Алиса Климова - Звезда пленительнаго [СИ]

Бранденбург мне понравился, красивый город. И кормят там вкусно: увидев на улице небольшое кафе со столиками снаружи, я остановился (девицы — тоже, вслед за мной) и мы слегка перекусили. Кофе, булочки какие-то вкусные, сосиски с жареной картошкой. Ну и туалет — все же почти четыре часа прошло, как из отеля вышли. Собственно, завтрак был приятным дополнением к последнему. А пока мы завтракали (а потом еще и фотографировались с хозяином заведения), мимо нас со страшным ревом моторов одна за одной проносились машины конкурентов. Бог им в помощь!

Фотографировали нас сразу двое: местный фотограф, которого откуда-то быстренько притащил хозяин кафешки, и берлинский, штатный фотограф какой-то газеты, который как-то просочился в машину Ольги. Я ее ругать за это не стал — потому что в этом случае пришлось бы Ваську просто убить: Голопузова-Прекрасная к себе "подсадила" сразу двоих девиц из состава журналисткой братии. Причем на мой немой, но — надеюсь — очень выразительный вопрос она, ковыряя землю туфелькой и опустив глазки долу, пояснила:

— Ну они же никогда в жизни на машине не ездили, а им очень хочется прокатиться!

Продолжили путь мы уже в ином порядке, первой вышла Ольга, за ней — Васька, а я — замыкающим. Я еще с "тех" пор помню: первый в колонне еле плетется, второй — уже нормально так едет, а замыкающий — гонит как помешанный. Хотя тут, в отсутствие интенсивного движения, это было не очень заметно — пока едешь не спеша. А мы уже начали немного спешить.

Семьдесят километров до Магдебурга мы прошли за час — и восстановили свое положение в гонке. Поскольку "всем было хорошо", то останавливаться не стали и в половине двенадцатого прибыли в Брауншвейг. Первыми прибыли. Остановились, обменялись мнениями — и обедать поехали дальше, а Ганновер. Где с четверти первого до часу предавались чревоугодию.

Конечно, нормально пообедать нам не дали. То есть куски изо рта не вырывали, но местные репортеры в перерывах между кусками успевали задавать кучи вопросов. На мое счастье, в основном отвечала Васька, а на особо заковыристые вопросы — Нил Африканыч. Так что обед я проглотить все же успел. "Попутчицы" тоже пытались что-то сказать, но народ понимал их очень плохо, поскольку их изрядно укачало ещё на подъезде к Магдебургу и я (во избежание худшего) купил им по бутылке кислющего лимонного ликера, рекомендовав "прихлебывать понемножку, если будет совсем плохо". "Совсем плохо" им очевидно было в течение всего оставшегося пути, и сейчас обе бутылки были абсолютно пусты, а репортерки — столь же абсолютно пьяны. Зато не облевали салон Васькиной "Чайки". Что же до мужика-фотографа, то он оказался гораздо более стойким и хотя имел вид довольно бледный, был занят своей работой, а не болтовней. А может быть просто не хотел сливать информацию конкурентам — но даже на прямые вопросы, обращенные к нему, не отвечал и вообще молчал как партизан.

В час мы покинули Ганновер и в три уже прокатились по Бремену. Из достопримечательностей мы осмотрели лишь туалет в одном из ресторанчиков, а из сувениров захватили по паре бутербродов. И без пятнадцати пять оказались в Гамбурге.

Мы уже обратили внимание, что чем дальше от Берлина мы ехали, тем меньше на нас "обращали внимание". То есть те люди, которые в момент нашего проезда уже были на улице — те пялились на нас как на каких-нибудь марсиан, доведись последним прилететь на Землю. Но вот специально собираться и глазеть — этого не было. Тем не менее в Гамбурге нам пришлось довольно туговато: суббота, конец рабочего дня, улицы полны народу — и всем плевать на то, что мы как бы спешим. А больше всего плевать разным извозчикам: в одном месте нам просто пришлось "соблазнить" прилично одетого господина "небольшой поездкой на автомобиле" с тем, чтобы он показал нам дорогу в объезд, просто потому что нужная нам улица была наглухо перекрыта колонной (или как там это называется) ломовых телег. Но в результате уже в пять мы оказались у Ратуши — где находился один из "контрольных пунктов" гонки. Полчаса у наш ушло на дозаправку — как баков, так и желудков, две минуты — на "совещание в верхах" — и снова в путь. Могли бы наверное и побыстрее справиться, но нужный нам комиссар гонки сам появился у Ратуши в половине шестого — он явно не ожидал, что кто-то приедет так рано. Осталось-то всего ничего, меньше трехсот километров проехать. Правда, через полтора часа стемнеет — но фары-то на что у нас? В конце концов не по пустыне едем, устанем — найдем где переночевать.

Когда мы выезжали из Гамбурга, толпа, все же успевшая собраться на площади у Ратуши, ревела так, будто провожала нас на покорение соседней галактики. Ну а когда мы, наконец, Гамбург покинули, я понял что эти ребята были очень недалеки от истины. Девицы (отдохнувшие от вождения на пути из Бремена в Гамбург — как мало человеку надо!) устроили уже настоящие гонки. Дорога — хорошая, даже лучше чем раньше — по крайней мере шире. Подвеска — мягкая, шины — надежные. Ну, это я так думаю. Так что закат мы встретили километрах в ста от Гамбурга, подъезжая к городу с составным названием Нойштадт-Глеве — и в город мы въехали уже в полной темноте. Точнее — в относительной темноте, поскольку было полнолуние и на небе ни облачка, однако фары были уже давно включены. Моя робкая попытка склонить народ к ночному отдыху не имела успеха, потому что я не смог что-либо противопоставить женской логике моих "пилотесс": "боюсь спать в незнакомом месте" Ольги и убившем меня напрочь заявлению Васьки "я устала и хочу быстрее вернуться в гостиницу".

От городка до Берлина было ещё сто семьдесят километров, которые мы пошли за четыре с лишним часа и Бранденбургские ворота проехали в половине двенадцатого ночи. Потому что, остановившись на минутку в Шпандау, мы там еще минут двадцать спорили о порядке прохождения "финишной черты".

Я ехал посередине, а справа и слева — и чуть впереди — ехали мои "пилотессы". Согласились они на это лишь после того, как я рассказал им о "завтрашних доходах", получаемых лишь в результате их "безоговорочной победы".

Несмотря на глубокую уже ночь, на площади у Бранденбургских ворот еще толпился народ. Не очень много, но тысячи полторы-две наберется. Встретили нас приветственными криками, несколько "энтузиастов" даже попытались "качать" Олину машину. Ага, как же: две с половиной тонны — это очень большая разница с парой центнеров машин "конкурентов". К счастью, народ об это догадался довольно быстро и никто под колеса не попал. И мы — после того, как какой-то официальный представитель гонки попросил нас расписаться под протоколом — отправились спать. До гостиницы доехали довольно быстро, меньше чем за полчаса — и до десяти следующего утра нас никто не беспокоил.