Алиса Климова - Звезда пленительнаго [СИ]

— Но ведь это ты меня научил! Разве…

— Так, тихо, дочь наша, помолчи минуточку и послушай. Очень внимательно послушай… только сначала скажи: ты понимаешь, чем я занимаюсь? То есть я имею в виду, вообще? Какую основную задачу перед собой ставлю?

— Ну ты заводы всякие ставишь, деньги зарабатываешь…

— И тут же трачу. На что?

— Другие заводы…

— А зачем?

— Чтобы нам лучше жить было… нет, чтобы всем лучше жить было!

— Чтобы России лучше было. Так вот, если враги России догадаются, что все это я один придумываю, то им будет очень просто…

— Я поняла. Ты хочешь, чтобы они на других думали. На меня, Степку…

— Нет. Когда делается очень много разного разными людьми, то вообще невозможно понять, что большая часть этого многого вообще совершенно новое. И ты, официально владея кучей стекольных заводов, для врагов всего лишь удачливая бизнесменка…

— Кто?

— Ну, предпринимательница. Талантливая, да — но сама по себе опасности для них не представляющая.

— Понятно… значит, мне так и оставаться до старости "самой богатой невестой"…

— Ты хоть девочка и умная, но все же девочка, а значит — дура. Ты всерьез думаешь, что тот же Новиков тебя кошельком считает?

— Нет, он не считает — насупившись, ответила Маша, — но он считает, что я считаю, что он…

— Он не дурак?

— Он умный…

— Рад, что ты это понимаешь. Ладно, на сегодня закончим на этом.

— Саш, а там, во сне твоем, ты был рад, что я за Новикова замуж выхожу?

С Андреем поговорить удалось недели через две — когда он сам по делам приехал в Сталинград. Повод был важный: Африканыч заканчивал установку по плавке электрокорунда и ему нужна была консультация "специалиста по кристаллам". Ну а поскольку установка весила тонн двести, то проще было специалисту к ней подъехать…

Вообще-то у меня уже было одна установка, в которой этот самый электрокорунд делался по немецкой технологии. Простой технологии — окись алюминия расплавлялась в дуговой печке, а потом расплав выливался в изложницу. Наполненную большими стальными шарами. Зачем — не знаю, но "так надо было". В результате при дроблении продукта шары "быстро заканчивались" — а корундовый абразив приходилось еще на магнитных сепараторах очищать от остатков стали… Нетрудно — но действующая печка (на полуторамегаваттном генераторе) выдавала тонну корунда в сутки и потребляла две тонны шаров (правда шары — недели за две). А Африканыч закончил изготовление нового, двенадцатимегаваттного, генератора — и было непонятно, где брать шары…

Новиков все объяснил "по науке": стальные шары просто выполняли роль "холодильников", обеспечивающих быстрое застывание расплава и, соответственно, получение мелкого зерна. Поэтому изложница хитрой формы с водяным охлаждением позволяла обойтись и без шаров, и без магнитных сепараторов. В теории, конечно, но хорошая теория очень помогает практике…

А когда с корундом закончили, я пригласил Андрея на "личную беседу":

— Андрей, я должен вам задать личный вопрос: как вы относитесь к Марии Петровне?

Новиков слегка потупился, вздохнул глубоко, сильно выдохнул:

— Я понимаю свое место, вы не волнуйтесь…

— А я и не волнуюсь. Но вы не ответили на мой вопрос…

— Да, я ее люблю. Но, снова повторю, я прекрасно понимаю, что рядом с ней я вообще никто и вы…

— Вот теперь спасибо за откровенность. То, что вы понимаете — это радует, печалит лишь то, что вы не соизволили выяснить у Марии Петровны как она к вам относится. А мне не нужны безнадежно влюбленные инженеры, я знаю, чем это заканчивается. И несчастная дочь тоже не радует… Но это поправимо — я высунулся из кабинета, увидел "пробегавшую случайно мимо" Таню и попросил:

— Раз уж ты тут мимо бегаешь случайно, то позови-ка мне сюда Машку…

— Александр Владимирович, но ведь это невозможно… и что обо мне скажут? Что я позарился на миллионы Марии Петровны? Да и сам я кем себя чувствовать буду? — он резко замолк, потому что дверь открылась и а кабинет вошла Машка.

— Дочь наша, — начал я самым "торжественным" голосом, — вот тут господин Новиков просит твоей руки, и я склонен согласиться. У тебя не будет возражений или мне поставить тебя в угол, пока не одумаешься?

— Саша! Ты… ты!

— Господин Новиков, невеста тоже согласна. Благословляю вас, дети мои — а чтобы избежать дальнейших споров, должен вам, Андрей, сообщить кое-что. Мария Петровна вовсе не "самая богатая невеста России", чтобы не говорили об этом люди. Она выполняет мою просьбу о помощи в управлении заводами. Теми заводами, которыми она, как опытный стеклодел, может управлять лучше меня. Точно так же и вам придется управлять другими заводами, которыми именно вы управлять сможете лучше кого-либо иного. Придется-придется, у меня с вами ведь контракт заключен… Что же до прочего всего, что создавало иллюзию ее "непомерных богатств", то это всего лишь дань ее уму и сообразительности, но у меня практически любой ведущий инженер вправе делать — и часто делает — то же самое. Вы еще раз внимательно окиньте мысленным взглядом то, что овеяло Марию ореолом богатства: разве она тратила миллионы на украшения, развлечения, прочую ерунду?

— Нет…

— Вопрос, думаю, исчерпан?

— Но я…

— Вы согласны взять в жену Марию Петровну Волкову? Да или нет?

— Да…

— Машка, забирай. И пошли кого-нибудь к Дарье, что ли… Я придумал тебе новое свадебное платье, а лучше нее его никто не сошьет. Нет, лучше сама к ней сходи, в ножки падай, упрашивай. Я знаю, что говорю…

Свадьбу назначили на конец августа — чтобы от учебы Машка не отвлекалась. Да и я был немного занят: в Сталинград приехал Гёнхо — по специальному моему приглашению, "ознакомиться с передовым опытом" в деле добывания угля из земли. На "ознакомление" ушло почти две недели: и по шахтам пришлось покататься, и заводы профильные посмотреть. Но время тратилось не зря: вся "показуха" проводилась, чтобы молодой Хон из своих довольно немаленьких доходов отстегнул денежку на заводик хотя бы по ремонту шахтного оборудования, так как свою долю я все же тратил на новостройки в России. И результат оказался положительным, Гёнхо не столько механическим заводиком озаботился, но и решил и небольшой (по моим меркам) металлургический завод там же поставить. Совсем небольшой, примерно такой же как и французский "Урал-Волга"…

После отъезда Гёнхо обратно в Корею мне пришлось уже задуматься над удовлетворением спроса на холодильники — а по результатам размышлений, уже в октябре, задуматься еще раз. Самому ничего полезного в голову не пришло, что вынудило меня прибегнуть к "помощи зала" — в роли которого выступил Станислав Густавович.

— Вот вы у меня занимаетесь составлением экономических планов, и должны быть в курсе того, что сделано, что будет делаться, и уж, безусловно, в курсе того, сколько это стоит и будет стоить, и почему стоимость получается именно такая.