Василий Криптонов - Заметки на полях

— Думай. Если чё — вон, Рыбе скажи, он сведёт, побазарим нормально.

Тут мы уже подъехали к растленному заводу. Рыба и Гоша сидели рядом, курили.

— О, ну ты глянь, — усмехнулся я. — Наши детишки подружились. Трогательно как. Ради таких моментов и сто́ит становиться отцом.

Цыган, разворачивая машину, заржал.

— Вот ты п**дабол, я х*ею!

Мы съездили в третий раз, пото́м — в четвёртый. Когда в пятый раз закрывали крышку багажника, я обнаружил, что солнце уже не так чтобы высоко. В сердце закралась гнусная тень…

Я вспомнил, что — не взрослый и не самостоятельный, что вышел из дома, сказав маме что-то типа «щас вернусь». И пропал.

Бывает так в жизни — только подумаешь о плохом — и жизнь сразу… Вот — сразу. Вот как будто актёр, ждущий своего выхода, безупречно знающий роль.

Мы все устали, утратили бдительность. Если бы не утратили — наверное, приняли бы какие-нибудь меры, может быть, и пронесло бы.

Мимо, со стороны города, проехала машина. Если быть точным, то это была «Хонда Аккорд» 93-го года выпуска, с пятиступенчатой механической коробкой передач. Как в кино, она замедлилась, и водитель сквозь стекло пассажирской двери посмотрел на нас.

В сущности, ничего бы это не значило. Ну, посмотрел и посмотрел. Ну пусть даже понял, что воруем. Мы бы сели в свой гроболёт и улетели в прекрасное далёко. Хрена с два поверю, что найдётся сознательный гражданин, который напишет заявление, укажет приметы. А даже если найдётся, хрена с два поверю, что нашему участковому увальню будет интересно этим заниматься.

Но тут ситуация была несколько иного толка. Я сразу узнал эту мясистую рожу. Она посмотрела прямо мне в глаза. Она увидела меня, грязного, уставшего, возле вскрытого цеха, рядом с крайне тёмными личностями вроде Цыгана и Рыбы. И улыбнулась.

А потом отец Кати отвернулся и поддал газу.

Деньги мы поделили уже в Бору. Цыган по-братски довёз нас до магазина «Молоко» и прямо в машине «выдал зарплату». Я не глядя сунул деньги во внутренний карман куртки. Гоша свои держал в руке, как дурак.

— Чё, до дома докинешь? — вяло спросил Рыба.

Он устал. Да мы все вымотались, как проклятые. Я уже даже есть не хотел, хотел только добраться до дома, отлежаться в ванне, потом завалиться на диван, врубить что-нибудь расслабляющее, типа «Декстера»… Так, что-то тут не так. Что же? А, да! Дома мама, а «Декстера» ещё не сняли. Да и смотреть его не на чём. Эх, ноут мой, ноут…

— Охренел, что ли, салага? — рыкнул на него Цыган. — Так дойдёшь. Свали, пацанам выйти мешаешь. Давайте, пацаны, до другого раза. Не пропадайте.

Вылез Рыба, отогнул сиденье. Гоша выскочил первым, руку Цыгана проигнорировал. Я пожал — чего кривляться-то. Нормальный парень, работать можно. Ну да, познакомились при не очень хороших обстоятельствах, но всё преодолимо, все взрослые люди.

— Надо завтра автомат нагнуть, — сказал Рыба, провожая взглядом «Ниву».

— Кого нагнуть? — не понял я.

— Автомат. Ну, в «Яблоке», ёп.

Я, поднатужившись, вспомнил. В этой жизни я ещё ни разу не посетил магазин «Яблоко». Это была такая бестолковая бакалея, которые в Красноярске стоят в каждом дворе. Пиво и сигареты там было брать удобно, а вообще за продуктами мы ходили в другие магазины.

Находилось «Яблоко» в крыле дома культуры, на площади. И таки да, была там какая-то загадочная хреновина — игровой автомат. Туда бросали пятачки, которые можно было наменять у продавщицы, и на электронном табло высвечивались красные цифры. Три одинаковых — выигрыш. Две одинаковых — тоже выигрыш, но поменьше.

Разумеется, по посёлку уже ходили легенды о том, как кто-то выиграл там чуть ли не миллион. Говорили о каких-то хитрых планах: сколько кидать, когда кидать, как кидать и т. п. В детстве меня это вообще не интересовало, да и сейчас не больше.

— Делать тебе нехер, — прокомментировал я. — Лучше б на пользу обернул.

— Это как? — с интересом уставился на меня Рыба.

Я несколько секунд подумал. Ничего интересного в голову не пришло.

— Пивка бы взял…

Поржав, Рыба двинулся в сторону дома. Гоше было по пути с ним, но он не пошёл. Всё стоял рядом со мной и всё так же держал деньги. Вот что в этой бесхитростной душонке сейчас такого глобального свершается? О чём я должен думать? Что если он, дебил, вскроется ночью? Или в монастырь уйдёт? Ладно если в женский, а ну как в мужской?

— Вольно, Гоша, — сказал я. — Теперь можно в истерику.

Он сфокусировал на мне свой мутный взгляд. Взгляд этот должен был меня уничтожить, но я был взрослым. И мне только скучно сделалось.

— На, — протянул он мне деньги.

— Нет, — покачал я головой. — Это твои.

— Мне не надо.

— Ну так иди Рыбину отдай. Ты давай, это… с криками, с предъявами и желательно — в режиме монолога. Я так за**ался, что реагировать вообще не хочу, уж прости.

И Гошу прорвало. Он как будто подслушал частицу моего внутреннего монолога. Начал с того, что он-то, мол, думал, что взрослые — умные. А я… И понеслось. Я безответственный, я дурак, я теперь пойду по наклонной дорожке, меня засосёт опасная трясина, я и его хочу с собой утащить, и Кате лучше от меня подальше держаться, потому что она хорошая, а я — говно…

Я слушал, слушал, и у меня тихонько ехала крыша. Задумался о воспитании, о становлении — обо всяких таких вещах. Ну а о чём ещё я должен был думать, когда на меня с серьёзным видом пищал тринадцатилетний пацан, слово в слово повторяя то, что говорили ему взрослые? Гоша был — рупором родительского благоразумия. Внезапно.

— Во-первых, — сказал я, когда он прервался подышать, — тебя я с собой не звал. Я тебе, если помнишь, сразу сказал — пошёл нах*й.

— Да? И что, я должен был друга отпустить?..

— Ты предпочёл не отпустить друга, а съездить с ним и потом перестать быть другом?

Гоша замолчал, немного сбитый с толку таким поворотом.

— Если мы друзья, то не сношай мне мозги. Я сам прекрасно знаю, где мы были, что делали, и что это — не совсем хорошо. Во-вторых, быть взрослым — это значит дожить до такого возраста, когда тебя считают взрослым. Точка. Если ты от меня ждал чего-то другого — это только твои проблемы. Понимаешь? Твои ожидания — твои проблемы. Самураи, вон, ничего не ожидали. И где теперь эти самураи?.. Так, ладно, дурацкий пример. Вот фашисты! Они рассчитывали за месяц-другой победить Союз. Промудохались четыре года и просрали все полимеры. Теперь Германия — высокоразвитая и уважаемая страна, а мы стыдимся Советского прошлого. Понимаешь?

— Нет, — сказал Гоша.

— И правильно! Жизнь — это не прямая линия из пункта «П» в пункт «М». Жизнь — это хер знает что и сбоку бантик. «Вести себя как взрослый» — приятный самообман, позволяющий подключиться к массовой иллюзии контроля жизни. Но никто эту клоаку не контролирует. Сегодня мы прожили день. Мы — живы. И мы кое-что получили. Будь за это благодарен тому, чему ты молишься.