Анатолий Дроздов - Князь Мещерский [СИ]

— Как раненый? — спросил Лизу, закончив.

— Пульс падает, — сообщила та.

— Еще кровь!

— Кончилась. Второй группы у нас было пять банок, вся вышла.

Понятно. Донорскую кровь в госпитале научились заготавливать, а вот хранить долго – нет. Поэтому брали немного, приурочив это дело к предстоящим операциям. Видимо, среди раненых, намеченных к операции сегодня, один был со второй группой.

— Будем делать прямое переливание! — Михаил засучил рукав. — Подай систему.

— Уверены? — спросил Гольцов. — Если князю станет хуже, то вы после потери крови не сможете ему помочь.

— А вы на что?! — не сдержался Михаил. — Я свое дело сделал. Остальное за вами. Врачей полный госпиталь. Лучше рукой князя займитесь – там рана! — добавил он в сердцах.

Лиза протерла ему спиртом локтевой сгиб, ловко нашла иглой вену, затем ввела вторую в сосуд раненого. Михаил встал у стола, молча глядя на серое лицо друга. Запекшуюся кровь с него стерли, но так стало даже хуже. Особо жутко было смотреть на синие, помертвевшие губы. Местами на них алели капельки крови, вылетавшие со рта. Дышал друг редко и хрипло.

— Достаточно? — спросила Лиза, оторвав его от этого зрелища.

— Нет! — помотал головой Михаил. — Еще!

Он стоял так, пока не ощутил подступившую слабость. Закружилась голова. Но одновременно он с радостью увидел, как постепенно исчезает с лица друга бледность, а с губ – синева.

— Хватит!

Лиза ловко избавила его от иглы и перевязала сгиб локтя бинтом.

— Илья Саввич, проследите, чтобы князя отнесли в палату и приставили сиделку, — распорядился Михаил и шагнул от стола. Голову повело, он качнулся. Подскочившая Лиза взяла его под руку.

— Что-то мне худо, — сказал Михаил.

— Столько крови отдал! — сказала любимая, не понятно: похвалив его или отругав. В предоперационной она помогла ему снять окровавленный халат и помыть руки, затем сделала это сама. Все так же придерживая жениха под руку, она вывела его в коридор. Там у Михаила зарябило в глаза от блеска погон и орденов. Толпа незнакомых ему людей в мундирах заполняла коридор, подступив чуть ли не к самим дверям предоперационной. Впереди Михаил разглядел начальника госпиталя Елаго-Цехина и… цесаревну.

— Как он? — метнулась к нему Ольга.

— Я сделал все, что мог, — тихо сказал Михаил. — Все, что мог…

Лицо наследницы исказилось.

— Князь жив! — поспешила Лиза. — И жить будет. Могу заверить в этом, ваше императорское высочество!

— Почему уверены? — недоверчиво спросил Елаго-Цехин.

— Потому что его оперировал лучший хирург Москвы! — гордо сказала Лиза. — А, может, и России. После Валериана Витольдовича, конечно, — добавила она, смутившись.

— Я хочу его видеть!

Ольга попыталась пройти в операционную, но начальник госпиталя торопливо взял ее под локоток.

— Погодите, ваше императорское высочество! Не сейчас. Я распоряжусь, чтобы вашего жениха перенесли в отдельную палату, устроили на койке, приставили сиделку. Тогда и присоединитесь к ней. Господа! — повернулся он к мундирной толпе. — Прошу покинуть госпиталь. Новость вы слышали, остальное – наша забота. Князь перенес тяжелую операцию и очень слаб. В таком состоянии опасна даже малейшая инфекция.

Толпа колыхнулась и стала редеть. Скоро коридор очистился. Остались только Ольга, начальник госпиталя и двое гвардейцев – охрана цесаревны, как понял Михаил. Стоять ему было трудно, и он прислонился спиной к стене.

— Что с вами? — спросил Елаго-Цехин.

— Михаил Александрович перелил Валериану Витольдовичу свою кровь, — ответила за него Лизу. — Заготовленной не хватило. Много крови отдал, поэтому сейчас ему худо.

— Спасибо! — Елаго-Цехин схватил руку Михаила и потряс. — Я этого не забуду.

— Я – тоже! — добавила Ольга. — Если с Валерианом… — она не договорила. — Вы сможете рассчитывать на меня, Михаил Александрович!

— Благодарю, — тихо сказал Михаил.

Лиза отвела его в ординаторскую. Там Михаил повалился на кушетку, но спокойно полежать ему не дали. Сестра принесла поднос со сладким чаем и булками. Лиза заставила его съесть все, затем села рядом, взяла за руку и нежно погладила ее пальчиками.

— Знаешь, — сказала тихо. — Сегодня я увидела тебя другим. Мой прежний робкий и деликатный жених исчез. Взамен появился решительный и суровый мужчина, который знал, что делать, и заставил прочих выполнять его распоряжения.

— Тебе не понравилось? — насторожился Михаил.

— Наоборот, — покачала головой Лиза. — Таким ты мне нравишься еще больше. Сегодня ты походил на Валериана Витольдовича: он точно так же вел себя на операциях.

— Я у него учился, — сказал Михаил. — Но ты зря сказала, что я лучший хирург Москвы.

— Пусть знают! — фыркнула Лиза. — Тем более что оно так и есть. Или ты думаешь, я полюбила посредственность?

Михаил почувствовал себя неловко.

— Надо бы узнать, как там Валериан, — сказал, скрывая смущение.

— Схожу, — кивнула Лиза. — А ты лежи. После такой потери крови нельзя вставать. Попрошу Порфирия Семеновича, чтобы он выделил тебе палату. Свободные есть.

Она встала и вышла. Михаил некоторое время лежал, вспоминая детали прошедшей операции, и пришел к выводу, что все сделал правильно. Успокоенный это мыслью он не заметил, как уснул. Вернулась Лиза. Подойдя к кушетке, она некоторое время смотрела на спящего жениха, затем наклонилась и нежно поцеловала его в губы.

Мария встретила начальника Отдельного корпуса жандармов ледяным взглядом. Татищев поежился и отвесил поклон.

— Здравия желаю, ваше императорское величество!

— Хочу спросить, генерал, — сказала Мария, не ответив на приветствие. — Как случилось, что в центре Москвы, среди бела дня террористы без помехи расстреляли члена императорской семьи? Где были ваши люди? Вы уверяли меня, что после взрыва в Кремле и ареста виновных, революционеры боятся даже смотреть в сторону монарших особ. А на деле?

— Виноват, ваше императорское величество! — выпалил Татищев. — Готов понести наказание. Здесь мое прошение об отставке, — он открыл принесенную с собой папку.

— Легко отделаться хотите, Дмитрий Николаевич! — процедила императрица, жестом приказав папку закрыть. — Ушел в отставку – и взятки гладки? А кто будет выявлять просчеты и исправлять ошибки? Тот, кто придет вам на смену? Так пока он войдет в курс дел… Впрочем, — императрица пожала плечами, — если настаиваете… Я приму вашу отставку, но без пенсии и права ношения мундира. Устраивает?

— Э-э-э… — выдавил Татищев.

— Вижу, что нет, — усмехнулась Мария. — А раз так – докладывайте! У вас ведь есть, что сказать?

— Так точно, ваше императорское величество! — поспешил Татищев. — Первым делом замечу, что в князя стреляли не революционеры.