Алексей Дягилев - Противотанкист

— Которую ты привёл. — Тут уже начинает подвисать Иван.

— Что я привёл? Ты можешь мне точнее объяснить?

— Сам привёл, а я объясняй. Я честно не знаю, где ты взял эту телегу. — Продолжаю я грузить летёху, лихорадочно ища выход из создавшегося положения.

— Какую ещё телегу?

— В которую мы первый раз снаряды грузили. — Взводный задумался.

— Я тебя вообще-то конкретно про ящик спрашиваю. Где ты его взял?

— А я тебе конкретно и отвечаю. Не знаю. Наверное, ты, его вместе с повозкой притаранил.

— Ладно, зайдём с другой стороны. Когда ты его обнаружил?

— А вот с этого и надо было начинать. Когда штабные у нас повозку забирали, я и нашёл этот чемодан без ручки, но это уже после разгрузки.

— И сразу к себе убрал?

— А что мне, его выбрасывать? Конечно, прибрал, в хозяйстве пригодится.

— Ладно, показывай, что ты тут опять прихомячил. — Говорит Иван и подходит ближе.

— Смотри, какая штука, похоже на ППД, но какой-то другой.

— ППД и есть, только ранних выпусков, я когда в училище поступил, нам такие показывали, его Дегтярёв, ещё в тридцать четвёртом сконструировал.

— Понял. Ну что, куда мы их денем? Здесь целых три штуки, нам бы они и во взводе не помешали, один тебе, остальные нам с Мишкой. — Видя загоревшиеся глаза лейтенанта, продолжаю давить на его жабу.

— А куда ты со своим наганом, ворон пугать? А тут сила, почти что пулемёт, только поменьше и полегче.

— Да что ты меня за Советскую власть агитируешь, — взвивается Иван, — сам знаю, что вещь стоящая.

— Ну и что тогда с нею делать прикажете? Товарищ лейтенант. — Ёрничаю я. — Выбросить или отдать кому?

— Ты давай не умничай, а припрячь пока и никому не говори, если никто не спросит, тогда себе и заберём. На том и порешили, уже вдвоём с Ванькой спрятали «чемодан» на дне повозки, положив сверху пару снарядных ящиков. Взводный ушёл, а я, сделав своё «чёрное» дело, со спокойной совестью завалился спать. В десять вечера всех подняли, запрягли лошадей и приготовились к ночному маршу.

Комбат, выслушав доклады о готовности всех подразделений, не стал дожидаться контрольного времени, а отдал приказ начать движение. Хотя мы и находились в глубоком тылу, но колонну сформировали по всем правилам. В боевое охранение ушёл первый взвод, сразу за ним моё орудие. Потом три роты стрелков, без двух взводов, пульрота, миномётчики, тылы батальона и в арьергарде взвод махры и вторая наша сорокапятка с «обозом». Боковое охранение выставлять не стали, видимо, чтобы не потерять в темноте.

Где-то невдалеке прогревали моторы трактора первого дивизиона гаубичного полка, но ждать их не стали, полк был на мехтяге, да и маршрут у них скорее всего другой. Наш же батальон шёл на соединение со своим полком, чтобы одной колонной двигаться дальше. За первый час отмахали километров семь, со свежими силами, да и дорога была с твёрдым покрытием. Вот именно что была, дальше пошла грунтовка, но тоже ничего, и до первого большого привала отмахали ещё километров десять. Полчаса отдохнули и двинулись дальше. Километра два шли нормально, а потом пошли эти знаменитые «семь загибов на версту», и скорость движения сразу упала, и срезать никак, слева река, а справа, то лес, то небольшое болото или водоём, шли уже со всеми положенными остановками, колонна батальона растянулась, да и люди устали.

Моему орудийному расчёту, идущему в авангарде, повезло больше других, первым всегда легче, догонять никого не надо, иди себе потихонечку, наслаждайся природой. Вот этой-то природой, мы и насладились по самое не хочу. Сначала мошкА, потом, когда вышли ближе к реке, комары. Хорошо хоть, что шли ночью, как говорится по холодку, и летний зной нас не донимал, но к своим походным фляжкам с водой бойцы всё же прикладывались. Поначалу солдаты ещё шутили, подтрунивали друг над другом, но потом подустали, и даже Иннокентий скис. Я, вовремя это заметив, согнал ездового с насеста и разрешил людям по очереди отдыхать на передке, но не больше двух человек по десять минут. Народ сразу повеселел, благо «права на вождение кобылы» были у всех с собой. И когда Кешка одним из первых взгромоздился за «руль», я у него спросил.

— Иннокентий, а права у вас с собой?

— Какие права? — не вкурил Кешка.

— Но вы же водитель кобылы, как же без прав, а вдруг ОРУД. — Наводчик задумался, но вовремя просёк фишку и ляпнул.

— А я им скажу, что права дома оставил, сейчас сбегаю, а сам съебусь.

— А как же кобыла, её же заберут?

— А чего ей сделается, нажрётся казённого овса и сама домой придёт, я так часто у себя в посёлке делал. — Последние слова Кеши прерываются громким смехом, и ржанием одной из лошадок.

— Редиска вы после этого, товарищ младший сержант, даже лошади над вами смеются, — заканчиваю я, переждав общее веселье.

Ранний рассвет взбодрил людей, идти стало легче, но вскорости к русским загибам, прибавились японские тояма, токанава, местность понизилась, под ногами захлюпало, дорога привела нас в редкий заболоченный лесок. На козлы пришлось посадить штатного «водилу», и всё чаще помогать нашим четвероногим солдатам, и толкать орудие в особо топких местах.

Через час ходьбы низина кончилась, и идти стало веселее, когда отмахали пару вёрст, нас догнал комбат с группой командиров и объявил привал. Мы, отойдя на обочину, буквально попадали в траву от усталости. Комбат, выслав вперёд конную разведку, остался ждать результатов рекогносцировки. Одно за другим стали подтягиваться подразделения батальона и располагаться по обе стороны от дороги. Полевые кухни подъехали к самой реке за водой. Минут через сорок вернулись разведчики, доложили о результатах, и начальник штаба что-то долго выспрашивал у них, постоянно сверяясь с картой. Потом, вскочив на коня и взяв с собой троих бойцов, ускакал вперёд. Примерно через четверть часа на взмыленном коне прискакал один из разведчиков и что-то доложил майору Селиванову. Комбат, накоротке посовещавшись с командирами, поднял головной взвод. Я, видя суету начальства, вывел свой расчёт на дорогу, и когда последовала общая команда строиться, мы уже пылили вслед за «головняком». Впереди, «на лихом коне» ехал командир батальона, за ним ГПЗ, общую же колонну возглавил комиссар. Пройдя около пяти километров, увидели первый маяк и свернули на лесную дорожку. Когда углубились в лес на пару сотен метров, встретили капитана Прокудина, который и указал на место для днёвки. Вот тут, на берегу лесного ручья, мы и расположились, выпрягли лошадей и стали разбивать лагерь. Когда прибыл взводный с остальным личным составом, мы уже окончательно отаборились на этом месте. Через полчаса подоспел завтрак, мы поели и завалились спать.

Отдохнуть нам дали примерно до двух часов дня, потом пообедали, и после получасовой политинформации начались занятия в подразделениях. Наш взвод занялся чисткой личного оружия. Быстренько приведя в порядок свой карабин, я позвал Мишку, и мы, достав халявные стволы, принялись очищать их от консервационной смазки. Проверив у бойцов оружие, к нам присоединился и наш взводный. Методом научного тыка, мы всё таки разобрали, почистили, а главное правильно собрали наши автоматы — лишних деталей не осталось — значит правильно. Зарядив свои кругляши патронами, Иван забрал себе один из пистолетов-пулемётов. Я же занялся своими магазинами, сначала соединил их попарно, а потом набил патронами, ящик которых, опять же, «чисто случайно» завалялся в нашем обозе.