Сергей Извольский - Темный пакт [АТ]

Верх рубашки уже пошел прахом, и сейчас я видел, что руки фон Колера объяты темными лоскутными всполохами, словно кислота прожигавшими кожу. Распахнутые глаза жертвы вдруг ярко полыхнули синим пламенем, которое моментально укротилось, а чуть погодя в нем проявились темные, чернильные языки. Несколько секунд, и фигуру пленника полностью окутали всполохи синего пламени, которые почти сразу стали чернильно-синими, а после и вовсе полностью потемнели.

Фон Колер, находясь в состоянии высочайшей концентрации, плавя и сжигая черным пламенем кожу пленника повел ладонями вверх по плечам, шее обреченного, уже касаясь лица. Страшное зрелище, но я смотрел не отрываясь.

Еще одно явное напряжение сил, и барон немного подался назад. Совсем немного, но в этот момент мне… нет, не по ушам ударило. Истошный и пронзительный вопль раздался словно из другого измерения, или астрала – я слышал его, но при этом понимал, что это точно не местный, естественный звук.

Вновь где-то за кромкой реального мира раздался крик обреченного на смерть, и еще один. Барон в этот момент еще больше подался назад, отнимая руки от лица пленника. При этом к его ладоням оказалась словно приклеена призрачная маска. Барон в буквальном смысле вытягивал дух из тела – отступая назад совсем по чуть-чуть, он удерживал призрачную, сотканную из черных лоскутов фигуру, отделяющуюся от тела обреченного. Призрачную фигуру, в которой концентрировалась вся жизненная энергия жертвы.

Я наблюдал за происходящим, забыв как дышать. Еще несколько секунд, и вот уже фон Колер высоко поднял руки. Его ладони по-прежнему были на лице вытянутой из тела призрачной фигуры, которая сейчас дрожала в темно-сером мареве. Вновь зазвучал инфернальный вой – громко, так что меня словно током ударило. Но крик постепенно становился тише – по мере того, как бледнела, истончалась лоскутная тень, теряя форму человеческого тела. Как густой дым на легком ветерке. Нет, не так – присматриваясь, понял я свою ошибку. Призрачная фигура не истончалась – энергетические всполохи словно втягивались в маску.

Я, не отрываясь, смотрел на происходящее, но краем глаза заметил, что тело пленника постепенно превращается в прах. Вся жизненная сила и энергия, что присутствовали в одаренном, сейчас полностью сконцентрировались в руках барона. А именно – в посмертной маске, которая все сильнее наливалась глубоким мрачным отсветом.

Крики умирающего прервались, и лишь на периферии слышимости я ощущал словно шелест, приглушенное перешептывание. Но сконцентрироваться на этом не успел – барон обернулся ко мне. Я невольно вздрогнул – лицо у фон Колера было бледное, белее мела. И от этого еще более сильно на нем выделялись абсолютно черные глаза, которые заполонил мрак.

– Я ослабил его, насколько можно. Удачи в бою, – негромко, и вполне обычным своим голосом произнес фон Колер.

Никогда. Никогда больше я не стану никого жалеть в этом мире. Если еще хоть раз появится мысль пренебречь знаниями, то…

– Сосредоточься, просто не будет, – вдруг резко произнес барон.

Вовремя он. Я собрался, и даже кивнул:

– Поехали.

Когда барон плавным, но быстрым и резким движением прислонил маску мне к лицу ощущение было – на краткий миг, словно кожи коснулся тонкий и мокрый полиэтиленовый пакет. Но почти сразу чувствительность тела полностью пропала, а я осознал себя в черной пустоте, в виде призрачного силуэта среди бескрайнего ничто. Приготовился было к отпору – но ничего не происходило.

Секунда, две, три… Вот оно, началось. Возвращая чувствительность, от лица по телу начала растекаться чистая энергия. Ощущения подобны тому, как теплеет внутри от выпитого алкоголя. Теневые всполохи, возвращающие чувствительность, опускались от лица вниз по шее, груди. Руки ноги, теперь спина – проходя по кругу, и в последнюю очередь задний отдел шеи и затылок.

Яркая вспышка, и я вновь полностью ощущаю и осознаю себя, по-прежнему находясь в абсолютной пустоте. Вот только сейчас я был не один. В меня словно по всему телу вцепились коготки, пытаясь разодрать, утянуть за собой в абсолютное ничто. На миг я ужаснулся перспективе, но практически сразу сосредоточился, сопротивляясь чужой умирающей душе.

Состояние абсолютной собранности и концентрации – совсем как тогда, когда в теле Олега сидел на Арене, ожидая начала поединка. Опаска перед неизведанным пропала, а я полностью успокоился – фон Колер сказал, что максимально ослабил противника, поэтому мне просто надо решить поставленную задачу.

Все происходящее дальше напоминало призрачный армреслинг, только вместо рук были щупальца, которыми противник цеплялся за осколки своей оболочки. Несмотря на напряжение момента я видел и безошибочно чувствовал что сильнее. Появилось внутреннее спокойствие – мне предстояло много грязной и сложной работы, которую просто необходимо выполнить.

Ошибся. Не предстояло.

Передо мною вдруг возникла призрачная фигура невероятно красивой женщины, от которой повеяло теплом и любовью. Ее аура оказалась настолько сильной, что чужое, сопротивляющееся окончательной смерти сознание мигом сдуло прочь, словно невесомую пыль порывом ветра. Последний пронзительный крик растворился в окружающей пустоте и оставил призрачное тело, сотканное из лоскутов энергии, в мое единоличное пользование.

Еще миг, и я открыл глаза, осознав себя стоящим на одном колене на холодном бетонном полу камеры.

«Я всегда буду рядом» – еще звучал в ушах шепот незнакомки. Хотя кто это, я догадался с легкостью – наверняка настоящая мать Олега. Узнала ли она, что в его теле чужая душа? Вероятно, нет – очень уж наполнены настоящей любовью ее прощальные слова. Разумный ли это был дух, или только слепок чужой памяти? Если она разумна и узнает, что я не Олег, как отреагирует?

– Похвально быстро, – отвлекая от мыслей, протянул фон Колер, одобрительно поджав губы.

Отвечать я пока не стал. Перед глазами все еще стоял прекрасный образ с искренней любовью во взгляде, и я всеми силами пытался закрыться, абстрагироваться от мира. Это – Олега, личное. А также уже мое, как ни крути. И появившееся видение, играючи отправившее в небытие чужую душу, совсем не то, о чем нужно знать присматривающему за мной барону.

– Не волнуйтесь, Алексей Петрович, – негромко произнес фон Колер, заметив мою сосредоточенную отстраненность. – Ваши мысли я могу читать так явно лишь тогда, когда нахожусь в астральной форме. И тогда, когда объект чтения открыт так же, как и вы перед поединком, даже без активации ментальной защиты.

– Следующее занятие мне очень хотелось бы посветить именно практике ментальной защиты, – ровным голосом проговорил я.