Макс Мах - Госпожа адмирал [СИ]

1. Воздушное пространство над Североамериканскими Соединенными штатами, пятнадцатое апреля 1933 года

"Рио Гранде" шел на высоте тысяча семьсот метров курсом на юго-запад. Американцы предоставили авианосцу коридор для свободного перехода в Техас и даже выделили фрегат сопровождения, выполнявший, — что естественно, — чисто полицейские функции. Фрегат пасся неподалеку, то залетая чуть вперед, то отставая, но все время держась в поле зрения. Из-за этого мелкого говнюка, авианосец вынужден был тащиться со скоростью черепахи, выдавая жалкие тридцать узлов. Впрочем, нет худа без добра: на длинном переходе Питтсбург-Даллас у экипажа появилась возможность обкатать грозную машину "в походе" и проверить слаженность боевых частей. Лиза тоже не теряла время зря.

Все дни, последовавшие за достопамятным банкетом, — до вылета и, тем более, после него — она вставала в половине шестого утра, чтобы в шесть ровно, — одетая по всей форме, — появиться на центральном посту. Там она коротко знакомилась с обстановкой, обмениваясь по ходу дела впечатлениями с офицерами второй вахты, и отправлялась в одну из боевых частей. К навигаторам или связистам, к рыцарям говна и пара или к пушкарям, но всегда начинала обход с камбуза. И не то, чтобы ей так уж хотелось первой снять пробу. Отнюдь нет. Но люди, имея в виду и нижних чинов, и офицеров, должны знать — Лиза командир не только по названию. При этом с капитаном Форном она в конфликт не вступала. Общалась с ним редко и только по существу. И разумеется, не соревновалась в перетягивании каната. Зачем это ей? Лиза просто выполняет свою работу и в этом — что тут скажешь! — она была безупречна, как устав корабельной службы. Внимательна, неутомима и последовательна. Вежлива без панибратства и строга без хамства. Не истерит, и не скандалит. Она даже голоса практически не поднимала. Вела себя с чувством собственного достоинства, но не показывала даже намека на комплекс превосходства, хотя доподлинно знала, кто чего стоит "на борту и за бортом". Не спешила с выводами и не тянула с ответами на заданные вопросы. Живо интересовалась спецификой служб и боевых постов, внимательно слушала, вникая во все, даже второстепенные на первый взгляд детали, и задавала уместные вопросы.

Самое любопытное что это была отнюдь не показуха. То есть, показуха, разумеется, но не только. Лизе все это и самой начало нравится, незаметно став за последнее время частью ее собственного Я, или, по крайней мере, неотъемлемой составляющей ее командирского модус операнди. Но, как бы то ни было, в результате получалось, что она весь день на ногах. Всегда в тонусе и, разумеется, в делах. Ее видели повсюду, встречая в самых неожиданных местах, то помогающей электрикам, то обсуждающей что-то весьма специфическое со связистами, а то и просто разбирающей с навигаторами карты мексиканско-техасского пограничья.

Этим утром, едва завершив разговор с частным подрядчиком — отставным первым старшиной — державшим лавку на второй жилой палубе, Лиза остановилась в раздумье на пересечении продольного и поперечного коридоров. Следовало решить, куда направить свои стопы дальше, и, " если все-таки да ", — что относилось к одному мельком слышанному накануне разговору, — то идти ли ей туда сразу или немного погодя. Дело в том, что за всеми делами Лиза не успела позавтракать и теперь решала, пойти ли ей в кают-компанию и съесть там что-нибудь основательное, типа порции тушеной фасоли с беконом, или объявить разгрузочный день и сразу подняться на летную палубу. Интуиция подсказывала, что медлить нельзя, и Лиза решила, что так тому и быть.

— Пропущенный завтрак, — повернулась она к Марии, — это всего лишь один пропущенный прием пищи. Как думаешь?

— Думаю, от одного завтрака я могу отказаться из соображений субординации, но только если ты, командир, гарантируешь мне обед из трех блюд, с подобающим десертом и бокалом красного вина.

— Можешь одним бокалом не ограничиваться… — усмехнулась Лиза, объявляя "разгрузочный день" и заодно прощаясь с идеей выпить большую кружку черного кофе. — Пошли!

И вот как бывает, только они поднялись на летную палубу, как судьба начала выстраивать для Лизы "идеальный момент", способный развернуться в будущем во многие и многие небезынтересные возможности. Все совпало просто идеально: и время, и место, и тщательно подготовленный экспромт, и мизансцена, выстроенная словно специально на заказ.

Метрах в сорока от лифта, у обреза летной палубы — в районе скулы — собралась группа старших офицеров, упражнявшихся в стрельбе из пистолетов и револьверов. Ну, что тут скажешь? Они же все техасцы, а значит по определению все как один ганфайтеры. Это у них, как и родео, национальный вид спорта и нормальная молодецкая забава. Но что еще важнее, это эксклюзивный мужской клуб. Женщины обычно в таких состязаниях если и участвуют, то неизменно в роли восхищенных болельщиц. И не то, чтобы женщинам в Техасе запрещали владеть оружием. Напротив — техасцы не даром считаются вооруженной нацией. Оружием владеют — и в смысле навыков, и в смысле прав собственности — все "способные его носить", включая женщин и детей. Однако ганфайтеры предпочитают не только блондинок, что в сущности понятно, но и длинноствольные револьверы типа кольта "Миротворца" с соответствующим слоноубойным калибром. Впрочем, Лиза к состязаниям на тему, у кого "хрен длиннее", была готова. Ее одиннадцатимиллиметровый "Горбатов" с семидюймовым стволом мог привести в ужас и видавших виды стрелков.

"Ну, мужики, вот вы и попали! — злорадно отметила Лиза, направляясь к мужчинам, умудрившимся кроме всего прочего прошляпить появление на авансцене адмирала Браге. — Сколько веревочке не виться…"

— Здравствуйте, господа! — поздоровалась она, приблизившись к стрелкам.

Кое-кто даже вздрогнул, что не есть хорошо, поскольку на палубе собрались не штафирки нетрадиционной половой ориентацией, а старшие офицеры флота. Остальные от неожиданности потеряли дар речи.

"Н-да, а нервишки-то никуда не годятся! Придется прописать клизму с настоем валерианы! Как минимум, некоторым…"

— Что-то не так? — спросила вслух, усугубляя возникшую неловкость.

— Все так! — благосклонно улыбнулся адмирал Мас, едва ли не первым взявший себя в руки. — Здравствуйте, госпожа адмирал! Не желаете присоединиться?

— Присоединиться? — задумалась Лиза, пока остальные офицеры произносили уставные формулы приветствия. — До мишени метров двадцать пять? Тридцать?

— Ровно двадцать пять, — "рассеял" ее сомнения адмирал Мас. — Но для вас, госпожа адмирал , мы можем приблизить мишень на десять метров. Из чего будете стрелять?