Анатолий Дроздов - Князь Мещерский [СИ]

— Не бей так сильно! — сказали над ухом. — Чему вас учили?

Пров оглянулся: рядом стоял Поздняков. Маски на его лице не было.

— Сымай противогаз! — велел ефрейтор. — Газы кончились.

Пров с радостью стащил маску с лица и сунул ее в сумку.

— Не стой! — приказал Поздняков. — Одного германца заколол, молодец, но их еще много. Видишь? — он указал рукой.

Пров увидел спины убегавших от них немцев. Они были совсем близко.

— Вперед, братцы! — раздался в стороне голос командира роты. — За ними! Не отпускай!

И Пров побежал. «Это был не черт, а германец в маске, — сообразил на ходу. — И я его заколол. Надо же!»

Без противогаза бежать было легко. В несколько прыжков Пров настиг ближайшего немца и ткнул его штыком повыше крестца. Клинок вошел в тело германца на ладонь – в этот раз Пров бил легко. Немец осел на землю, и Пров разглядел на его лице маску. «Они не сняли противогазы, — понял солдат, — потому и бегут медленно. А мы – шибче!» От этой мысли ему стало весело, и он наддал. Догнал следующего, ткнул штыком, перепрыгнул упавшее тело, и устремился далее. Над головой засвистели пули, но он не обратил на это внимания. Траншея возникла внезапно. Пров увидел над бруствером лицо в каске, немец целился в него из винтовки. Грохнул выстрел, но пуля прошла мимо – второпях немец промахнулся. Пров на бегу развернул винтовку и ударил окованным затыльником приклада по каске. Голова немца мотнулась, он отлетел на шаг и упал на дно траншеи.

«Ага! — вспомнил Пров. — Тут с „манлихером“ не развернуться». Он отомкнул от винтовки штык, и забросил ее за спину. Извлек из чехла лопатку, взял ее в левую руку, а рукоять штыка – в правую. Сделал это в считанные секунды – сказались тренировки. Спрыгнув в траншею, Пров побежал направо и через несколько шагов увидел немца. Тот стоял у бруствера и целился в кого-то из винтовки, Прова он не видел. Солдат подскочил и ударил немца клинком в бок.

— Ох, Шванцшлютшхер! — крикнул немец и сполз на дно траншеи. Пров побежал далее. По сторонам раздавались выстрелы, свистели пули, неподалеку затрещал пулемет, но Пров словно не слышал этого. Внезапно траншея вывела его в окоп. Там двое немцев возились у пулемета. Один откинул крышку ствольной коробки, второй заправлял в нее ленту. Прова они не видели. Солдат рванулся вперед. Ближнего к нему немца он ударил штыком в спину, и, оставив тот в теле врага, махнул лопаткой. Заточенная до бритвенной остроты боковая грань перерубила второму немцу горло и застряла в хребте. Германец, издал хрип, схватился руками за торчавший снаружи край лопатки и сполз на дно окопа. Потерявший оружие Пров, стащил «манлихер» и снял винтовку с предохранителя. «А ведь я сегодня не выстрелил ни разу», — вспомнил он и настороженно глянул в траншею, заходившую в окоп с другой стороны. Бежать далее расхотелось. Так и стоял, ожидая появления врага. Но тот не пришел. Зато совсем рядом раздалось «Ура!», топот ног, и в окоп спрыгнул командир роты.

— Молодец! — похвалил, разглядел трупы на дне. — Силен! Двоих зарезал. То-то, смотрю, пулемет замолчал. Прижал он нас… Как фамилия? — спросил Прова.

— Рядовой Курицын! — вытянулся Пров.

— Фамилия у тебя не геройская, — усмехнулся подпоручик, — но сам орел. Скольких германцев убил?

— Так это… — задумался Пров. — Всего шестеро наберется. Двоих в поле заколол, двоих в траншее прибил: одного – прикладом, другого – штыком, ну, и этих… — он кивнул на мертвых немцев.

— А еще захватил вражеский пулемет, благодаря чему рота смогла ворваться в траншею противника. А это, между прочим, вторая линия обороны, которой мы овладели с малыми потерями. Орден Славы тебе, солдат, и чин ефрейтора! Лично похлопочу.

— Рад стараться, ваше благородие! — гаркнул Пров.

— Старайся! — кивнул подпоручик. — Глядишь, и сам благородием станешь. За три Славы офицерский чин дают.

Командир роты убежал, а Пров остался стоять, не зная, что делать дальше. Таким его и нашел Позняков.

— Чего застыл? — спросил сурово.

— Да вот…

Пров рассказал про разговор с командиром.

— Везет тебе, деревенщина! — хмыкнул ефрейтор. — В первом же бою отличиться! Орден, да и чином меня догнал. Хотя заслужил. Видел я, как ты бежал. Шагов на полсотни других опередил, в траншею первым спрыгнул. Думал, скосит тебя германец, а оно вон как вышло. За пулемет спасибо. Коли б не ты, многих бы положил. И без того досталось. В моем отделении двое убитых и трое раненых. Тебя не зацепило? Кровь на гимнастерке.

— Это не моя, — сказал Пров.

— Добре, — кивнул ефрейтор. — Приводи себя в порядок и иди туда, — он указал в сторону, откуда пришел. — Скоро кухня подъедет. Чаю попьем, хлеба поедим.

— А германец? Воевать более не нужно?

— Экий ты ненасытный! — засмеялся Поздняков. — Куда более? Побили их всех. Мы сегодня две германские траншеи захватили, а такое редко бывает. Далее без нас разберутся. Вон, гляди! — он указал рукой в сторону, противоположной той, откуда рота наступала.

Пров выглянул. Траншея располагалась на гребне холма, и отсюда хорошо было видно, как по расстилавшему внизу лугу ползли вдаль зеленые стальные коробочки. Из их башен торчали прутики пушек.

— Что это? — спросил Пров.

— Наши броневики. Мы с тобой через газ шли, а они сбоку проскочили. Теперь погонят германца! Иди!

Поздняков убежал. Пров вытащил из убитых штыки и лопатку, очистил лезвия от крови, потыкав их в землю, а затем вытерев о мундиры покойников. Странно, но тот факт, что он убил их, Прова не взволновал. Они же в наших стреляли! И вообще черти в противогазах. Чего жалеть?

На убитых Пров нашел кобуры с пистолетами. Ранее он их не заметил: немцы упали на них, прикрыв телами. Подумав, Пров снял кобуры вместе с ремнями и сунул в вещевой мешок. Пригодятся. Пистолет носить солдату не позволят, а вот на подарок сгодятся. «Один командиру роты дам, — решил Пров, — чтоб про орден и чин не забыл. Второй – Корнеичу, мне с ним служить». Ободренный этой мыслью, он забросил мешок на плечи и затопал в указанном направлении.

Возле кухни толпились солдаты. Среди них Пров с радостью разглядел Прохора. Поздняков сказал, что в отделении убило двоих, среди них мог быть дружок. Прохор тоже обрадовался.

— Живой! — сказал, хлопнув Прова по плечу. — А я тревожился. Видел, как ты бежал, а потом в германскую траншею сиганул. Думал, что прибьет тебя германец.

— Это я их прибил – четверых в траншее зарезал, — похвалился Пров. — Их благородие сказал, что орден мне за это и чин ефрейтора.

— Да ну? — не поверил Прохор.

— Вот тебе крест! — Пров перекрестился. — Я пулеметчиков унистожил. Командир сказал, чтоб кабы не я, они бы многих положили.

— Это точно! — согласился Прохор. — Голову нельзя было поднять. В отделении Фрола и Акима убили. Увезли их. Похоронят в родной земельке.