Евгений Шалашов - Декабристы-победители [litres]

– Не паныч, а Ваше Благородие, – сквозь зубы проговорил Еланин. – Уж если вы, Гречуха, называете себя наказным атаманом, то в званиях и чинах разбираться должны.

– Мы, вашбродь, козаки, люди вольные, – издевательски проговорил атаман. – Нам офицеров не нужно. Дедов наших ваша императрица Катька на Яик сослала. Сослала – да не всех. Мы же потомственные козаки из Запорожской Сичи. Как узнали, что полковник Апостол на войну за свободу идет, так и сами пошли. Вот если бы сам полковник пришел – то мы бы за него горы свернули… А других нам не надо.

– А вот это уже не ваше дело. Коль скоро вы примкнули к нам, а не мы к вам, то будьте добры подчиняться приказам. Командует корпусом генерал-майор от инфантерии князь Волконский. Его заместитель – подполковник Муравьев-Апостол. Генерал назначил меня вашим командиром. Нам требуется, чтобы вы не разбойниками с большой дороги были, а частью регулярной армии. Или – скатертью дорога. Мы-то без вас обойдемся, а вот вы… Гречуха, ваше «войско» разгонит первый же регулярный полк. Да что полк! Я лично с такой бандой управлюсь одной ротой…

Павел сильно рисковал: а вдруг как и в самом деле – уйдут? Отпускать людей нельзя.

Атаман загрустил. С одной стороны, ему хотелось послать новоявленного «командира» куда подальше, но с другой – офицерик прав. Без поддержки армии его «войско» обречено. Но уступать не хотелось. – Не примут вас хлопцы, Ваше Благородие, – покачал атаман головой. – Не наш вы. – В армии все свои. А сейчас скажи – что тут у вас за бардак? – Какой бардак? – искренне удивился атаман. – Ну, гуляют хлопцы. Горилки немножко глотнули. Если что – то мы и в бой готовы. Ты ж знаешь, пан официр, – вновь перешел на фамильярность Гречуха. – Козаку в поле только люлька, сабля да горилка друг.

– Мы не в поле, – сухо поправил капитан. – А это что? – указал он на угол, где «козаки» валяли бабу. – Так это так, торговка наша, Мотря, – опять удивился атаман. – Теперь, стало быть, меркитанка. – Маркитантка, – опять поправил его Еланин. – И что она тут делает? – Как что? Горилку и харчи хлопцам продает. Ну, и так это, по бабскому делу… дает понемножку. Не за так, конечно. Вам, паныч, как командиру, – нахально осклабился Гречуха, – она и забесплатно даст. Крикнуть? Павлу стало противно. Он не ангел. В славные юнкерские времена приходилось «потреблять» одну гулящую девку на двоих. Девки довольны, а господам юнкерам – вельми забавно (да и деньги экономились). Но вот открыто, как кобели на сучке… «Скоты, – подумал капитан. – Натуральные скоты». Хотелось дать в морду, но сдержался. – Бесплатно – это хорошо. А если сейчас в бой? Сможешь ли ты, атаман, своих хлопцев поднять. И если уж вы «козаки» – то где же ваши кони?

– А мы, пан официр, пластуны. Пехота, по-вашему. Можем и конным, и пешим строем. Но пешим сподручней.

– Так все же, сможешь войско поднять? – не унимался офицер. – Или мне самому? Сейчас солдат свистну…

Атаман почесал свежий чуб, что-то прикинул и пошел поднимать народ.

«Явно, готовит какую-то каверзу, – настороженно, но беззлобно подумал капитан. – Ладно, посмотрим».

Примерно через час (но не тот «час», что у хохлов да донцов означает «минуту», а самый натуральный, в шестьдесят минут) войско было выведено. Кого-то расталкивали, кого-то выпинывали. А особо «уставших» выносили и бросали мордой в сугроб. Но все же, с русско-украинскими матюжками и плюхами, народ удалось вывести из тепла на свет божий, где уже начиналась легкая метель.

Еще полчаса понадобилось, чтобы поставить «козаков» в строй. Строй получился косой и пьяный, но лучше, чем ничего. По крайней мере, капитан получил возможность осмотреть, – чем же вооружено «войско». С холодным оружием проблем не было. Пешие казаки (виноват, козаки-пластуны) были увешаны дедовскими саблями, кавказскими шашками и кирасирскими палашами. А вот огнестрельное… В изобилии имелись самопалы (верно, кованые в кузнице); карабины образца 1805 года, списанные из регулярной армии из-за неудобства; аглицкие ружья (не из тех ли запасов, что Владычица морей «подарила» накануне войны?); фузеи времен Петра Великого, охотничьи короткоствольные. А один хлопчик сгибался под тяжестью пищали, помнившей Смуту…

«С таким вооружением и десяти минут не выстоим, – грустно подумал офицер. – Но, как говорят в Малороссии, шо е, то е!»

– Здравствуйте, казаки! – торжественно обратился капитан к войску. – Понимаю, что сегодня вы ответить не в состоянии. Но впредь хочу от вас слышать в ответ: «Здравия желаем Ваше Благородие»! Понятно мое требование?

– От жены требуй, – послышался из строя нахально-пьяный голос.

Такого спускать нельзя ни трезвому, ни пьяному. Особенно в первую встречу. Если сразу не поставить весь этот сброд на место, то можно проситься в обоз. А лучше – сразу стреляться…

Павел Николаевич «выцелил» взглядом говоруна – матерого мужичину с красной рожей. Кажется, он был из тех, кто «обрабатывал» Мотрю-«меркитанку». Капитан спокойно подошел к наглецу и ласково сказал:

– Жены, братец, у меня нет. А требовать как командир я буду с тебя. И не то, что у Мотри, а службу. А будешь плохо службу справлять, поимею тебя, как ты свою Мотрю! Понял?

Народ загоготал, а краснорожий, нахально улыбнувшись, приготовился сказать еще какую-нибудь скабрезность.

– А скажи-ка, ко-за-че, – издевательски протянул Еланин, опережая наглеца. – Что ты еще умеешь делать, кроме как у Мотри требовать? И тебе сабля-то для чего? У баб под подолом щупать?

Будь малороссы не пластунами, а настоящими казаками, от хохота разбежались бы и кони. А мужичина оскорбился. Рожа стала багровой – хоть трубку раскуривай! Он уже открыто стал вытаскивать саблю из ножен, а капитан, отступая на шаг, откровенно подначил:

– Ишь ты, за сабелькой полез… А что, давай-ка помаши да покажи, на что способен. Или… – сделал капитан паузу, – сабля-то у тебя только промеж ног?

Капитан изрядно рисковал. Конечно, в юнкерском училище фехтование им давали неплохо. Мог, коли требовалось, нарубить лозы на скаку и принимать на пику кавуны. Но все же пехотному офицеру больше приходилось со шпагой по полям да лесам бегать, а не саблей рубить. Но с мужиком, будь он трижды «козак», как-нибудь совладает.

«А козака-то чему-то учили! – хмыкнул капитан, принимая очередной удар. Отбрасывая саблю мужика в сторону, сделал вывод: – А учил-то его кто-то из дiдов!»

Еланин не спешил атаковать, но рука работала сама, отбивая удары (благородный термин «парировать» тут не подходил – козак рубил от всей дури, как во времена викингов). Но в конце концов капитану надоело. Если бы собирался убить – давно бы убил, а вот сражаться впустую против бугая – рука отвалится. Парировав в очередной раз, Еланин «поймал» эфесом шпаги рукоятку сабли и провел нехитрый прием: «обернув» своим клинком чужое лезвие, выбил оружие. Точнее – не выбил, а выдернул, как пробку от «мадам Клико». Миг – и острие шпаги уже уперлось в кадык верзиле. Тот, не успевший осознать, что остался безоружным, дернулся и… замер с распахнутыми в сторону руками.