Игорь Валериев - Личник

Придя вечером домой, поделился новостью с моей птичкой. В ответ получил глубокую обиду на то, что я утаил от неё свои именины. Оправдания, что просто забыл и девять лет не праздновал свой день ангела, благосклонно приняты не были. Пришлось подлизываться. В конце концов, был прощён Дарьей, но потом пошли сожаления о том, что она не сможет присутствовать на приёме в честь моего дня рождения, где будет сам ЦЕСАРЕВИЧ.

Пришлось опять успокаивать мою девочку. Пока говорить Дарье ничего не стал, но после разговора с Банковым пришла в голову мысль. Если уговорить купца первой гильдии Филатьева удочерить свою племянницу и ввести её в купеческое сословие, то вариант нашей женитьбы через три года будет более вероятным. Денег для купеческого ценза будущей жены я не пожалею. Да и цесаревич, если буду служить ещё под его началом, думаю, не даст отказа. Но это надо было ещё обдумать и посоветоваться со знающими людьми. Поэтому обнадёживать Дарью такими планами не стал.

Следующий день буквально пролетел. Дел было столько, что очнулся только дома с ложкой чего-то вкусного во рту. По завтрашнему торжеству все вопросы решил, приглашения направил, а кого и пригласил лично. Таралу ещё за вчерашним ужином. Подумал, что от того, что в моих гостях будет ещё один купец, но действительно мой друг, ничего не изменится. Савельев по Бекхэму начал работать. Жандармы пытались определить пути подводки к англичанину или всё-таки не англичанину своего агента.

Трое «горе-купцов», как в воду канули. Поиски пока результатов не дали. И это было немудрено. На улице народ передвигался из-за погоды закутанный с ног до головы. Попробуй, увидеть шрамы на руках и на лице, когда первые скрыты рукавицами, а второе замотано башлыком, только глаза торчат. Но все силы городской полиции и агенты секретной части были брошены на поиски. Оставалось только ждать, или жёстко колоть Бекхэма, на что Савельев теперь никогда не пойдет. Цесаревич на такое тем более добро не даст.

Утро дня рождения вышло замечательным. Как пелось в одной песне: «Лучший мой подарочек — это ты». Плясать, не плясали, но пошумели в кровати изрядно. Моя птичка на такое поздравление решилась, после того, как Тарала куда-то смылся из дома ещё в пять утра, пытаясь нас не разбудить. Отличный подарок мне рождённому получился.

Дальше быстрый утренний туалет, завтрак, полицейское управление. Каких-либо новостей не было. Ближе к восьми добрался до своего кабинета в резиденции. Слухи о праздновании дня ангела вчера разошлись, и в кабинет, дождавшись, когда я переоденусь, завалились мои браты.

— Ермак, мы пришли поздравить тебя с Днем Ангела, — выступил вперёд Ромка. — Я не знаю, но как-то так получалось, что до этого мы тебя с этим днём не поздравляли, так как не знали, какой день ангела Тимофея ты чтишь. В общем, это от нас, — с этими словами Ромка передал мне матерчатый свёрток.

Развернув подарок, я обнаружил кожаный чехол с двумя метательными ножами, который крепится на предплечье и один метательный нож в чехле, который можно прикрепить к голени. Первые такие ножи в своё время были изготовлены по моим чертежам в кузнице станицы Черняева для нашего десятка. За основу я взял метательный нож «Лидер» из моего времени, который из-за балансировки было сподручно и оптимально метать, держась за рукоять.

Рассмотрев шикарные кожаные чехлы, я присмотрелся к рукояти одного из ножей, после чего вытянул его весь наружу. Ещё раз внимательно осмотрел нож и присвистнул от удивления.

— Лис, это что кручёный харалуг? Где вы такое чудо взяли?

— Ермак, есть здесь один кузнец умелец, который ещё мальцом на Златоустовском заводе начинал. Вот он и сковал ножи по образцу, который я ему дал.

— Да-а-а, сказочная вещь, — я крутанул нож между пальцев, взял потом за рукоять и примерился к броску, ища глазами, куда бы метнуть.

— Дядька Каллистрат, ну кузнец, сказал, сколько хочешь, можешь метать, ничего кончику ножа не будет, — произнёс Ромка. — Если что в расщелины скалы или каменной стены можно лезвия ножей забивать и по ним подниматься. Ничего ножам не будет.

«Надо с этим дядькой обязательно познакомиться», — подумал я и, не найдя подходящей вещи в кабинете, в которую бы без порчи имущества можно было метнуть нож, с сожалением вернул его в чехол.

— Ну, браты, удружили. Шикарный подарок, — скрывая выступившие на глазах слёзы, я обнял сначала Ромку, а потом остальных казаков.

— А вы когда ножи-то заказали? Изготовить их дело не быстрое, — спросил я после обнимушек.

— Ещё три месяца назад, Ермак, — вступил в разговор Тур. — Дан тогда новость одну узнал, вот мы и решили тебе сделать подарок.

— И что за новость, Дан? — обратился я к своему секретарю.

— Извини, Ермак, не скажу, но подозреваю, что сегодня ты об этом на торжестве узнаешь. Пусть будет сюрпризом, — Данилов извиняюще развёл руками. — Мы для другого торжества ножи заказывали, но сегодня они, чувствую, совпадут.

— Заинтриговали, браты. Ну да ладно. Пытать вас не буду. Сегодня никак, завтра вы на дежурстве, а вот послезавтра прошу всех ко мне домой вечером на праздничный ужин. Отметим мои именины и день рождения.

Молодые казаки одобрительно зашумели и, пожимая мне руку, хлопая по плечу, по очереди покинули кабинет.

«Фух, первый поток, если не считать Дарью, и самых близких мне людей меня поздравили. Доклад на сегодня цесаревич отменил, поэтому пару часов на работу с бумагами на завтра, в банк за деньгами и к Модесту Илларионовичу, — я, задумавшись, присел за стол. — Надо, чтобы до пятнадцати ноль-ноль всё было готово к встрече гостей. Удружил, блин цесаревич. Хотя, именины с такими именитыми гостями авторитет мне повысят значительно. Так, надо ещё инструктаж личников, дежурного конвоя и агентов провести по охране этого торжества. Переодеться. Елки, а времени-то оказывается, почти и нет».

В четырнадцать тридцать в парадном мундире со всеми наградами при Анненской шашке я стоял в первой большой гостиной Военного собрания города Хабаровска, где были накрыты столы. Пройдя с Модестом Илларионовичем по помещению и осмотрев столы, я остался очень довольным. Обстановка гостиной была богатой, сервировка стола соответствовала всем требованиям офицерских и дворянских собраний. Вдоль стены застыли в шикарных ливреях четырнадцать лакеев, которые будут обслуживать семь столов по шесть человек-гостей. Со слов дворецкого два лакея на стол достаточно. Можно было бы и по одному, но наместник, губернатор. Всё должно быть на высшем уровне. Из вестибюля послышались голоса и я с Модестом Илларионовичем направился встречать гостей.

Если упустить весь официоз встречи желающих меня поздравить, ориентировочно через тридцать минут, в малой гостиной, где мариновались прибывшие гости, появился дворецкий с салфеткой под мышкой и сообщил, что обед подан. Под звуки музыки, которую исполнял оркестр четырнадцатого батальона, стоявшего в Хабаровске, гости во главе с цесаревичем и мною, как виновником торжества направились к столам.