Борис Нефёдов - В лето 6746 года от сотворения мира

— Джень добры. Пшэпрашам, не розумем по польску. Як ще маш?

— Я говорю на славянском, но так, как говорят в Киеве.

— Это очень хорошая новость. Как прикажешь тебя звать величать?

Усмехнулся горько, но на подначку не отреагировал:

— Зови Марцин.

— Откуда ты?

— Есть в Польше город Бельский, так я оттуда.

— Значит, Марцин Бельский?

— Как угодно пану.

— Как ваш отряд попал в плен?

— Ночью варяги сняли нашу сторожу. Потом навалились всей толпой на спящих, стали вязать. Кто вырвался — убили, потом добили раненых. 68 человек сюда привели.

— Ты сотник?

— Был тысяцким.

— Сколько тебе лет?

— Тридцать четыре года. Выкупи нас. За нас, наверное, можно будет получить выкуп.

— Ну, за тебя лично — может быть, а за остальных вряд ли. Да и далеко и долго сюда от ваших краев выкуп-то везти.

— Я слышал разговор, что ты воинов покупаешь. Так возьми моих.

— Растерять боишься?

— И это тоже. Мои — все воины, но, когда не знаешь языка, традиций, условий жизни, а рядом нет людей твоего племени, рабство вдвойне тяжелее.

— Где воевали твои воины?

— Все в коннице. Все славные рубаки. Это была моя лучшая сотня.

— А если я предложу вам самим себя выкупить?

— Это как?

— Отслужите мне до следующего лета. В коннице. Сражаясь. Под твоим началом. Правда, всего будет всадников у тебя не 1000, а только 150, причем остальных, не исключаю, тебе еще учить придется. После этого я отпущу вас, с оружием и лошадьми, и с документами о выкупе из плена. Отпущу на все четыре стороны. Для тех, кто захочет вернуться на родину, обещаю у князя добиться сопровождающих до польских границ.

— Предложение необычное и…слишком хорошее. Слишком хорошее, чтобы быть правдой. Ты говоришь, «сражаясь». Пошлешь на заведомую смерть?

— В любом бою люди умирают. Битва будет не легкой, но я всегда буду рядом с вами. Ваша смерть будет означать смерть и для меня.

— А с кем будем биться? Надеюсь, не с поляками.

— Нет, но с врагами поляков, как, впрочем, и с врагами славян.

— Какие будут гарантии?

— С моей стороны — я сам. Я всегда буду рядом с вами. Оружие будет при вас. Нарушу слово — нетрудно призвать к ответу. Со стороны твоих людей — религиозная клятва. С твоей стороны — твое слово, но слово не только за себя, но и за них. Подумай, прежде чем давать его. Подходят тебе такие гарантии?

Молчал Бельский долго. Потом ответил коротко:

— Подходят. Людей смотреть будешь?

— Конечно буду. И ты вон рядом садись. Про каждого рассказывать будешь.

Вначале надо было поторговаться с Ибрагимкой. Тот, видя, что я вроде бы уже собрался людей покупать, стал загибать цену. Пришлось его немного пугнуть. Сошлись на 3 гривнах кун за человека.

И после этого началось. Матеуш, Шимон, Бартош, Казимеж, Чеслав, Войцех…Все как на подбор. Роста среднего. Всем за 20. Все лучшим оружием считают саблю. Все стреляют из лука и владеют копьем. Но, у всех проблемы с нашим языком, все видно были когда-то бриты (а на безбородых здесь будут посматривать косо), все католики, то есть еретики. Правда, ко всем этим проблемам я себя заранее уже подготовил.

В ограде стало тесно я попросил Марцина переговорить с людьми (во избежание проблем, и чтобы не разбежались) и вывести часть их за периметр охраны. Удивительно, как изменились люди под его властным голосом. Всякие разговоры были прекращены, и они организовано пошли в указанном направлении, где их встретил Суздалец, да Терентий с Мироном. Удивительно, но Матвей похоже тоже немного знал польский. А может и не немного.

Я обратился к Бельскому:

— Кого еще посоветуешь купить из тех, что с тобой привели?

— Во-первых, не просто советую, а настоятельно прошу выкупить еще одного поляка. Старый он уже, конечно, через год сорок лет ему будет. Но он еще крепкий и много по скотине знает. Он… как это сказать… у нас этим ковали занимаются…вот… коневой лекарь.

— Коновал что ли?

— Коновал? Гы. Можно и так. Для них ведь главным делом что является — охолащивание жеребцов, быков, баранов да поросят. А чтобы из того же коня мерина сделать, его перед этим с ног свалить надо. Так что коновал — самое им имя и есть.

— А зачем их кастри…охолащивать?

— Неохолощенные жеребцы, да и другие самцы, неспокойны и даже опасны, кроме того, они плохо нагуливают вес. Но коновалы не только этим занимаются. Они пользуют животных травами и мазями, сводят у них лишаи, выводят глистов, промывают и обрубают копыта, знают, как проколоть животному брюхо и спасти его, выпустив скопившиеся газы, вставляют кольца в ноздри быкам, отпиливают рога бодливым коровам и много еще чего.

— Этому где-то учат?

— Нет, знания передаются от отцов сыновьям и внукам. Но и в этом случае коновалом сможет быть не каждый. Тут ведь особые качества у человека должны быть. При их работе и сила нужна, и любовь к животным, и безжалостность. Но и этого мало. Все они еще и колдуны. Послушай людей, когда они об этих самых коновалах рассказывают. Тут и сглазы, и заговоры, и наговоры, и порчи. Поэтому, наверное, и лечат они не всех животных. Собаки и кошки их не интересуют, а у тех, как известно, с нечистой силой свои отношения.

— Как зовут его?

— Ян. Он из Падеревска, получается Ян Падеревский.

— Покажи его охране. Пусть приведут. Вон и Ибрагимка кивает, значит добро дает.

Ян оказался на вид моложе своих лет (в это время люди под 40 выглядят иначе).

— Спроси его, по доброй воле пойдет с нами? Спросил? Ну что? Согласен? А раз согласен, чего руками машет?

— Да, коли на Торге, так уж просит сразу купить нужных ему инструментов, приспособлений для … разных дел, да трав у травников, да еще кое-чего.

— Скажи ему, что вначале я ему покажу кое-какие инструменты, что у меня уже есть. Отберет, а потом уже и остальное закупим. Его ремесло для меня важное и обиды он ни в чем терпеть не будет. Но условия службы — те же, что у всех. Вот. А теперь подскажу, кто второй?

— Этот в самой глубине сидит. Один в клетке. Его даже не веревкой, а цепью приковали. Очень опасен, но если сумеешь…

— Хм. Интересно. Ну давай попробуем. Эй, Ибрагимка, давай, для ровного счета еще одного посмотрим. Того, что у тебя на цепи сидит.

— Какой замечательный день. Сразу продал почти 70 человек, а еще и зверем этим интересуются. Но этого я меньше, чем за 6 гривен кун не продам. Он двум моих ребятам головы пробил, и я им обещал, что либо я этого на «Восток» продам, либо солеварам. Сам он новгородку стоит, да по гривне кун — вира за каждую пробитую голову.

Подошел Суздалец:

— Много народа. Вымыть вымоем, переодеть переоденем, с трудом, но накормим. А вот где размещать будем? Под свечной станок положим?

— Доберемся до дома — разберемся, а сейчас пойдем с нами. Тут человек интересный объявился. На тебя смахивает.