмехнулся

– И мы немало тратим на это.

– На покупку оружия для того, чтобы атаковать дом тагута и навсегда избавить горы от этого нечестивого и гнусного правителя. Смерть Абу!

Наступила тишина.

– Смерть Абу! – с нажимом повторил Велехов – разве вы не этого хотите? Разве не это – справедливость для тех, чьи жизни под ним и тех, чьи жизни он успел отнять? Смерть нечестивцу, смерть подонку, поправшему человеческие и божьи законы! Смерть!

Бородач смутился. А вот остальные – начали смотреть на него с интересом.

– Или ты не хочешь сражаться?

– В Шук Абдалле много войска – с сомнением сказал бородач – и англизы

– Сиди с сидящими!

– Не говори то, о чем пожалеешь! – окрысился бородач – ты не знаешь, о чем говоришь! Надо уведомить Центральный совет! Мы не имеем права ничего делать без решения Центрального совета! Ничего!

Ага, значит, есть и какой-то координирующий орган. И его название – явно не исламское…

– Уведоми сначала свою совесть – Велехов чувствовал, что выигрывает и дожимал – разве ты не встал для того, чтобы воевать за свой народ? Для кого ты все это делаешь?

– Неверный прав! – сказал кто-то, и это было промежуточной победой.

– … как ты будешь чувствовать себя, если мы пойдем и сделаем то, о чем ты лишь говоришь? Нет слов лучше тех, что произнесены мечом!

– Если хочешь идти – иди. И собаки разорвут твой труп и трупы твоих людей на рыночной площади Шук Абдаллы! У Абу до пяти тысяч людей.

– Я взял крепость, в которой было сто с лишним человек силами двадцати. Сейчас у меня – не меньше двух тысяч.

– Так это был ты…

И Велехов… он заметил то, чему не было никакого объяснения… разумного, по крайней мере. Он заметил, как при упоминании о крепости – у бородача в глазах скользнуло что-то мимолетное… ненависть и страх. И объяснения этому не было – ведь речь шла об общих врагах, верно?

Но времени обдумывать не было.

– Да, это был я. И мои слова получились весомее твоих, ибо были подкреплены силой меча. Когда я вошел на твою землю, у меня было двадцать человек. А сейчас – две тысячи.

Это был намек на то, что люди могут и переходить от одного военачальника – к другому. К более удачливому – от менее удачливого.

– И будет больше, как я объявлю о своих намерениях.

– Какие племена с тобой? – спросил бородач явно чтобы выиграть время…

Велехов коротко перечислил.

– Но вы все знаете, что дело не в оружии, и не в численности армии, хотя и того и другого у меня достаточно, Слава Богу. Вы помните Пророка Мухаммеда – а мы помним Пророка Ису, так уж вышло. Но и ваш народ и мой согласны в одном: главное не сила, главное вера. Вера в правду. Мы идем в бой за правое дело. И ангелы с огненными мечами – будут с нами. Что ты им противопоставишь…

Бородач явно терялся. И те, кто был вместе с ним – уже рвались в бой. А военачальник – не может идти против настроений своей армии, не рискуя проиграть и потерять все.

– Я не скажу тебе ни да, ни нет – сказал бородач – ты неверный, а мы не доверяем неверным. И не имеем дела с неверными. Но я – скажу тебе свое решение до дня битвы.

– И сколько же ты приведешь?

– Много – сказал бородач – нас больше, чем ты думаешь

– Хорошо – сказал Велехов – только поспеши. Не хватало еще, чтобы землю мусульман от угнетателей – освобождали неверные.

– Не говори то, о чем не знаешь – сказал бородач, пытаясь оставить за собой последнее слово. Но оно осталось не за ним…

– Ты нажил себе врага, руси – сказал Джасим, когда они шли в обратный путь – Назим коварен и властолюбив.

– Давно он здесь?

– Какая тебе разница, руси?

– Большая. Так давно?

– Три года.

– Кто из вас его знает? Откуда он пришел?

– Из Адена. Его предки родом с гор, но они давно их покинули…

– И что он сделал такого, чтобы вы позволили властвовать над собой? Кроме того, что говорил слова?