Андрей Кощиенко - Айдол-ян. Книга 4. Часть 3. [Главы 1-11, без иллюстраций]

— Не будем множить сущности, господин старший ефрейтор, — отвечаю я ему. — Будем действовать с позиции здравого смысла. Наверняка в реке, на её дне имеется ил и при погружении с аквалангом видимость в воде будет недостаточной для осуществления патрулирования. Поэтому, проложите маршрут к реке, для поиска плавсредства. На нём мы отправимся в точку патрулирования, указанную в приказе.

— Есть! — браво берёт под козырёк ЧжуВон.

(некоторое время спустя, берег реки Ханган. У небольшого причала приткнулся видавший виды, облезлый и ржавый буксир. Первой, по сходням на борт судна с решительным видом поднимается ЮнМи, которой на пятки наступает оператор с напарником, а уже за ними следом тянутся ЧжуВон и солдаты.)

— Кто владелец или капитан судна? — решительным тоном задаёт ЮнМи вопрос вышедшему ей навстречу пожилому мужчине.

— Я владелец и капитан, — растеряно отвечает ей мужчина, переводя взгляд с ЮнМи на операторов, затем на идущих следом солдат.

— Я конфискую ваше судно для нужд вооружённых сил республики Корея в целях проведения военной операции! — сообщает ему ЮнМи потрясающую новость.

— Ажд… же… аж… же… — ошалев от неожиданности, произносит в ответ какую-то несвязность мужчина.

ЮнМи снимает с себя солнцезащитные очки и смотрит на него своими синими глазами.

— Армейским казначейством вам будет предоставлена компенсация за всё время использования судна. — обещает она. — Я составлю документ, с которым вы сможете обратиться в соответствующие инстанции, аджосии.

— О! — изумлённо выдыхает аджосии. — Королева Мён СонХва!

— Запускайте двигатель, аджосии. — никак не прореагировав на его слова о королеве, приказывает ЮнМи. — И следуйте в координаты на реке, которые вам сейчас передадут.

(позже)

Стою на носу буксира, с удовольствием смотрю по сторонам. Река, солнце, ветер! Сзади тарахтит двигатель, навевая мысли о дороге. Пахнет водой и путешествием. Что ещё нужно человеку для счастья?

Оборачиваюсь, вижу ЧжуВона, который стоит у борта рядом с надстройкой и смотрит на меня. Зову его к себе, делая рукой приглашающий жест.

— Становись рядом. — говорю я ему. — Будим снимать романтическую сцену на носу парохода. Киношники такое любят. Очень козырное место.

— Снимать? — переспрашивает он, оглянувшись через плечо назад и не увидев съёмочной группы.

— Они где-то рядом, — говорю я ему. — И сто процентов снимают. Чем больше материала отснимут, тем больше потом смогут вырезать. Их жизнь — боль. А нам надо это… создавать образ. Я помню свои обязательства.

ЧжуВон встаёт сбоку, положив руки на край борта. Некоторое время молчим, смотря на реку.

— Ты подумала над моим предложением насчёт агентства? — не поворачиваясь ко мне, спрашивает ЧжуВон.

— Я так пока не увидела никаких конкретных предложений, зафиксированных на бумаге, — отвечаю я.

Краем глаза вижу, что он кивает.

— Будет. — обещает он.

— Вот когда будет, тогда и поговорим. — тоже обещаю я. — А пока предмета для разговора нет.

ЧжуВон снова кивает. И некоторое время молчит.

— Тебе хорошо военная форма. — говорит он. — Очень идёт.

— Мне всё идёт. — отвечаю я. — Я ведь, особенная.

— Ну да. — соглашается собеседник. — Я знаю.

Какой-то он сегодня вялый. — думаю я, щурясь и смотря на блики солнца, играющие на воде. — Может, камеру боится? Когда у людей мало опыта в сьёмках, они «тормозят» …

— А как ты думаешь… — поворачивает ко мне голову ЧжуВон, задавая вопрос, концовка которого теряется в какофонии хлопков, которой внезапно разражается до этого момента мирно урчавший двигатель. После десяти секунд грохота наступает неожиданная тишина.

— Приплыли… — озвучиваю я вслух посетившую меня догадку.

(минут пятнадцать спустя)

Буквально вот только что, капитан из трюма передал сообщение, что починить неисправность он не сможет, нужно вызывать спасателей.

— А что там дальше? — спрашиваю я у ЧжуВона, одновременно делая движение головой в сторону, в которую воды Ханган несут заглохший буксир. — Куда река-то впадает?

— Там дальше граница с КНДР, — смотря в направлении, в котором я мотнул головой, озабоченно произносит тот.

КНДР? Так сразу и граница? Впрочем, чего я удивляюсь? Тут всё такое маленькое, всё рядом. Плюнь, так на территорию другой страны попадёшь.

— Нужно подавать сигнал бедствия. — говорит ЧжуВон.

— Да ладно. — пользуясь отсутствием съёмочной группы, которая в этот момент снимает катастрофу в машинном отделении буксира, говорю я. — У нас ещё паёк не съеден. Поедим спокойно, потом сообщим в часть, пусть спасают. А то они придумают там, какую-нибудь хрень, по типу — выстругать себе вёсла и грести, будем заниматься этим вместо обеда.

ЧжуВон с сильным сомнением во взгляде смотрит на меня.

— А если за это время нас вынесет к границе? — спрашивает он.

— Там пограничники. — пожав плечами, отвечаю я. — У них сейчас тоже — «повышенная боевая готовность». Не проскочим, вытащат. И им тоже будет занятие. Покажут себя с хорошей стороны, бдительными. Один плюс кругом.

— Всё равно, лучше вначале подать сигнал бедствия, — не соглашается с моим планом ЧжуВон.

— Хорошо, скажи этому горе-капитану, пусть действует согласно пиратскому кодексу, — соглашаюсь я. — Или ещё какому, какой у него есть, для случая бедствия на море. А пока распорядись насчёт обеда. Я есть хочу. Да и все, наверное, уже проголодались. Чего пайку пропадать?

— Ты чё, служила, что ли уже? — с подозрением смотря на меня, интересуется ЧжуВон.

— С чего же вдруг такие выводы, друг мой? — с иронией смотря на него, спрашиваю я.

— Замашки у тебя, как… как… — затрудняется с подбором слова ЧжуВон.

— У бывалого? — подсказываю я и говорю. — Война войной, а обед по расписанию.

— Это кто сказал? — удивляется ЧжуВон.

— Один прусский король. — на мгновение напрягши память отвечаю я. — В армии нужно держаться подальше от начальства и поближе к кухне. О себе не позаботишься, о тебе никто не вспомнит. Я — особенная.

— Как ты, особенная, только со своими сонбе уживаешься? — удивляется ЧжуВон.

— Лучше спроси их, как они со мной уживаются, — недовольно отвечаю я и интересуюсь. — Ты людей кормить собираешься, или нет?

— Тебе что, подать надо? В руки и с поклоном? Бери и ешь, если хочешь! — возмущённо отвечает мне ЧжуВон.

Секунды две смотрю на этого наглого пацака.

— Я тут отдаю приказания, — вздохнув, напоминаю я ему положение вещей. — Я думаю, ты выполняешь. Я мозг, ты — мясо. Или вы хотите получить взыскание, за невыполнение приказов вышестоящего руководства? А, господин старший ефрейтор?!

ЧжуВон ошалелыми глазами смотрит на меня.

(несколько позже. Перед ЮнМи стоит открытая серая картонная коробка с военным пайком. Взгляд ЮнМи, выражавший интерес в первый момент ознакомления с её содержимым, сменился на озадаченный)