Алексей Переяславцев - Зимний гастрольный тур

Объяснять подоплеку не было нужды.

— Вооружение, созданное усилиями наших умных инженеров и трудолюбивых рабочих, по меньшей мере, не хуже, чем у наших сегодняшних противников.

Тут рейхсмаршал, самое меньшее, погрешил против истины. Авиация Третьего Рейха сильно отставала от британской по количеству стратегических бомбардировщиков. Палубная авиация отсутствовала вообще за неимением авианосцев. Правда, в части сухопутных войск как техническое, так и тактическое преимущество немецких войск было неоспоримым. Но на море Королевский флот был сильнее Кригсмарине.

— В данном письме есть еще один момент, и важность его фюрер также понял. Это касается идеологии. Долгое время мы все полагали, что русские суть неполноценная раса. Господин Сталин, к сожалению, уже доказал финнам, что это не так. Нам предстоит существенно измененить наши расовые воззрения, хотим мы того или нет.

— Это утверждение спорно, — проскрипел Гиммлер. — Вы предлагаете сердечную дружбу с русскими?

Эти слова нельзя было рассматривать как приглашение к идеологическому спору. Скорее они были объявлением войны за власть.

— Отнюдь! — парировал удар Геринг. — Сотрудничество с русскими не самоцель, но лишь средство. Мы отстаем в качестве новейших вооружений? Призываю направить наши усилия на преодоление существующего разрыва, отбросив всякие мысли о корявых изделиях недочеловеков. Уверен, что фюрер предусмотрел и этот поворот.

Гиммлер и Гейдрих переглянулись: они успели прочитать торопливые наметки Гитлера в блокноте.

Геринг не жаловался на наблюдательность.

— Как понимаю, господа, вы знаете нечто такое, что стоило бы знать всем нам. Не просветите ли? — вкрадчиво поинтересовался настырный рейхсмаршал.

Взгляд Гиммлера стрельнул ядовитой иглой сквозь очки, но отвечать ему пришлось. Соображал рейхсфюрер быстро: чтобы он сам и его соратники выплыли, кое-кому предстояло утонуть.

— Да, остались наметки в ежедневнике фюрера. Из них следует, что Альфред Розенберг, — само по себе именование создателя идеологии рейха по имени и фамилии означало, что козел отпущения найден, а нож наточен, — вольно или невольно ввел в заблуждение вождя германской нации. Вот, читайте.

Ежедневник был предъявлен.

— Что ж, господа, нам, по всей видимости, предстоит менять политический курс Рейха.

Гиммлер был политиком не из последних и потому постарался хорошо замостить дорогу к отступлению:

— Возможно, вы правы, Герман.

Ответ был произнесен самым мягким голосом:

— Вынужден поправить вас, Генрих. Это не я оказался прав, а фюрер. Мне всего лишь удалось понять его мысль.

Гейдрих вмешался в обсуждение. Его козлетон прямо резал уши:

— Не предполагаете ли вы, Герман, сменить политику рейха в части еврейского вопроса?

Все присутствующие знали, что именно этому красавчику с истинно арийской внешностью и холоднейшими глазами сам Гитлер дал какие-то поручения по этой части. Правда, не все знали, какие именно. В частности, это знал Гиммлер, но не Геринг. Тем не менее рейхсмаршал ответил с расчетливой рискованностью:

— Я предлагаю, Рейнхард, продолжить ту политику, которую уже начал сам фюрер. Рейх ради своего выживания должен избавиться от нахлебников и потенциальных шпионов еврейского происхождения. Но можно и нужно получить пользу от умных, образованных, преданных Рейху лиц пусть даже еврейской расы, но с немецким духом. И таких много. Фюрер ввел понятие "ценного еврея" и был полностью прав. В частности, у себя в авиации только я сам решаю, кто еврей, а кто нет.

Доктор Геббельс не стал высказываться. Многие из высших чинов в руководстве Германии полагали министра пропаганды лишь передаточным звеном, единственной задачей которого было доведение мнений фюрера и партии до народа. Мало кто знал, что Гитлер ценил этого соратника также за высокоразвитое чутье, которым тот предугадывал все извивы и повороты политики, успевая начать нужный маневр еще до того, как нарисовывалась необходимость такового.

Вот и сейчас могущественный министр нутром почуял: фюрер уже никогда не сможет встать. Готовить безопасные позиции для эпохи "после фюрера" нужно заранее. И мысли господина Геббельса повернулись именно в этом направлении. Разумеется, в средствах пропаганды Рейха никакого сдвига бы не появилось до официальной отмашки. Но после… умный Йозеф заранее разработает тезисы и подготовит все необходимые материалы. И в нужный момент пустит их в ход, не тратя времени.

Молчал и министр экономики. У него были свои источники информации. Он превосходно знал, насколько германская промышленность зависит от внешних источников. В первую очередь вспомнились проблемы с сырьем. Конечно, таковое покупалось в большом количестве, и не только ради бесперебойного производства, но и в запас.

Куда легче было перечислить то, чем Германия располагала, чем то, в чем она нуждалась. Во вторую категорию входило очень многое.

Первое, о чем подумал Функ: смазочные масла. Бензин можно получить даже из дрянного бурого угля, а вот эти самые масла — лишь из румынской или грозненской нефти. Либо опять же от американцев. Потом: все цветные металлы, алюминий в первую очередь. Подумать только: 99 % используемого германской промышленностью алюминия — импорт! Даже железная руда — и та импортируется. Прошли те времена, когда немцы использовали лишь собственное железо.

Вальтер Функ мысленно усмехнулся. Ему вспомнилась история с бериллиевой бронзой. Вообще-то этот сплав, имея превосходные упругие и антикоррозионные свойства, использовался для часовых пружин. Но также он шел на пружины в авиационных пулеметах. Предвидя перебои в поставках, люди Функа через Швейцарию закупили столько бронзы, что часовой промышленности Германии этого хватило бы лет на пятьсот.

Но в данный момент мысли были не только о нефти, металлах и легирующих добавках к стали. Министр экономики в силу должностных обязанностей знал, что весьма значительная часть промышленности Рейха находится в собственности иностранцев. Особенно же в этом отношении отличались американцы. Чего там идти далеко: кто владелец фирмы "Опель"? Американская "Дженерал Моторс"! А ведь в случае большой войны опелевские грузовики должны обеспечивать вермахту все снабжение ближнего тыла. В чьей собственности крупнейший нефтеперерабатывающий завод Рейха — кстати, самый мощный в мире? "Стандард ойл"! И портить отношения с США — ох, как чревато. Даже не говоря о запчастях, расходных материалах — что будет, если американские банки перекроют кредитные линии немецким фирмам? Такое означало бы если не скорый крах, то уж точно кризис не легче того, что поразил Америку в тридцатые.