Сергей Извольский - Темный пакт [АТ]

Я согласно кивнул – мне сейчас подробно точно не надо. Поскорее бы узнать что, почему, и можно ли сделать так, чтобы мне за это ничего не было.

– Инициация проходит после достижения возраста в полных пятнадцать лет не просто так, – начал фон Колер издалека.

Он, кстати, сильно погорячился насчет того, что анонсировал лишь озвучку важных для меня сведений. Барон объяснял долго, и ну очень обстоятельно. Я, в принципе, его слышал, но не слушал – потому что почти сразу понял, в чем дело. Критическая масса знаний накопилась, так что ответ – недоступный при этом профессору, пришел легко.

Инициация источника по достижению определенного возраста по аналогии сродни езде на мощном спортивном байке. Для взрослого научиться азам нет ничего сложного, а вот десятилетний ребенок будет придавлен тяжелым мотоциклом едва сняв его с подножки, не справившись с весом. А тринадцатилетний подросток, оседлавший байк, может легко убиться – опрометчиво разогнавшись и не справившись с управление в повороте. Это если совсем грубо подытожить смысл объяснений профессора.

Детская психика отличается от взрослой. И разбуженные способности темных искусств до инициации источника опасны для ребенка – можно утонуть в бездне, потеряв разум. Это для одержимых. Стихийные одаренные могут банально уничтожить свое тело избытком зачерпнутой в источник силы или просто убить себя бесконтрольным применением способностей, выбросив с заклинанием всю свою жизненную энергию вместе со стихией.

В памятной беседе после первого воскрешения Демидов часто употреблял по отношению ко мне выражение «уникальный». Тогда мне показалось это оговоркой. Ротмистр упомянул, что я один из одиннадцати известных в мире одержимых, на кого в младенчестве смогли наложить слепок души. Это не уникальность, просто редкая особенность. Не знаю, правда, сколько всего одержимых – если их количественно много, то подобная особенность может быть даже весьма редкой. Но это не точно уникальность – и ошибся ли ротмистр, или просто не сказал мне всего, тоже тот еще вопрос.

И я действительно могу много не знать о себе и о своих наследственных, возможно действительно уникальных способностях, известных ротмистру. Это предположение, а вот данность в том, что я действительно уникален – о чем кроме меня здесь не знает никто. В отличие от обычных юных одаренных и одержимых, моя психика уже полностью сформирована и гораздо менее податлива.

Может быть об этом и говорил Астерот, когда упоминал что Олег просто не справится? Он по одному только рождению обладал невероятно сильными способностями… вернее, обладал возможностью их изучить, укротить вернее. И не «доброжелатели» вокруг, а именно скрытое пока могущество дара есть именно то, что он бы не вывез, просто не в силах освоить подобную силу.Да, Олег по физическому развитию и вложенным в него знаниям был действительно юным вундеркиндом-терминатором, но я то помню его глубоко спрятанное смущение и неуверенность. Да хоть перед той же Зоряной в школе, когда он одно время пытался к ней подкатывать.

Фон Колер между тем продолжал вдумчиво объяснять мне природу возникновения черного пятна на моем теле. Я старательно демонстрировал повышенное внимание и кивал в нужных местах. При этом сам уже давно понял все то, к чему подводил барон. Понял даже немного больше: в тот момент, когда едва не шагнул в бездну, это была не внешняя угроза для меня, а внутренняя. Разбуженная даром одержимости тьма сформировалась и укрепилась в моем теле, при этом отсеченная разумом, растекаясь сейчас под кожей живым паразитом.

Барон серьезно опасался за мой разум – по его словам, я в любой момент мог подвергнуться безвозвратной одержимости. Вот что это такое, я не совсем понял, но именно сейчас не суть важно – потому что моя психика, мой разум, уже по возрасту защищен. И настоящую опасность живая тьма представляла с другой стороны – она может захватить тело изнутри. Избежав участи превращения в тронутого тьмой безумца, я рискую превратиться в агрессивно-опасную тварь, в теле которой будет как в клетке метаться бессильное повлиять на поступки сознание. Если не…

– Выжечь во мне тьму, – эхом повторил я сказанные бароном слова.

Осекшись, Фон Колер замолк. Вновь повисло долгое молчание – профессор внимательно смотрел на меня, даже не скрывая напряженных раздумий.

– Я могу сейчас вызвать тревожную группу и нас незамедлительно доставят в Москву, где в Тайной академии Темных искусств лучшие специалисты в области одержимости помогут, с очень большой долей вероятности, справиться с твоей проблемой.

«Гарантированно помогут» – перефразировал я про себя. Барон сейчас в предположениях держит в уме незащищенную детскую психику – а на самом деле этой проблемы не существует. Но в его словах чувствуется отторжении идеи. Присутствовало в его фразе нечто такое, на что я невольно обратил внимание: «лучшие специалисты», сказанное с явным оттенком пренебрежения.

– Это неподходящий для меня вариант? – просто поинтересовался я.

Профессор отвернулся и выругался. Вновь по-немецки. Хотя может быть он и не ругался в прямом смысле слова, просто язык такой – грубый и не пластичный, совсем как взрослая психика.

– Знаешь, почему одержимые еще существуют? – приняв решение, вдруг посмотрел мне в глаза барон.

Я незамедлительно мысленно выругался, потому что ответ на вопрос увидел в его взгляде. Интонации, напряжение барона. Божечки, вот это поворот.

– Одержимые всех стран объединяйтесь? – ответил я вопросом на вопрос.

«Мы с тобой одной крови. Ты, и я» – фраза Саманты, сейчас как вживую прозвучавшая в ушах, заиграла новыми, гораздо более яркими красками.

Фон Колер помолчал, а чуть погодя кивнул.

– Очень… емкая фраза. У вас есть чувство слова, Алексей Петрович.

Ну еще бы – мысленно фыркнул я. Вы мне только трибуну дайте, я уж как начну глаголом жечь с опытом целого, непрожитого здесь века. С плеч же в этот момент словно тяжкий груз спал. Как и дикое напряжение, рассосавшееся после осознания возможности избавится от пятна тьмы. Волнение оставалось конечно, но уже дежурное.

– Я состою на императорской службе, и далеко не последнее лицо в Собственной Его Императорского Величества канцелярии, – проговорил барон, вновь подачей и тоном заставив меня насторожиться. – То, что я вам сейчас скажу, может стоить мне… карьеры, как минимум.

– Слушаю со всей возможной внимательностью, – заполнил я короткую паузу, за что был удостоен сердитым взглядом из-под густых бровей.

– Одержимых гораздо меньше, чем владеющих стихийным или универсальным даром. Одержимые сильнее чем одаренные, и именно благодаря этой силе мы еще существуем – не будь ее, нас давным-давно уничтожили бы стихийные маги. Именно наша сила – гарант выживания. Если вы попадете в ТАТИ, где темные искусства изучают в первую очередь одаренные, то… о нас, о нас всех, я имею ввиду, могут узнать больше. И если это случится фундамент нашей силы, наша защита, может пошатнуться.