Макс Мах - Попаданец — лучшее (сборник)

«Ну, какая тут может быть глубина? – подумала Лиза, стаскивая с себя кожаный летный комбинезон. – Метра три? Четыре? Не так, чтобы много… Донырну!»

Вообще-то четыре метра – это серьезно, но Лиза ныряла без спецредств и на шесть-семь метров. Так что должно было получиться. А то, что вода холодная, так это даже хорошо. После такой изнурительной жары ледяная вода казалась чудом чудесным. Лиза разделась догола и нырнула с той решительностью, какая появляется иногда во сне. Нырнула, прошла дельфином расстояние до скульптур и вдруг оказалась лицом к лицу с одной из них. Женщина – судя по убранству, царица – смотрела на Лизу с тем же интересом, с каким сама Лиза смотрела в лицо отлитой из золота женщине.

– Ну, вот ты и пришла, – улыбнулась царица. – Спасибо, что не забыла.

– Ерунда! – отмахнулась Лиза. – У меня просто не было другого выбора.

– Выбор есть всегда, – возразила женщина.

– Но не тогда, когда тебя убили, – покачала головой Лиза. – Это особый случай…

– Это особый случай, – сказала Лиза и проснулась.

Ну что сказать, там, где она проснулась, было гораздо хуже, чем во сне. Боль. Вот первое, что она почувствовала, очнувшись от своего «смертного сна». Кажется, болело все, что только может болеть, и прошло некоторое время, пока Лиза поняла, что это терпимая боль. Болит. Ну и что? И раньше иногда прихватывало. Бывало и хуже. Так что боль – всего лишь боль.

Еще ужасно хотелось пить. Нет, не то слово: не «хотелось», а что-то куда более сильное. Это была Жажда с большой буквы. Ну, и раз уж речь зашла о потребностях, то Лиза хотела не только пить, но и писать, есть, курить, да и выпить не отказалась бы. И неизвестно еще чего ей хотелось сильнее. Пожалуй, все-таки писать.

Попыталась встать. Оказалось, что двигаться может, но в локтевую вену левой руки вставлены иголки, соединенные с трубками от прозрачных медицинских склянок, подвешенных на чем-то похожем на стальную вешалку для шляп.

«Инфузия?»

И тут все встало на свои места. Вид помещения, в котором находилась Лиза, кровать, на которой она проснулась, капельница и неустранимый запах карболки – все это означало, что Лиза опять угодила в госпиталь.

«Ну, хорошо хоть не в могилу!»

Она все-таки встала и рассмотрела склянки, благо света от лампы под потолком вполне хватало. Судя по надписям, Лизе вливали всякую ерунду: глюкозу и физиологический раствор.

«Сахар с солью? – усмехнулась Лиза, вытаскивая иголки из вены. – Да вы, судари мои, как я посмотрю, отпетые гурманы!»

Между тем из проколов, оставленных в вене иглами, пошла кровь, но Лиза еще раньше заметила на прикроватной тумбочке стальную кювету с марлевыми тампонами и бинтом, так что кровь она остановила быстро и радикально. Труднее оказалось решить проблему с одеждой. Одета Лиза была, прямо сказать, легко: в хирургическую рубаху, у которой перед есть, а вот зад не предусмотрен. Только тесемочки, чтобы хоть как-то удержать вместе края рубахи.

– М-да…

Неверными шагами – ноги ее держали, но как-то неловко, неуверенно – Лиза обошла палату, заглянула в шкаф и в тумбочку, но ничего кроме байкового халата не нашла. Ни формы, ни вещей, вообще ничего. Даже тапок. Однако была и хорошая новость: Лиза была жива и не так чтобы очень покоцана. Ничего себе на этот раз не сломала, отделавшись синяками и ссадинами, да и чувствовала себя терпимо. Кое-где болело, в других местах чесалось и свербело, но, по сути, ничего фатального – сплошной быт.

– Ладно, – пожала она плечами, – пойду босиком.

Лиза вышла в коридор и поволоклась разыскивать уборную. Искать отхожее место в больничных коридорах всегда надо в торцах. Это Лиза усвоила еще с прошлого раза, и опыт ее не подвел. Сортир нашелся именно там, где и должен был быть: в самом конце коридора. Или в его начале. Смотря откуда смотреть.

Решив первую из неотложных проблем, Лиза отправилась к сестринскому посту.

– Сейчас вечер, ночь или утро? – спросила она дежурную сестру, и та, увлеченная чтением какого-то журнала, даже вздрогнула от неожиданности.

– Вечер! Ой!

– А чего народу не видать? – уточнила свой вопрос Лиза, которую вдруг пробило на просторечный жаргон.

– Так здесь только тяжелые лежат… Все по палатам. А вы… вы ведь Браге, да? – от испуга у девушки чуть обморок не случился. Зрачки расширились, кровь отлила от лица. То ли выглядела Лиза особенно устрашающе, то ли еще что, но девица явно начинала «закатывать глазки».

– Давайте начнем с воды! – остановила ее Лиза. – Очень хочется пить. Готова, знаете ли, прибить за глоток воды.

– Вода, – кивнула милосердная сестра, оживая. – Я понимаю. Вода. Пить.

И она с готовностью выставила перед Лизой графин с водой и стакан.

– Вам налить, сударыня?

– Если вас не затруднит, – кивнула Лиза и после этого молчала до тех пор, пока не выпила подряд три стакана воды.

В пустом животе сразу же заурчало, но это было лучше, чем ничего.

– Хорошо, – Лиза по-простонародному вытерла губы рукавом халата и, отставив пустой стакан, снова посмотрела на дежурную сестру. – Какое сегодня число?

– Девятое апреля тысяча девятьсот тридцать второго года.

Исчерпывающий ответ, ничего не скажешь.

– Год я и сама помню, – Лизе не хотелось, чтобы ее, как в прошлый раз, принимали за дуру беспамятную. – Месяц тоже. Но девятое число? Это выходит, я три дня в отключке провела?

– Получается… – Выражение лица у милосердной сестры было такое, будто это она, а не Лиза, пролежала три дня без сознания. – Доктор сказал, вы в коме, и уже… уже…

– Что «уже»? – нахмурилась Лиза.

– Сказал, что уже не очнетесь. Наверное.

«Наверное?!»

– То есть не ждали? – прямо спросила она.

– Нет, – покачала головой бедная девушка.

– Ну, ну! – кивнула Лиза, думая о своем. – Вот так всегда! Возвращаешься домой, а там «не ждали».

«Не ждали… И никто даже не почесался! Умерла так умерла».

– Ладно, проехали, – Лиза вспомнила вдруг, что она не сама по себе, а офицер воюющего флота. – Что с крейсером? Выжившие еще есть?

– Крейсер? – опешила милосердная сестра. – Какой крейсер?

– Не заморачивайся! – покривилась Лиза, догадываясь, что толку от девицы не будет.

«Такая даже дать толком не сумеет… Компетентности не хватит!»

– Какие новости с фронта?

– Хорошие! – оживилась девушка. – Наши Ярославль взяли, Кострому и Смоленск, вот!

– А в Ливонии что? – Взятие Смоленска или Костромы было хорошей новостью, но сердце Лизы лежало много западнее Ярославля. – Что в Семигалии и Лифляндии?

– Не знаю… – стушевалась сестра. – Сегодня все только про Смоленск говорили, а вчера – про Кострому и Ярославль.

«Эх, была б ты поумнее! Да чего уж там! Не дал Бог…»

– Я своих вещей в палате не нашла, не знаете, случаем, где они могут быть?