Борис Нефёдов - В лето 6746 года от сотворения мира

Я кинул взгляд на свой мешок с арсеналом и усмехнулся:

— Нет, не надо. Пусть нападают. Я как раз Ереме волчью шкуру обещал.

— Пойми, Михаил Игнатьевич, много их, а у вас четыре воина, да мальчишка (про меня тактично больше не упомянул). Опять же отойти кому из лагеря нельзя будет. Лошадей же не бросишь, а один пойдешь — самого погрызут. Волчары крупные. У двоих так вообще, судя по следам, вот такая лапища.

— Ты не волнуйся, уезжай спокойно. Спасибо, что предупредил. Вам люди самим нужны. Лишних нет. А с волками мы тут разберемся.

Десятник покачал головой, хотел еще что-то сказать, но промолчал, обернулся и махнул рукой. Четверо верховых ушли вперед. Следом и старший обоза подал сигнал. Лошади тронулись, и обозная лента вскоре скрылась за очередным поворотом.

Снегирь сразу забеспокоился:

— Что будем делать, Михаил Игнатьевич? Это ты лихо, конечно, пообещал с волчарами разобраться, а дело-то действительно серьезное. Вон они, с подветренной стороны залегли. Вон, видишь… на самом краю леска. У десятника надо было, ну если не людей, так хотя бы пару луков взять. У нас их всего три. А к этим душегубам еще волки к вечеру подтянуться могут. Тяжко нам придется. Не пойму, ты-то чего посмеиваешься? Вижу, не встречался ты с волчарами близко. Может эта…на коней, да за обозом, пока тот далеко не ушел? Нет? Ну, тогда нам надо какую-то оборону строить. Посидим в осаде, может седмицу и протянем. Хотя можем и не протянуть.

Я поднял бинокль. Волки действительно лежали метрах в 200–250 от нас. Сюда смотрят, решают, с чего это им, кроме объедков и нас, грешных, на съедение оставили.

— Не ворчи. Проверь лыжи, загородку у коновязи. Людей делом займи. Сказал же, что с волками разберусь, значит, разберусь.

Не спеша, я достал и осмотрел винтовку и автомат. Еще раз протер их. На винтовке проверил оптику, поставил глушитель и пристегнул магазин. У автомата магазин был уже пристегнут, и я ограничился тем, что загнал патрон в патронник и поставил на предохранитель. Ксюха у меня так, для страховки. От запаха оружейного масла стало как-то привычно спокойно. Я даже заулыбался.

— Чего это такое?

— Это, Снегирь, огненный меч. Огнем плюет и убивает на расстоянии.

— Врешь?

— Ты как позволяешь себе со мной разговаривать? Впрочем, сам увидишь.

— Да эта железяка и на меч-то не похожа. Больше на дубину какую.

— Э-э. Не трогать!

— Где взял?

— В Константинополе.

— Что-то много ты чего в Константинополе взял, чего никто, кроме тебя там взять не сумел.

— А ты верь, Снегирь, верь. Так лучше будет.

— Для кого?

— А для всех. Понял ли?

— Да понял я, давно все понял. Ты давай, посмотреть охота.

— Ты, Снегирь, я смотрю что-то много воли взял. Так я могу…

— Ну что ты, Михаил Игнатьевич, ты же знаешь…Я ж для тебя и для общего дела. Я ж…

Я не дал ему договорить, махнул рукой:

— Иди за волками следи. Они ночи ждать не будут, вон к ним еще волчары подтягиваются. Скоро осмелеют, начнут ближе подползать. Ты только оружие не демонстрируй, наоборот, делай вид, что боишься. Хотя, похоже, тебе и вид такой делать не надо.

— Может и боюсь, но иду. Я за тобой куда хошь пойду, сам знаешь. Даже на смерть. Хотя смерть от волчьих клыков, да в их желудках, наверное, худшая из всех. Я в этих местах столько на охотах навидался…

Я дальше слушать его не стал, махнул рукой и отошел от стоянки немного в сторону. Стал себе удобное местечко для стрельбы оборудовать. Знаю я этих волков. И этих, и тех, что на двух ногах. Как я и предполагал, скоро волки действительно потихоньку начали наглеть. Они и нас посчитали, и лошадей, и себя, а потом по одному стали вначале подползать, а потом и перебегать поближе и вот уже расположились веером напротив стоянки метрах в семидесяти. Их оказалось довольно много, а два из них действительно были невероятно крупных размеров, едва ли не с теленка. Тянуть дальше нельзя. А тут и Снегирь прибежал:

— Игнатьич, ты чего. Доставай свой огненный меч. Они ж к рывку готовятся, рванут — не остановишь. Я остальных к лошадям отправил, а то те волнуются, тоже волков чуют.

— Сам что не пошел?

— Так огненный меч же … Хоть перед смертью посмотреть. А может еще и поживем? Сильно спокойный ты, а так перед смертью не бывает.

— Ну, тогда не демаскируй. Ляг в снег и молчи. Они на лошадей наметились, а нас, смотрю, на закусон решили оставить.

На таком расстоянии и без оптики трудно промахнутся, но мне нужно было, чтобы стая сразу не снялась, а, значит, надо было бить каждую тварь в мертвую. Мне нужно напрочь устранить эту угрозу. Тем более, что оружие привычное, а бить «группу лиц» мне не впервой. С великанов и начнем.

Пять щелчков от выстрелов прошумели один за другим. Приклад привычно бил в плечо. Цели были видны хорошо, а расположение моей засидки позволяла бить волков «по месту». Краем глаза успел увидеть, что три зверя лежали пластом, один ползет в сторону леса, а пятый убегает, но я знал, что попал по нему хорошо и он далеко не уйдет. Волки ошарашено разбегались, не понимая откуда приходит смерть. Чуть развернулся, чтобы стрелять было удобно, и приник к оптике. Ну, приник, это громко сказано, как я уже говорил, прижиматься к ней нельзя. Но, я об этом не думал, и действовал на автомате. Пока волки не скрылись, успел сделать еще три прицельных выстрела. Одного завалил сразу, один ушел явно с тяжелой раной, а по одному неожиданно промазал. Оставшимися двумя патронами добил тех, что еще дергались и сменил магазин.

— Эй, Снегирь, ты где?

Проводник уже не лежал, а сидел с широко открытым ртом и не шевелясь смотрел на поляну.

— Снегирь, екарный бабай, очнись, тебе говорю.

Он перевел взгляд на меня и его лицо начало приобретать осмысленное выражение.

— Как это … ты их?

— Сказал же, огненный меч. Плюет огнем. Очнулся — гипс. Ты давай поднимайся, очухивайся, да тащи лыжи. Пять на поляне, а еще два далеко уйти не могли. Остальных теперь не догонишь.

Снегирь, явно очумелый, постоянно оглядываясь, то на меня, то на поляну пошел за лыжами. Правда, вернулся быстро и похоже пришел в себя. Подранков в леске мы с ним нашли без проблем. Один к этому времени уже дошел, второго пришлось добить. На этот раз применение оружия Снегирь перенес без потрясений. Стаскали волков к двум березам, стоявшим от стоянки по ветру, чтобы не беспокоить лошадей. Удивительно, но Снегирь сразу стал их деловито обдирать. Быстро человек ко всему привыкает.

— Туши волчьи куда девать будем?

— Не знаю, это твоя забота. Только имей в виду, что хотя у волков пожирание мертвых сородичей не редкость, но в качестве привады волчатина не самая лучшая приманка. Да и нечего их сюда приманивать.

А со шкурами как? Вон две особенно хороши. Здоровые волчары были. Похоже из одного выводка. Знатная шуба выйдет.