Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 4. Часть 3. [Главы 1-11, без иллюстраций]

ЁнЭ молча смотрит на директора.

— Она у тебя, вообще, на каблуках ходить умеет? — спрашивает ЮСон. — По подиуму пройти сможет? Песню можно отменить, но, если она упадёт, это будет позор ей и тебе. Чё ты вообще думаешь? Чё ты пришла за расписанием? Твоя ЮнМи работать не может, потому, что её из части не выпускают, а ты тут за расписанием пришла! Чем оно тебе поможет?! Ты подводишь агентство и своего артиста!

— Господин директор, но ЮнМи ходит на каблуках! — возражает ЁнЭ. — Когда готовили «Bunny style» вся группа танцевала в туфлях, и она тоже.

— Э! — недовольно с пренебрежением машет на неё рукой директор. — Там были туфли с большим квадратным каблуком. А твоя ЮнМи — каланча. У неё каблук был небольшой. А на шпильке она в девять сантиметров у тебя пройдёт? На подиуме все только в таких и ходят. А уж во Франции, абсолютно.

ЁнЭ закусывает губу, поняв, что не обратила внимание на мелочь, которая может стать фатальной.

— Простите, господин директор, — кланяется она и обещает. — Я всё исправлю. Я буду очень стараться.

— Конечно, будешь! — восклицает директор. — Прямо сейчас и начнёшь! Давай, едешь со мной сейчас к военным. Будешь стоять там на коленях, пока ЮнМи не отпустят! Если ты, конечно, хочешь работать. Ты хочешь работать?

Задав вопрос, ЮСон пристально смотрит на ЁнЭ.

— Да, господин директор, хочу. — опустив глаза, отвечает ЁнЭ.

— Тогда — за мной! — командует тот. — Поедем вытаскивать ЮнМи из жадных лап военных!

Место действия: воинская часть

Время действия: семнадцатое августа

— Приступайте, sangsa! — отдаёт мне приказание майор.

— Слушаюсь! — отвечаю я ему и отдав честь, провожаю его взглядом, пока он не уходит. После чего разворачиваюсь и вижу шесть пар глаз, с вопросом смотрящих на меня. Это «моё» отделение. Пять бойцов-рядовых и… ЧжуВон! Вот его на кой мне воткнули? Наверное, для создания «эмоционального напряжения» …

День не задался с самого своего начала. Ранний подъём, потом срочное явление в часть, по дороге ко мне привязались идиоты-журналисты с глупыми вопросами, а потом я вспомнил о годовщине гибели «Фристайла». Но всё это оказалось так, разминкой, перед началом «большого армейского маразма». После того, как я доложил дежурному по части, в чине майора, о своём прибытии, тот мне поставил «боевую задачу» — принять под своё командование войсковую группу и провести вместе с ним патрулирование в указанной точке пространства.

Честно говоря, я крайне удивился столь внезапному попаданию «с корабля на бал». Причём особенное удивление у меня вызвал оператор с камерой на плече и напарником, деловито снимавших крупным планом меня, майора, и подробности постановки мне «боевой задачи». Поскольку майор объяснил, что столь внезапная необходимость в моём руководстве вызвана «неполным комплектом младшего командного состава в виду полномасштабного усиления присутствия подразделений в ключевых точках», то единственным вопросом, который у меня остался после его разъяснения, был — «а чё, собственно, снимают-то?». Я его и задал, вытащив из памяти последовательность, обращение младшего к старшему по званию, подчерпнутую из недавно прочитанного «Устава внутренней службы». Вроде вышло сделать всё правильно. Никто с моих потуг ржать не стал и замечаний я не получил, а получил ответ, что — «сьёмка ведётся в интересах министерства обороны, с целью создания цифрового психологического портрета офицеров первого года службы». Честно говоря, как-то не особо мне в это не поверилось, но уличать дежурного майора во лжи я не стал. Кто его знает, что в корейской армии делается? Сейчас кругом цифровизация, может, нашли ещё один хороший способ для «оцифровки» бюджетных средств. Чего мне внезапно пруд, баламутить, в котором мне неизвестно еще, сколько времени придётся квакать? Поэтому я промолчал и вот теперь имею шесть живых душ, за которые я отвечаю.

И что с ними делать? — думаю я, неспешно оглядев полностью экипированных бойцов выжидательно смотрящих на меня. — Ими же нужно как-то командовать! А как? Опыта ведь — практически ноль! И ещё эти двое, с камерой, вьются вокруг. Промашки собрались фиксировать… С чего начать? Хм, если вспоминать военные фильмы, которые я смотрел, а также школьные занятия, новоиспечённый командир обычно начинает со знакомства с бойцами и постановки им боевой задачи. Так и поступлю… Единственно, надо вначале уйти с этого плаца. Солнце жарит не по-детски…

Посмотрев влево, вправо, обнаруживаю тень, образованную зданием. Нужно перебираться туда, только, как это сделать? Как правильно скомандовать, чтобы все пошли туда? О! У меня же есть ефрейтор! Он должен это знать!

— Старший ефрейтор! — обращаюсь я к ЧжуВон.

— Я! — отзывается он, становясь по стойке смирно.

— Вольно. — командую я и указывая рукой, спрашиваю. — Видите вон ту тень?

— Так точно! — отвечает он.

— Передислоцируйте подразделение в эту тень. Выполняйте.

— Подразделение, слушай мою команду! — повернувшись к рядовым и набрав полную грудь воздуха, орёт первые слова правильной последовательности тот.

…Это было удачной мыслю поручить делать работу тому, кто знает, как её делать, — спустя пять секунд думаю я, неспешно следуя за строем солдат в тень. — Как оказалось — ничего страшного. Офицер должен ставить задачи, а рядовые — исполнять. Процесс понятен…

— Вольно, — командую я, выслушав доклад ЧжуВона, что отделение построено и обращаюсь к подчинённым, — бойцы, слушай мою команду! Я sangsaПак ЮнМи, назначена командованием части командиром вашего отделения для выполнения следующей боевой задачи…

Я поднимаю выше деревянную планшетку и смотрю в зажатый на ней в зажиме листок.

— Нам требуется прибыть в точку с указанными координатами и провести патрулирование местности в течении четырёх часов. После чего отделению предписано вернуться в часть. Для доставки и возвращения нам выделено транспортное средство… джип, с номерами AQ 8897…

— Нас привезут, а потом увезут, — поднимая глаза от бумаги, поясняю я, если кто вдруг не понял.

Рядовые смотрят на меня с каким-то странным выражением в глазах. Удовольствия, что ли, или — одобрения?

— Теперь, когда боевая задача вам поставлена, я хочу знать ваши имена, срок службы и воинскую специальность. — говорю я и обращаюсь к первому, стоящему с края. — Рядовой, ваше имя и специальность?

Через минуту с небольшим я знаю их имена и что все у меня в отделении прослужили чуть больше полугода, кроме ЧжуВона, все стрелки, но есть стрелок-радист и у него есть рация для связи с командованием.

Связь, это хорошо, — думаю я, закончив знакомство и разглядывая своих подчинённых, — Но чего их так всех нагрузили? Автоматы, каски, бронежилеты и какие-то огромные рюкзаки. Что, на две недели в поля уходим? Судя по приказу, мы должны обернуться за шесть часов. Два на дорогу, четыре на патрулирование. Зачем столько много снаряжения? Особенно меня напрягают автоматы. А если вдруг кто стрельнёт по случайке? И, по закону подлости — в кого-то попадёт? Будет труп. Не, труп мне не нужен…