Макс Мах - Госпожа адмирал [СИ]

— Значит, они знают туда дорогу, — спокойно констатировал полковник. — И знают, кто вы такая.

Что интересно, он ничуть не удивился тому, что Мария родилась совсем не в том мире, из которого ее привела Лиза. Не удивился, но и лишних вопросов задавать не стал. Удовлетворился констатацией факта "множественности миров".

— Нет, они не знают, как я выгляжу… — покачала головой Мария. — Знал человек с татуировкой, но он об этом уже никому не расскажет.

Лиза поняла, что на самом деле, Мария рассказывает историю так, как ей удобнее, и, в частности, не хочет, чтобы кто-нибудь, кроме Лизы, знал здесь, что она умеет менять внешность. Разумная предосторожность. Даже если речь идет о ком-нибудь вроде полковника. Впрочем, возможно, что с такими людьми, как Штоберль осторожность нужна вдвойне. Доверяй, но проверяй, как говорится. Где-то так.

— В чем суть вашей вражды? — обратившись к полковнику, сменила тему Лиза. — Конкуренция?

— Не только, — пыхнул сигарным дымом их гостеприимный хозяин. — У нас с ними давние концептуальные разногласия. Мы, скажем так, наблюдатели. Нами движет любопытство и жажда знания. А ими потребность в расширении. Я бы назвал их экспансионистами.

— По-моему, это называется как-то по-другому, — покачала головой Мария. — Экспансия — следствие, но не причина. А причины, как всегда, просты: алчность, жажда власти, стремление к господству… Наверное, это все-таки империализм, разве нет?

— Империализм? — переспросил Штоберль. — Забавный термин, но, пожалуй, вы правы. "Ключ и свиток" — организация империалистическая, если использовать ваш термин, фройлайн Бесс, поскольку ее целью является построение империи.

— А вы, полковник, стало быть, бессребреник?

— Ну, отчего же! — улыбнулся немец. — Ничто человеческое мне не чуждо. Моим… коллегам тоже. Однако экспансия во внешние миры не входит в число наших приоритетов. Так что, вы скажете о возможности сходить на "ту сторону", адмирал?

— А знаете, Фридрих, — улыбнулась Лиза, которой вдруг пришла в голову одна многообещающая идея, — я, пожалуй, соглашусь. Но при одном условии: вы идете с нами.

— Я? С вами? — полковник от удивления забыл даже о сигаре. — Но я же вам говорил, Лиза! Я лишен способности…

— А зачем вам способности? — откровенно усмехнулась Лиза, которой чем дальше, тем больше нравился так внезапно возникший у нее план. — Я вас туда под ручку провожу!

— А вы можете? — всем своим огромным телом подался к ней Штоберль.

И тут Лиза поняла, что об этой своей способности — да и не только своей, если иметь в виду Марию — она с полковником никогда не говорила, и о путешествии в страну почившего в бозе социализма на пару с Рощиным не рассказывала.

— Я могу! — подтвердила она вслух.

— Но тогда это уже не условие, — покачал головой полковник, — а одолжение! Подарок! Услуга! Считайте, я ваш должник! Серьезно!

— Должник — это хорошо, — у Лизы не было повода возражать, всегда найдется, о чем попросить такого человека, как Фридрих Штоберль. — Я запомню ваши слова, полковник!

— Пойдем ночью, — добавила она через мгновение. — Ваши люди могут перекрыть движение на мосту?

— Именно это я и собирался сделать, когда спрашивал, не хотите ли вы опробовать точку перехода.

— Тогда, где-нибудь в час ночи, не возражаете?

— В час по полуночи, — подтвердил Штоберль.

— Договорились, — кивнула Лиза, вставая из-за столика. — Ты с нами, Маша?

— Само собой, — усмехнулась в ответ Мария и тоже встала из-за стола. — Само собой!

Майнц город симпатичный, можно сказать, атмосферный. Широкая река, средневековые улочки, то да се. Лиза и Мария погуляли по старому городу и по набережной Рейна, посмотрели на развалины римского театра, зашли в кафедральный собор, поглазели на Айзентурм — Железную башню и на Хольцтурм — Деревянную башню, перекусили, а позже и пообедали, и часов около семи вернулись в отель. Лиза сразу же отправилась в ванную, но насладиться покоем, — горячая вода, пахнущая жасмином, франкский коньяк, папироса с египетским табаком, — не удалось. Заявилась Мария, благо они занимали смежные номера и дверь между гостиными запирать не стали. Вид у новой подруги и новоявленного адъютанта был озабоченный, в углу рта торчала дымящаяся сигарета, в руке зажата толстенная книга.

— Лиза!

— Я отдыхаю.

— Вот и отдыхай! — отмахнулась Мария. — Но сначала объясни, что означает, "Держать барометр"?

— И это все, что тебя сейчас волнует? — лениво спросила Лиза, "обнюхивая" край бокала с коньяком. — "Держать барометр"? Серьезно?

— Лиза! — возмутилась женщина. — Так не честно! Ты же сама!..

Ну, да, так все и обстояло. Лиза сама потребовала от Марии, чтобы та "соответствовала занимаемой должности". И надо сказать, Мария "вняла" и прилежно готовилась к будущей службе на авиаматке "Рио Гранде". Похоже, ей и самой не хотелось ударить в грязь лицом перед техасцами, тем более, имея на руках идеально "выполненное" приписное свидетельство Мобилизационного управления Тулуарской Народной Милиции. Поэтому все свободное время она проводила за чтением "профильной литературы". По-русски и по-немецки, учитывая различия между мирами, читать ей, впрочем, было трудно. Но вот по-английски — в самый раз. Однако, мало того, что Мария не имела даже базового флотского образования, у англичан и американцев, включая сюда и техасцев, имелось множество совершенно непонятных русскому человеку понятий и терминов, если, разумеется, считать русской бывшую лотарингскую крестьянку. Вот и сейчас: "Держать барометр"! Ну надо же!

— Это то же самое, что идти с ветром, — вздохнув для приличия, объяснила Лиза. — Иметь преимущество перед противником.

— То есть, "попутного ветра" в переносном смысле? — уточнила Мария.

— И да, и нет, — пожала плечами Лиза, смирившаяся с тем, что насладиться покоем уже не придется, — иногда и в самом что ни на есть прямом. Если ветер встречный, он съедает скорость. Это означает идти против ветра. А вот если ветер попутный, то можно получить значительную прибавку в скорости. Англичане называют это "держать барометр", а себерцы — "держать ветер".

— Вот черт! — Мария бросила окурок в пепельницу и потянулась за бутылкой. — Я глотну?

— Могла бы и не спрашивать!

— Значит, ветер… — задумчиво произнесла Мария, возвращая бутылку на место. — Я должна знать что-то еще?

— Маша, — покачала головой Лиза, — ты же образованная женщина. Раскинь мозгами!

— Хочешь сказать, при сильном ветре корабль будет парусить?

— А как же! Корабль, даже фрегат, не говоря уже о крейсере, он большой. Соответственно, и поверхность на подветренной стороне значительная, и он, Маша, я имею в виду корабль, находится в воздухе, то есть парит, не имея опоры…