Иван Оченков - Стрелок-2

– Чего уставился? – немного смутилась она и, прикрывшись одной рукой, второй недвусмысленно взялась за валёк. – Ну-ка, закати бельма обратно, да дуй во двор!

– И в мыслях не было! – ухмыльнулся парень, но всё же выполнил требование и поспешно ретировался.

– Знаю я всё про ваши мысли!

– Стесняюсь спросить, откуда? – не смог удержаться от подначки Дмитрий.

– Ты ещё здесь, охальник?!

– Ухожу-ухожу! Только это, я тут, как с твоим отцом уговаривались, харчу прикупил…

– В дверь просунь, а сам не вздумай входить!

– Не больно-то и хотелось, – усмехнулся постоялец, вытаскивая из сидора свёртки с продуктами и просовывая в дверную щель. – Такого добра я много видел!

– Вот и хорошо, значит, и тут тебе нечего пялиться, – не осталась в долгу девушка. Затем, осмотрев купленные продукты, видимо, смягчилась. – Ты, поди, голодный уже? Сейчас закончу и будем обедать!

«Ну, не настолько, чтобы не обратить внимания на подробности», – с усмешкой подумал Дмитрий, но вслух предложил:

– Тебе, может, помочь?

– Это чем же?

– Ну, если полоскать закончила – давай развешу!

– С ума сошел? – в дверную щель высунулось лицо Стеши. – Или опозорить меня хочешь? Где это видано, чтобы мужики бабьей работой занимались!

Впрочем, девушка и впрямь быстро управилась без посторонней помощи. Буквально через четверть часа выполосканное белье было развешено. Пол насухо вытерт, а на столе волшебным образом появилась чашка с кашей, заправленная маслом.

– Садитесь, пожалуйста, – пригласила Дмитрия уже одевшаяся хозяйка дома. – Кушайте на здоровье!

– Люблю повеселиться – особенно пожрать! – весело отвечал ей Будищев усаживаясь за стол. – А ты чего?

– Да я не голодная.

– Ты это брось. А то я себя чувствую, как в ресторане. Садись за стол, и пообедаем вместе. Заодно расскажешь мне о здешнем житье-бытье. А то я тут человек новый, ничего не знаю. Давай, не стесняйся!

– Да я не стесняюсь. Просто хотела пойти с Настей попрощаться…

– Не ходила бы ты туда, девонька!

– Почему это?

– Ну как тебе сказать… в общем, зараза там. Неровен час, подхватишь – никакой доктор не вылечит!

– Какая ещё зараза?

– Такая! Держаться надо от чахоточных подальше. Дом после них – дезинфицировать. Вещи лучше всего сжечь. Вот такие дела.

– Да я только на минуточку! Попрощаюсь и обратно…

– Еще, поди, поцелуешь покойницу?

– А как же…

– Верный способ заразиться!

Услышав уверенные речи нового знакомого, Стеша задумалась. Заболеть чахоткой ей никак не хотелось, но и не пойти – казалось не по-людски. Но, Дмитрий говорил так убедительно, к тому же он был грамотный. Отец сказал, что даже служил писарем, а такие люди многое знают, и зря говорить не станут.

– Спасибо тебе, красавица, вкусно готовишь! – похвалил её покончивший с кашей Будищев. – За водку не ругаешь, домашние дела делаешь, да ещё и помощи не просишь… если так дело пойдет, я к тебе точно посватаюсь!

– Это вряд ли, – лукаво усмехнулась зардевшаяся девушка.

– Почему?

– Так отец велел говорить, будто ты ему племянник, а двоюродных батюшка венчать не будет! – звонко рассмеялась девушка, показав ровные белоснежные зубки.

– Хозяева! – раздался чей-то голос за калиткой.

– Кто там? – выглянула наружу Стеша.

– Это я, Сёмка!

– А, женишок! Чего встал, заходи в дом скорее!

Раздался шум шагов и на пороге появился взлохмаченный мальчишка лет двенадцати. Сняв треух с вихрастой головы, он перекрестился на иконы и затараторил:

– Господин Барановский, Владимир Степаныч, велели вашему постояльцу собираться побыстрее и беспременно быть на заводе. Дело какое-то у них. Только велели, чтобы вы в форму оделись!

– Какую-такую форму? – удивилась Стеша.

– Не знаю, – пожал плечами мальчишка. – Мне что велено, то и передал!

– Сейчас буду, – прервал их Будищев. – Только переоденусь.

– Ты, поди, есть хочешь? – спросила девушка Сёмку, пока постоялец скрылся за занавеской.

Тот вздумал было отказаться, но предательская слюна стала так обильно выделяться от запаха пищи, что паренек, несколько раз сглотнув, не выдержал и кивнул. Радушная хозяйка тут же наложила и ему полную миску рассыпчатой каши и пододвинула краюху хлеба.

– Отрежь колбасы жениху, – усмехнулся Дмитрий, услышав, как тот яростно скребёт ложкой. – Видать, голодный.

Стеша, не переча, достала из принесенного им свёртка кольцо колбасы и, отхватив ножом небольшой кусочек, подвинула его мальчишке.

– Ишь ты, – удивился тот, – господская еда!

– Жуй, пока не отняли, – усмехнулся молодой человек, выходя на средину комнаты.

– Охти мне! – всплеснула руками девушка, уставившись на надевшего военную форму постояльца.

Сёмка от удивления тоже бросил жевать и во все глаза смотрел на тёмно-зеленый, почти черный мундир с синими петлицами, блестящие унтерские басоны** на красных погонах с цифрами – 138, но самое главное, на звенящий ряд полного банта георгиевских крестов и светло-бронзовую медаль за турецкую войну.

– Ишь ты! – только и смог выговорить мальчишка, глядя на всё это великолепие.

– Варежку закрой, а то простынешь! – подмигнул ему Дмитрий, старательно начищая бархоткой орла на пряжке ремня.

Лежавшая на дне сундука форма немного примялась на местах сгиба, а просить погладить было неловко, но Будищев и без того выглядел в глазах Сёмки и Стеши просто ослепительно. Затаив дыхание, наблюдали они за его движениями, пока тот чистил бляху и сапоги. После чего он, водрузив на голову кепи с синим околышем, тщательно выровнял его козырёк и обвёл притихших подростков веселым взглядом. Сунув руку в карман, унтер-офицер вытащил маленькую блестящую лаком коробочку и с легким щелчком открыл крышку. В воздухе ощутимо поплыл сладкий запах ванили.

– Держите, – протянул он детям по кусочку какой-то сладости, белой от покрывшей её сахарной пудры.

– Что это? – почти простонал Сёмка, мгновенно проглотивший угощение.

– Рахат-лукум, – пояснил Дмитрий. – Турецкая сласть. С войны немного осталось.

Стеша, напротив, в отличие от приятеля, понемногу откусывала от лакомства маленькие кусочки, и старательно рассасывала их во рту, блаженно наслаждаясь каждой частичкой вкуса. При этом у неё был такой довольный вид, что Будищев даже помотал головой, будто отгоняя наваждение и, неожиданно охрипшим голосом, сказал Семёну:

– Ну пойдем, что ли?

– Ага! – с готовностью отозвался тот и, нахлобучив на голову шапку, выбежал в дверь.

Всю дорого он шел рядом с Дмитрием, стараясь попадать с ним в ногу, но постоянно сбиваясь от того, что с превосходством зыркал по сторонам, наблюдая, все ли видят, с каким героем посчастливилось ему пройти. Но большинство жителей рабочей слободки, включая его приятелей, были на работе и только несколько совсем уж маленьких мальчишек и девчонок с восторгом увязались за ними, гордо маршируя по весенним лужам босыми ногами.