Дмитрий Зурков - Бешеный прапорщик [Весь цикл в одном томе] [СИ голимый, не вычитанный, но вроде законченный]

– Мы, Вашбродь, у моста сели, дождались того ешелона клятого. Рванули рельсу, как и было говорено, с двух сторон, как тольки паровоз на землю съехал. Потом германов постреляли, каковые из вагонов вылазили. Вопчем, хто мог, – обратно утекавши были. Потом, правда, возвернулись. Хотели через речку выше по течению перебраться, да хотелки той не хватило, кто потоп, кто пулю свою поймал. А мы вагончики-то зажгли и потушить не давали, даж когда колбасники две орудии притащили. А когда разгорелось, обратно отправились. Оне, наверно-сь, и поселе горят… А потом чуем, где-тось рядышком пушки бухают. Ну, мы на огонек и завернули в гости. Прислугу, почитай всю, вырезали, теи и пикнуть не успели. Отломали от пушек прицелы, да и привезли. Вона, Их благородию сдали под роспись.

– Да не переживай, никто на них не позарится, получите свои Георгии. – Анатоль успокаивает недоверчивого служаку.

– Ну дык, ясно дело, шесть орудиев, – шесть крестов. Тока, Вашбродь, шоб по закону-то было! Половину Егориев обчеству на решение!

– Вот об этом с штабс-капитаном Пепеляевым договаривайся, мы-то тут причем? – Пытаюсь урезонить въедливого, как клещ, разведчика.

– Дык эта… Вашбродь, Вы бы присоветовали ему… Мол, надоть народ уважить…

От веселья отвлекают звуки отдаленной перестрелки и почти тут же дежурный «пейджер», сообщает, что вышеозначенный штабс-капитан очень срочно желает поговорить со мной…

– Гуров, слушаю Вас, Анатолий Николаевич.

– Денис Анатольевич, германцы зашли со стороны бригадных казарм. Сейчас их там сдерживают «дезертиры», я посылаю в помощь два пулемета. Но не уверен, что этого хватит…

– Вас понял, сейчас подъеду, пошлите кого-нибудь переключить стрелки!.. Бегом к броневагону, команда «Заводи!».. – Отправляю вестового и снова слушаю Пепеляева, больно уж интересные вещи он рассказывает.

– … Тарахтит и тарахтит, потом догадались включить, аппарат выдаёт странную телеграмму из Русино, сплошной набор латинских букв. И постоянно одну и ту же комбинацию… Вот, зачитываю: «вэ», «эс», «тэ», «эр», «е», «цэ», «аш», «а», «игрек», «тэ», «е», «жэ», «о», «эс», «тэ», «е», еще «игрек». – По интонации слышу, что штабс просек фишку и теперь развлекается.

– Анатолий Николаевич, спасибо за отличную новость! Конец связи!

Полторы версты до казарм проскакиваем быстро, броневик, чуть наклоняясь, вписывается в поворот, в командирском перископе мелькают редкие деревца, переходящие в достаточно густой березняк. Впрочем, такая идиллия продолжается недолго, еще при подъезде к первым же складам впереди слышна ожесточенная перестрелка, причем, обе стороны явно стараются не уступать друг другу. Огибаем постройки и выкатываемся на всеобщее обозрение как раз в тот момент, когда гансы изо всех сил пытаются взять штурмом казармы, где засели обороняющиеся «ополченцы». Первыми под раздачу попадают два расчета германских машиненгеверов, уютненько устроившихся у рельсов и пытающихся заткнуть огнем огрызающихся в окнах первого и второго этажей «ферфлюхте руссен». Заметив подъезжающую железную коробку, немцы справедливо решают, что это жу-жу неспроста, разворачивают пулеметы и пытаются нас притормозить длинными очередями, безобидно барабанящими по броне. Ню-ню, наивные немецкие мальчики! Кто же с голой пяткой на шашку прыгает? Хотя, при такой плотности огня могут и в смотровую щель засадить…

– Носовое, картечью – огонь! – Во, блин, как на флоте, не хватает только андреевского флага.

Спиридоныч, не оборачиваясь, кивает головой и наклоняется к прицелу. Заряжающий со снарядами в руках балансирует рядом. Пара картечных выстрелов быстро приводит в адекватное состояние оставшихся в живых пулеметчиков, которые, развернувшись к нам спинами, изображают «Полный вперед!» к лесу с оставшимся в целости «ноль-восьмым». До тех пор, пока их не догоняет длинная очередь.

– Левый борт, отсекай гансов от железки! Правый борт, – огонь по штурмующим! Орудия, – шрапнелью по скоплению пехоты!.. Огонь на поражение, мочите всех, не дайте им приблизиться! Закинут внутрь гранату – всем кисло будет!

Повинуясь взмаху руки, наш «стармех» Карл Шекк переводит движки на малый ход, чтобы не так болтало и пулеметчики могли нормально целиться. Отсек снова наполняется грохотом выстрелов и кислым запахом сгоревшего пороха. Продвигаемся вперед, «разрезая» гансов на две неравные части. Поменьше – тех, кто пытался добраться до казарм и не успевших смотаться, и побольше – кто сначала бежал помочь своим камрадам, а потом при появлении страшной шайтан-арбы развернулся на сто восемьдесят градусов и дал по тапкам стараясь спрятаться в березняке. Который особой преграды для картечи не представлял…

Так, слева всё в порядке, а справа?.. Да твою ж мать!!!.. Идиоты!!!.. Бл…!!!.. Заметив подошедшую подмогу, «ополченцы» не нашли ничего лучшего, чем повыпрыгивать из окон и схватиться с оставшимися гансами врукопашную!..

– Правый борт, дробь стрельбе!!!

Пулеметчики, заметившие этот цирк одновременно со мной, сами прекратили стрелять, добавив к моим не очень хорошим мыслям несколько громких и впечатляющих матерных конструкций. В принципе, я их понимаю. Зеленый молодняк, ничему не наученный в запасных батальонах и использующий не самую плохую в мире винтовку в качестве оглобли имени Васьки Буслая в стиле банальной деревенской драки. Если бы у немцев здесь были окопные ветераны, а не резервисты ландвера не первой свежести, неизвестно чем бы всё закончилось.

Через несколько минут народ закончил упражняться в мизерикордэ и даже изобразил неровное подобие развернутого строя.

– Наблюдать за лесом, моторы не глушить! – Спрыгиваю на землю и принимаю доклад пепеляевского унтера, назначенного, как понимаю, главным:

– Вашбродь, четвертая рота опосля отбития атаки неприятеля построена! Докладал старший унтер-офицер Федоскин!

– Вольно… герои!.. А скажи-ка мне, Федоскин, какой такой умник скомандовал в штыковую, а? У кого шило в ж…пе колоться начало? Вы же мне сразу четыре пулемета из боя выключили! А если бы не совладали с германцем, что тогда?.. Покрошили бы они вас и пошли дальше к станции, и где мне потом их надо было бы ловить?..

– Вашбродь, дозвольте обратиться! – Зажимая ладонью кровящую рану на плече, из строя подает голос высоченный, как говорится, – «полтора Ивана», солдат. – Дык мы все и скомандовали! Сами до себя… Вашбродь, тута за год такого натерпелись, што не тока из винтовки германца бить, руками хотитца до егонного горла добраться, али черепушку вмах расшибить, как горшок щербатый! И вины унтера здеся нетути…

– А представиться не надо, служивый? – Задаю ехидный вопрос, одновременно вытаскивая из кармана перевязочный пакет и передавая его собеседнику. – На, держи. Перетянешь рану.