Мария Бородина - Заземление

Венена, победно улыбнувшись, подмигнула Нери и потащила его к креслам, сгрудившимся у замызганного окна.

– Не нравится мне это, – заметил Нери, опускаясь на сидение. Солнечные зайчики согрели лицо, просочившись сквозь закрытые веки. – Давай, уйдём пока не поздно. Подыщем другое место. Пахнет жареным, и слишком сильно.

– Я уверена, что всё получится, – отрезала Венена. – Почему бы не попытаться?

– Ты выбрала слишком опасную дислокацию. Это же лагерь врага! Осиное гнездо, Венена. Нечего ворошить его попусту. Если ты, конечно, не самоубийца.

Лицо Венены на мгновение расслабилось и озарилось безмятежностью, и Нери почудилось, что она сомневается. Или попросту думает, что бы ответить.

– Поверь, лишь здесь вам будет комфортно, – возразила, наконец, она. – Я знаю каждый уголок Сердца Земли. Ты нигде больше не встретишь такой инфраструктуры и уровня развития! Да, магии у них нет, но кому она вообще нужна?! Ведь местным даже не нужен огонь, чтобы ночью было светло. Достаточно, не целясь, спустить затвор их оружия, чтобы полегло целое войско!

– Лучше уж в нищете и на камнях, но с головой на плечах.

– Глупости! – возмутилась Венена, стукнув по ручке кресла. – Мы уже спорили на эту тему! Ты просто не ведаешь, о чём говоришь! Ты не видел трудностей, не чувствовал голода. Ты не воровал на рынке хлеб для брата, только для того, чтобы мать не злилась из-за его постоянного плача!

– Я видел трудности. Знала бы ты…

Нери с трудом прервал яростный поток мыслей, опасаясь сболтнуть лишнего. Пытаясь защитить себя, он начал наблюдать, как радужные лучи выплясывают танго на каменистом полу.

– Я лишь хочу лучшего для тебя, – вздохнула Венена.

– Для меня?

– Я чувствую, что в долгу перед тобой, – пояснила Венена. – Не знаю, из-за чего так, но это не даёт мне покоя и сна. Покровители часто дают жрецам знаки, и я склонна считать, что в этом наитии есть их воля. Они хранят тебя, Нери. Моими руками.

– Тебя бы кто сохранил и спас, – отметил Нери.

Между ними висела тишина, чуть разбавленная гудением вентилятора. Две пары глаз встретились в пыльном вакууме: серые и распахнутые, как грозовое небо, и ехидные, светло-зелёные. Две одинаковые улыбки дрогнули на поразительно похожих лицах. И лишь теперь Нери осознал, что за всё время ожидания ни он, ни Венена не промолвили и слова вслух. Они оба знали, что могли бы смотреть друг на друга бесконечно.

Постукивание шагов слилось с тиканьем настенных часов, вырвав добрые тридцать секунд времени.

– Вот они! – в тишине холла раздался знакомый голос.

Стальные иглы страха вонзились в кожу. Перекатываясь, как приливная волна, по телу поднялся жар, и ужас перешёл в боль. Слишком много агрессии было в тоне администратора. Слишком много бескомпромиссной решимости и твёрдости, чтобы надеяться на лучшее…

Нери вскинул голову и снова встретился глазами с Вененой. «Я должна была послушать тебя», – пронзительно зазвенело в голове. Она боялась. Жаль, что страх отрезвил её так поздно. Нужно было настоять на своём вовремя.

Из-за стены, отделяющей холл от коридора гостиницы, показалась администратор. Следом тащились двое вооружённых мужчин с магазинами, болтающимися на бёдрах. Это больше походило на показуху, нежели на реальную угрозу, но ледяная игла уколола сердце, призывая действовать.

Нери и Венена синхронно поднялись. Теперь Нери точно знал, что Венена жаждет того же, что и он – смыться отсюда. И искренне благодарил то ли судьбу, то ли Покровителей.

Едва дверь захлопнулась, и шаги Кантаны затихли в глубине коридора, превратившись в едва различимый шелест, Миа отбросила одеяло и села на постели.

– Я всё слышала! – сообщила она, хитро поглядывая на Азаэля.

– Я рад, – невозмутимо ухмыльнулся нефилим, спрыгивая с подоконника. Его набойки цокнули о пол. – Если ты собралась читать мне мораль, лучше оставь бесплодные попытки. Зря силы потратишь, а они тебе, судя по всему, понадобятся.

Азаэль со скучающим видом обошёл кровать. Цок-цок, цок-цок. Миа вспомнила, какую уверенность внушал этот торопливый лязг набоек, когда они вместе неслись прочь от дома Бессамори, в никуда. Теперь же нарочитое постукивание не только раздражало, но и вызывало тошноту.

– Дура я что ли, – фыркнула Миа, отбросив одеяло. – Читать мораль пластмассовой голове, у которой совесть отсутствует по определению? Ещё чего не хватало!

– Тогда что же заставило тебя в столь сонный час оторвать голову от подушки? – Азаэль кокетливо приподнял бровь.

Миа сощурилась, и пылинки, витающие в воздухе, обрели чёткость. Ну, неужели ещё не сообразил, черепушка безмозглая? Или снова практикует пикап по-нефилимски?

– Дирижа-а-абли, – растянула Миа. – Я всё слышала. А теперь я хочу это видеть!

– Мало ли, чего ты хочешь, – фыркнул Азаэль. – Желания должны, между прочим, с возможностями совпадать. Я вот, может, на луну хочу! Тебя не страшит то, что нас могут заметить, а, возможно, и убить?

– Нисколько! – Миа решительно мотнула головой. Жар запылал на щеках раскалёнными угольками. – Мне терять и раньше было нечего, и ты это знаешь. А сейчас – так вообще.

– Вдумайся, – лицо Азаэля неожиданно стало серьёзным и твёрдым, как камень. – Может быть, это – твоя погибель?

– Может быть, это мой шанс? Меня теперь не так просто убить.

Миа впервые видела Азаэля растерянным и беспомощным. Этого следовало ожидать: наверняка, хотел покрасоваться перед хозяйкой. А дошло до дела – спрятал голову в песок. Хитрый, знал что творит. Кантану вряд ли заинтересовали бы дирижабли.

– Объясни мне, зачем? – Азаэль развёл руками. – Для чего тебе это? Ну, посмотришь ты, как местные запускают свои баллоны, и что вынесешь из этого?

– Это у тебя надо спросить, зачем ты язык распускал, – Миа, как ни в чём не бывало, рассмеялась. – Сказал а, говори и бэ. Сам предлагал, теперь не отнекивайся.

– Я предлагал Кантане!

– Потому что знал, что она не согласится? Ясно с тобой всё, башка вакуумная! Так значит, с Кантаной можно, а со мной – нельзя? – Миа надула губы. – С чего бы такая несправедливость?

– Посмотрите-ка! – рассмеялся Азаэль. – Миа 4813 ревнует!

Да что он возомнил о себе, этот изгой с недоразвитыми крыльями?!

– Это тебя-то? Дешёвую полимерную безделушку?! К барышне, которая лет через десять станет широкозадой, как бочка? Впрочем, удивляться не приходится. Ты никогда не мог ответить ничего толкового.

– Но я всегда оберегал тебя от глупостей. Я не боюсь за Кантану так, как за тебя, – признался Азаэль, и отростки на его спине раскрылись, наконец, став похожими на маленькие крылья. Выцветщие солнечные лучи выхватили на стене резную тень. И если бы Миа не знала, кому она принадлежит, она бы испугалась.