Ярослав Зуев - WOWилонская Башня-1. Пропавшая экспедиция [Calibre]

— Так это он… — пробормотал папа. И добавил прочувствованно: — Знаете, месье Жерар, если бы не полковник, а, точнее, книга, составленная на основании его путевых заметок, вряд ли бы мы с вами сейчас разговаривали…

Француз недоуменно уставился на Мишеля.

— Он разбудил во мне жажду путешествий, — пояснил отец. — Конечно, как рядовой гражданин Советского Союза, я не мог рассчитывать хоть когда-нибудь зачерпнуть воды из Амазонки. Впрочем, это не суть важно, не так ли, грезится вам Амазонка, Парана или Лена с Енисеем! Какая разница?! Страсть к неизведанному, желание открыть что-то новое, вот что делает человека человеком, заставляя рвать путы, которыми его пытаются спеленать тоталитарная диктатура или общество потребления американского образца! Что, в той же Сибири мало таких медвежьих уголков, где никогда прежде не ступала нога человека?!

— В Сибири слишком холодно, — жеманно поежившись, заметил дядя Жерар. — Но, в остальном, я целиком разделяю ваши чувства, месье Адамов. Люди вроде старого полковника — они будто горят, разбрасывая кругом себя искры. И, по правде говоря, одна из них — тлеет во мне, за что я, поверьте, чертовски ему благодарен…

Дядя Жерар и Мишель обменялись понимающими взглядами, а затем и крепкими рукопожатиями. Папа много позже рассказывал мне, наверное, именно в ту минуту и зародилась их дружба на всю жизнь. А сэр Перси — словно благословил ее с того света. Правда, вот, Динуля, заковыристый вопрос: РАЗВЕ ЛЮДИ, ВРОДЕ ПОЛКОВНИКА, УХОДЯТ НАСОВСЕМ? Я думаю — что нет…

— Только я не припоминаю, чтобы в советской редакции «Неоконченного путешествия» хотя бы словом упоминалось, что сэр Перси побывал в Ираке. И, тем более, что интересовался Шумером и, вообще, месопотамскими древностями.

— Моя книга была издана на французском, и там об этом периоде биографии полковника тоже не было ни гу-гу, — откликнулся дядя Жерар.

— Но почему?! — недоумевал папа.

— Должно быть, этот факт действительно предпочитали не афишировать, — предположил француз. — То есть, ни для кого не составлял никакого секрета повышенный, чтобы не сказать, болезненный интерес сэра Перси к Южной Америке, в частности, к бассейну реки Маморе. О том же, что именно он искал там, после его гибели предпочитали не распространяться. Искал, мол, и молодец, что искал, лаг в руки, первопроходцами вроде Давида Ливингстона или Перси Офсета может гордиться любая нация. Вот и решили — не конкретизировать. Так, разные древние города, а точнее, их руины, оставшиеся от некоей доколумбовой цивилизации, о которой неясно, была она вообще или нет. Знаете, друг мой, пожалуй, эту, с позволения сказать, тенденцию, сложившуюся в отношении биографии сэра Перси, можно истолковать, не прибегая к конспирологическим ухищрениям. Вот, скажите: кому по душе выносить мусор из избы? Тем более, если она — не совсем изба, а монументальное здание академической науки. Заслуги Офсета, как выдающегося картографа и отважного первопроходца — неоспоримы. Но, стоит лишь завести разговор об Атлантиде, которую он додумался искать в южноамериканских дождевых лесах на пару с Полем Шпильманом, или, хуже того, Шамбалу, грезившуюся его попутчику по последнему походу Константину Вывиху, и все, пиши — пропало. Имя сэра Перси будет опорочено и даже втоптано в грязь. И, этого никак не избежать, если изложить в деталях истинные намерения полковника, а, заодно, описать весьма сомнительных персон, с которыми его угораздило водить дружбу в конце жизни. Амазонская Шамбала, нет, как вам это?! Да от одного этого словосочетания, за милю попахивает либо паранойей, либо самым бесстыдным шарлатанством, на выбор. К чему же пачкать корпоративный мундир, куда резоннее дипломатично промолчать. Опять же, эти долги, в которые он влез по самые уши, я уж не говорю о скандальной перестрелке в центре Лондона с агентами ОГПУ. Нет уж, пускай потомкам запомнится отважный путешественник, нежели авантюрист, связавшийся с темными личностями из конторы главного чекистского упыря Дрезинского. Как выражались латиняне, о мертвых, либо хорошо, либо ничего. Это что касаемо посмертной репутации самого полковника. При жизни он ею не блистал, так хотя бы задним числом реабилитировали…

— Подчистив неудобные детали, — вставил Мишель.

— Подретушировав, — согласился Жорик. — Но, не забывайте, месье, кроме старого бродяги, которому, как говорится, при жизни терять было особо нечего, в историю оказалась замешана Сара Болл, сделавшая в Месопотамии феноменальное археологическое открытие. Вообразите, что сталось бы с ее честным именем, если б в этом контексте всплыл скандальный персонаж вроде Перси Офсета! Взял бы, да объявил ее удивительные находки ключами от параллельных миров, отлитыми атлантами из орихалка для своего любимого царя Хроника, сына Посейдона. Полковник мог запросто выкинуть подобный финт, тем паче, что, обращаю ваше внимание месье, кое-какие основания для подобных заявлений у него имелись…

— Какие же? — не удержался Мишель.

— Ключи Мэ и монеты царя Хроника, якобы полученные Полем Шпильманом от деда, были изготовлены из идентичного материала. Но, поскольку месье Поль прослыл сумасбродом, почище половника, этого бы, разумеется, никто слушать не стал. Впрочем, если бы сэр Перси заговорил об аннунаках, выковавших ключи для богини Иштар, результаты для репутации мисс Болл оказались бы самыми плачевными. Поскольку тогда полковнику довелось бы признать, что ключи Мэ, извлеченные британскими археологами из холма Бирс-Нимруд, как две капли воды, соответствуют артефакту, привезенному им из дебрей Амазонии.

— А это так?! — воскликнул папа.

— В том-то и дело, что да! Таким образом, речь бы все равно, рано или поздно, вернулась к Атлантиде, описанному Платоном континенту, раскинувшемуся в Атлантике от Геркулесовых столпов до Бразилии. Иначе было не объяснить, как ключ полковника мог очутиться у аборигенов с реки Маморе. И, если Платона, стоящего у истоков европейской интеллектуальной традиции никто не посмеет уличить во лжи, то ни сэру Перси, и мисс Болл, подобных откровений бы с рук не спустили. В итоге, она была бы уничтожена как серьезный ученый. Поэтому, эпизод с участием сэр Перси в раскопках, проводившихся в Ираке экспедицией Сары Болл, довелось опустить. Таким образом, потрясающее открытие мисс Болл не было скомпрометировано и даже нивелировано полковником. Да он, одним своим присутствием, превратил бы ее предприятие в балаган…

— То есть, редактор, готовивший к публикации дневники полковника, которыми мы с вами зачитывались в юности, вымарал оттуда все, что касалось его визита в Месопотамию, поскольку пекся об имидже госпожи Болл?

— Я подозреваю, этим анонимным автором и была мадемуазель Сара.