Алексей Переяславцев - Зимний гастрольный тур

И еще одна неожиданность: хозяин кабинета удивился и не скрыл это.

— Из нашего варианта истории известна одна важная деталь: все союзные республики брали из бюджета Советского Союза. И только две давали: Россия и Литва. Или, если хотите, РСФСР и будущая Литовская ССР. Я их так поименовал для краткости. Так вот: мои предложения направлены на уменьшение будущих убытков. И увеличение прибыли, само собой. Историю коллективизации вы, конечно, помните. Позволю себе процитировать Михаила Афанасьевича Булгакова. Думаю, в чем-чем, а в наблюдательности вы ему не откажете.

Голос гостя из будущего сильно изменился. В нем появились рубленые интонации. Каждая фраза вколачивалась, как гвоздь под метким ударом плотницкого молотка.

— Никакой этой панской сволочной реформы не нужно, а нужна та вечная, чаемая мужицкая реформа. Вся земля мужикам. Каждому по сто десятин. Чтобы никаких помещиков и духу не было. И чтобы на каждые эти сто десятин верная гербовая бумага с печатью — во владение вечное, наследственное, от деда к отцу, от отца к сыну, к внуку и так далее. Чтобы никакая шпана из Города не приезжала требовать хлеб. Хлеб мужицкий, никому его не дадим, что сами не съедим, закопаем в землю. Чтобы из Города привозили керосин. Конец цитаты.

Про себя Сталин отметил, что этот человек мог бы стать прекрасным оратором. А тот продолжал:

— Если я правильно понимаю, одной из целей коллективизации был слом крестьянского сознания, которое всеми силами противилось товарному производству хлеба.

Чуть нарочитая пауза.

— А в Литве, Эстонии и Латвии сельскохозяйственное производство УЖЕ товарное. И в этом смысле его ломать не надо. Наоборот, следует это обстоятельство использовать себе на пользу. Пусть себе хуторяне доят коровок и возят молочные продукты в близлежащие города. Насильственная коллективизация принесет вреда больше, чем пользы. Внедрение сельхозкооперативов есть вещь экономически выгодная как для отдельных фермеров, так и для государства в целом. Мы можем позволить себе их сравнительное медленное продвижение, используя только экономическими методами. Чтоб не было, как тогда, головокружения от успехов. Теперь о производстве. Такие кооперативы ведь разрешены в СССР? Прекрасно; коль скоро речь идет о товарах народного потребления, производите на здоровье. Серьезные машиностроительные предприятия понадобится переводить в государственную собственность. Но СССР должен вкладывать в эти республики как можно меньше. Нечего строить в этих республиках первоклассные дороги при том, что у их соседей вместо дорог так и остаются направления для езды. И без новеньких машиностроительных предприятий эти края обойдутся. А если местные образованные кадры захотят повышать свой уровень — милости просим в РСФСР. И еще одно напоминание. В 1918 году немецкими усилиями эти республики прихватили порядочные куски российской территории. Границы республик надо бы… кхм… подправить.

— Об этом мы уже думаем, — нейтральным голосом заметил Сталин. И с отчетливой жесткостью в голосе добавил: — Что до ваших предложений о форме коллективизации в прибалтийских краях, то они должны быть тщательно рассмотрены. Без согласия Политбюро никакие решения на этот счет приниматься не будут.

Вот тут Рославлев вспомнил, что оппозиция решениям Сталина возникала, и даже он порою был не в силах продавить то, что полагал нужным, через Политбюро. Бывало такое.

Сам же хозяин кабинета продолжал излагать доводы:

— Кажется, вы, товарищ Странник, пытаетесь исправить то положение в прибалтийских республиках, которое создалось в ваше время. Вы уверены, что население там обретет массовую лояльность к Советской власти?

Подобный вопрос ожидался.

— В мои времена была доказана теорема: при любом строе некая доля недовольных обязательно будет существовать. Так что полностью избавиться от оппозиции немыслимо. Но можно уменьшить число тех, кто настроен против. Совершенно согласен с вами: действовать надо весьма аккуратно. Особенно следует учитывать то, что сепаратистские настроения будут активно подогреваться из-за границы.

— Великобритания?

— Не только. Даже не столько. США. Вот эти ни за что не признают вхождение прибалтийских республик в состав СССР.

Тут Сталин по каким-то своим соображениям круто поменял тему:

— Вы говорили, товарищ Странник, что те подразделения на реактивных машинах надо разворачивать в более крупные части.

— От своих слов не отказываюсь, товарищ Сталин. За мной при этом техдокументация, само собой, также техника и расходные материалы. Запчасти, само собой. Понадобится обучение летного состава. Вот здесь вижу проблему. Точнее, в инструкторах.

— Вы полагаете, что у имеющегося летного состава недостаточно опыта?

— Наоборот, как раз это у них имеется. Тут другое хуже: если понадобится переброска лучших летчиков к южным границам, то с инструкторами будет… короче, понадобится сделать перерыв в занятиях. Ведь мы отправим на отражение налета наших лучших специалистов по реактивной авиации. Имею в виду истребителей, конечно. Хотя… виноват, был неправ. Также понадобится эскадрилья вертолетов, причем как транспортных, так и штурмовых. Первые — это если кого из наших собьют. Ими можно эвакуировать и летчиков, и технику. Вторые… скажем так, на всякий пожарный случай. Скажем, бомбардировщик противника пойдет на вынужденную посадку и, уже находясь на земле, вздумает отстреливаться от наших пехотинцев из авиационных пулеметов. Лишние потери нам ни к чему, а огонь вооружения винтовочного калибра боевому вертолету нипочем. А вот стратегическим бомбардировщикам там делать нечего. По крайней мере, я сам не могу придумать для них боевой задачи. Но, конечно, тут решения будут принимать товарищи Смушкевич, Рычагов или еще кто-то из специалистов по применению авиации. Само собой, я должен быть в курсе, поскольку материально-техническое снабжение большей частью на мне.

И снова глава СССР резко изменил тему:

— Скажите, Сергей Васильевич, у вас есть планы относительно товарища Чкалова?

Для подготовки ответа понадобилось секунд двадцать. На этот случай никаких экспромтов заготовлено не было.

— И да, и нет, товарищ Сталин, — Рославлев сделал вид, что не заметил тени недовольства в глазах вождя. — Да — поскольку план имелся. Нет — поскольку временем Валерия Павловича распоряжаюсь не я один.

Голос Сталина зазвучал вполне благожелательно, но с чуть заметной твердостью:

— Поясните вашу мысль, Сергей Васильевич.

— Я это и собирался сделать. СССР — гигантская по территории страна. Следовательно, для нее может оказаться актуальной быстрая переброска живой силы, техники, боеприпасов и прочих элементов снабжения по воздуху. В мое время это именовалось "воздушным мостом". Есть вот какие транспортные самолеты, — тут на столешнице возник уже знакомый Сталину ноутбук, — вот… эти две модели. Рекомендую начать с них. Первый задумывался как пассажирская машина, но может служить и транспортником. Разумеется, доступен ряд модификаций. В базовом варианте пассажировместимость 122 человека. Заметьте: переделка из транспортного варианта в пассажирский и обратно может быть проделана прямо на аэродроме. Иначе сказать, развитие гражданских авиалиний вляется основой для решения военно-транспортных проблем.