Евгений Шалашов - Декабристы-победители [litres]
- Название:Декабристы-победители [litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Крылов
- Год:2019
- ISBN:978-5-4226-0336-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Евгений Шалашов - Декабристы-победители [litres] краткое содержание
Декабрь 1825 года, восстание декабристов – одна из важнейших развилок истории. Мы все знаем, как разворачивались события. Но мы не знаем, что было бы, победи декабристы. А один верный приказ, один решительный поступок, один меткий выстрел – и всё пошло бы другим путем. Вот оно и пошло другим…
Поручик Николай Клеопин оказался в самом эпицентре событий. И, как все, очутился на кровавом распутье: предать, изменить присяге, вступить в ряды победивших и развязавших гражданскую войну или бежать и прятаться? Или, может быть… начать свою собственную партизанскую войну?
Разлом прошел не только по судьбе поручика Клеопина. Он прошел и по дому Романовых, и по судьбам Пестеля, Рылеева, Сперанского, Ермолова, Пушкина и многих, многих других. У каждого теперь будет новая судьба, у каждого новая война…
Декабристы-победители [litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Ваше Превосходительство, – обратился к Каховскому один из самодеятельных палачей, повышая его в чине. – По голой али по одетой жопе бить-то будем? И пороть-то чем? Розог нарубить али палок?
– Пороть – по голой. Бить – шомполами, – кратко и весомо распорядился Каховский. Подумал и добавил: – Всыпать каждому по двадцать шомполов!
Профосы прошлись вдоль рядов, задирая на головы мужиков полы их рубах и спуская штаны и скоро площадь украсилась забавнейшим зрелищем – пятнами мужицких задниц, белевшими на грязном фоне. Только никто не улыбнулся. Даже бывалые солдаты вздыхали и прикидывали, что удар стального шомпола стоит десятка двух шпицрутенов. Бабы и ребятишки выли. Одна из бабенок бросилась на штыки, крича: «Пожалейте тятьку, ироды! Семьдесят лет старику! Не позорьте на старости лет!» Потом заорала на самого Каховского: «Что же ты делаешь, барин? Позору не оберутся мужики, коли их по голой жопе выпорют. Мы даже пастушка так не парывали! Гад ты и змей подголодный, а еще генерал!»
Каховский кивнул, и дерзкая бабенка оказалась на козлах, рядом с мужиками. Один из унтеров вопросительно глянул на начальство.
– Десять, – скупо сообщил полковник. Потом уточнил: – По голой. Чтобы языком не молола. В следующий раз – язык будем вырывать.
Унтер радостно задрал подол рубахи. Посмеиваясь, пошлепал по круглой заднице, приговаривая: «Эх ты, дурочка. Вишь, зад-то какой да ладный. Могла бы его и по-другому ублажать, а не железкой. Ладно, может после порки чего да и останется».
Баба извернулась и плюнула в мерзавца. Тот заржал еще громче.
– Приступайте, – скомандовал Каховский.
Под глухие стоны и кряхтенье мужиков, слезы и крики женщин палачи вытащили из ружей шомпола и принялись бить крестьян. На десять профосов выпадало сорок три мужика и одна баба. Итого – на каждого по четыре задницы. Пороли бережно, без оттяжки. Следы, разумеется, останутся. Да и сидеть мужики не смогут недели две. А вот если бы с оттяжкой, так от железного шомпола мясо до кости бы отлетало!
Женщина переносила порку терпеливее, чем мужики – не стонала и не кряхтела. Только губу прикусила так, что из уголка рта потекла кровь. Но удара после пятого изловчилась и попыталась пнуть своего мучителя. Метила в то самое место, которое больше всего берегут мужчины, но пятка только скользнула.
– Ах ты, сучка! Ну, сама напросилась! – злобно прорычал унтер, принявшись бить не плашмя, а кончиком шомпола, отчего первый же удар рассек плоть не хуже иного клинка, а кровь и ошметки плоти полетели в разные стороны.
Войдя в раж, профос сбился со счета, нанося удары.
– Будя, – сурово сказал сослуживец, оттаскивая унтера. Потрогав бабу, равнодушно сообщил: – Запорол ты ее до смерти. Вон, не дышит уже.
В общей суматохе никто не обратил внимания на запоротую бабу. Каховский же, получив доклад от унтеров, что пейзане перепороты, деловито сказал, обращаясь к рыдающим бабам:
– Женщины, вы видели, что ваши мужья, братья и отцы страдают. Если не хотите, чтобы они страдали дальше, то сейчас же должны вернуть все украденное. Даю вам на это, – достал он красивые золотые часы и потряс ими перед бабами, – ровно полчаса. Если не принесете – будем пороть дальше!
Бабы, девки, старухи и дети развернулись и резво побежали по домам. Не прошло и десяти минут, как на площади выросла груда, куда были свалены посуда, одежда и обувь. Постельное белье соседствовало с сельскохозяйственным инвентарем, а напольные часы – с хомутом. В кучу стаскивалась и мебель. Четверо ребятишек покрепче тащили пианино. Уж на кой она понадобилась пейзанам, черт их разберет!
– Все?! – грозно спросил полковник. – Врете, сволочи. Не все притащили!
– Так ведь барин, не только мы брали, – принялась объяснять какая-то баба. – Из Хонькова и Петриневки тоже брали. Они и коней свели, и птицу и коров!
– Ладно, – примирительно сказал Каховский. Потом, обернувшись к солдатам, скомандовал: – Поджигай!
– Как – поджигай? – не понял пожилой фельдфебель, попавший в «штрафники» за грубость к офицеру.
– Мы что, с собой это все потащим? Пусть видят, что нам важно не барахло, а закон и порядок. Поджигай!
Фельдфебель посмотрел на кучу добра с сожалением. Но все же слишком давно он был крестьянином, чтобы жалеть о такой утрате. Поэтому, отыскав в груде какую-то книжку, разодрал ее и стал высекать огонь. Листы бумаги нехотя занялись огоньком, а потом вспыхнули. Фельдфебель умело «кормил» разгоравшееся пламя книгами, потом – ножками от стульев.
Подождав, пока пламя разгорится ярче и охватит всю кучу, Каховский скомандовал:
– Отряд, в походную колонну стройсь!
Оставив за собой плачущих баб, кинувшихся к поротым мужикам, отряд двинулся дальше. Следующая деревня, подлежащая «усмирению», находилась всего лишь в нескольких верстах. Можно бы успеть и за день, но Каховский приказал становиться на ночлег. На всякий случай караулы были усилены, чтобы народ из перепоротой деревни не смог сообщить соседям об экспедиции.
В отличие от предыдущих ночлегов, удалось расположиться на соломе. Пока солдаты готовили лежаки, разводили костры для готовки каши, полковник собрал офицеров.
– Что скажете, господа? – задал он риторический вопрос.
– Не слишком ли суровое наказание? – спросил штабс-капитан Круковский.
Штабс-капитан был известен своей мягкостью. Он и в каратели попал из-за того, что, командуя арестной командой, позволил сбежать генерал-майору Рыльтке, известному своими антиправительственными рассуждениями.
– Вы так считаете? – насмешливо обернулся к нему командир отряда. – Что же нам следовало делать, по вашему мнению? Может быть, соизволите сообщить мне?
– Не знаю, – глухо ответил штабс-капитан. – Что я могу сказать человеку, страдающему манией величия? А касательно ваших методов, даже Робеспьер не придумал бы большей мерзости.
Каховский внимательно посмотрел на штабс-капитана. Улыбка постепенно сходила с его лица.
– Штабс-капитан, а вы отдаете себе отчет в том, что вы сейчас сказали? Знаете, что за это может быть?
– Безусловно, п о л к о в н и к, – презрительно выделил Круковский звание командира. – И что, будете меня пугать? Я с Наполеоном воевал, когда вы под стол пешком ходили, и на Кавказе был. Меня пугать… Чем? Арестом? Или убьете меня, как Милорадовича?
– Ну, вы для этого слишком мелкая сошка, – склонил голову Петр Григорьевич. – Я могу вас просто расстрелять. Или повесить. Только не буду я этого делать. Сейчас мы пойдем усмирять следующую деревню, а вы, – штабс-капитан, будете командовать своими людьми. Можете уйти. Или застрелиться. Выбирайте.
Потеряв интерес к собеседнику, Каховский сообщил, что завтра все команды действуют по прежней схеме: взвод Завалихина – в оцеплении, взводы Круковского, Панфилова и Степлера – в изымании и охране. Профосы – на исполнение наказания.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: