Алексей Вязовский - Я спас СССР! Том 2 [полностью] [СИ]

Эх, мечты, мечты…

Открываю рот, пытаясь напеть в пол голоса «Мгновения» – из горла снова вырывается какое-то невнятное мычание, словно оно сдавлено обручем, не дающим извлечь правильный звук. Но ведь говорю-то я нормально! И даже кричать могу громко… Перебираю в голове воспоминания Русина – ни травм, ни осложнений после ангины, ни других уважительных причин. Анатомия? Может, просто от природы что-то со связками не так? В досаде обращаюсь к Слову – ну почему?! В ответ тишина, нет никакого объяснения.

24 июля 1964, пятница

Ленинград, набережная Невы, 10.00

На праздничной трибуне рассаживались с церемониями, длинными приветствиями и многочисленными рукопожатиями. Сначала на стул уселся Суслов, рядом с ним министр обороны Малиновский, позади примостились Рашидов и Ефремов. Было уже жарко, мужчины расстегнули пиджаки. Главком ВМФ Горшков в парадном кителе с многочисленными наградами вышел к микрофонам, откашлялся.

– Товарищи матросы и старшины, товарищи офицеры и адмиралы!…

В торжественном строю на набережной застыли роты морских пехотинцев, матросов кораблей. В устье Невы в ряд выстроились десантные суда, несколько подводных лодок и сторожевых судов. Все они были украшены флажками и вымпелами.

– Слышали уже про Особую службу при ЦК? – Суслов наклонился к Малиновскому, но голос понижать не стал. Рашидов с Ефремовым навострили уши.

– Нам не докладывали.

– Личная спецслужба Хрущева. Было закрытое заседание Политбюро.

– Я в округе был, на инспекции.

– Знаю. Так вот Никита продавил создание Особой службы при ЦК.

– И кто ее будет возглавлять? – поинтересовался, наклонившись вперед Рашидов.

– Некто Иванов.

– Иван Иванович? – пошутил Ефремов.

– Вроде того. Неизвестная фигура. У меня по нему ничего – вздохнул Суслов – И знаете кого он первым делом освобождает?

– … Советский народ хочет видеть свой флот еще более сильным и могучим – Горшков рубил рукой с трибуны, даже не заглядывая в бумажку с текстом – Наш народ создаст для флота новые боевые корабли и новые базы. Задача флота заключается в том, чтобы неустанно готовить и совершенствовать кадры моряков, полностью освоить боевой опыт Отечественной войны, еще выше поднять морскую культуру, дисциплину и организованность в своих рядах…

– Кого? – Малиновский вытер платком лоб. Пекло уже нещадно.

– Судоплатова!

– Не может быть! – Малиновский понизил голос – Это же личный боевик Сталина.

– Я слышал у него инфаркт в тюрьме был – Рашидов тоже начал вытираться платком.

– Вы понимаете кого готовят для Хрущева? – Суслов обернулся к Ефремову и Рашидову – Ликвидаторов!

– Кого ликвидировать будут? – поинтересовался министр обороны.

– Нас! – уверенно произнес Михаил Андреевич – Готовьтесь. Мы следующие после Брежнева и Шурика.

– Да ну ладно… – покачал головой Малиновский – Мы Хрущева в бараний рог скрутим если надо.

Генерал кивнул на строй морских пехотинцев на набережной.

– Надо, Родион Яковлевич! Очень надо – Суслов заглянул в глаза Малиновского – Кто-то должен остановить Хруща

– …Поздравляю вас с Днем Военно-Морского Флота Союза ССР! Да здравствует Военно-Морской Флот Советской державы и его героические моряки! Ура!

Матросы дружно подхватили «ура». Испуганный чайки и голуби взмыли с карнизов Адмиралтейства и Эрмитажа.

Увидев меня в дверях, Пахмутова расхохоталась. Я растерянно оглядел себя. Да, сегодня я одел «милитари» – решил произвести впечатление на нашу творческую богему. Но вроде пятен на одежде нет, и ширинка застегнута.

– Не обращай внимания! – смеясь, машет рукой Александра Николаевна – Проходи. Чай будешь?

– Буду. А что вызвало ваше веселье?

Мы проходим на кухню, передо мной ставят чайники с заваркой и кипятком, сахарницу.

– Посмотрела сейчас на тебя и вспомнила один забавный случай с Кобзоном – улыбается Пахмутова и достает из буфета тарелку с домашним печеньем. Пододвигает ко мне поближе – Года два назад он исполнял нашу с Колей Добронравовым песню о Кубе. Помнишь: «Куба любовь моя, остров зари багровой…»?

Я киваю. Кто же ее не помнит? Студенты до сих пор у костра поют, недавно в Бородино сам имел счастье слушать.

– Иосиф тогда уже был солистом Госконцерта, но в Госцирке, где он раньше работал, для него специально поставили концертный номер.

– Где?!

– А, так ты же не знаешь, что Кобзон когда-то начинал петь в Цирке на Цветном бульваре! Ну вот: нарядили Иосифа в форму барбудос, дали ему в руки автомат, а чтобы он еще больше стал похож на героического кубинского революционера, приклеили ему черную бороду. И так всем этот концертный номер понравился, что его решили в Огоньке показать, а меня попросили там ему аккомпанировать. И вот сама песня-то вроде серьезная, но я как посмотрю на Иосифа с бородой, так меня прямо смех разбирает! Я вообще человек смешливый, а тут он расхаживает по сцене, грозно размахивает автоматом, да еще эта дурацкая борода приклеенная, которая ему совершенно не идет. Как я не сорвала съемки своим смехом, даже не знаю!

Делаю легкий прокол в памяти Русина, который тоже видел это выпуск Огонька, и смеюсь вслед за Пахмутовой. Да уж, Кобзон в образе сурового барбудос – это нечто! Оказывается, я далеко не первый, кто решил этот образ поэксплуатировать, и утешает лишь тот факт, что и борода, и форма хаки мне идут гораздо больше, чем ему. Но вообще, надо с этим потихоньку завязывать и переходить на образ «старины Хема».

– Печенье сами пекли? Вкусно. – Засовываю я в рот очередной свежайший творожный рогалик. Потом аккуратно меняю тему разговора – А как у нас дела с «Мгновениями»?

– Все готово – тут же радостно откликается Александра Николаевна – Осталось утвердить исполнителя.

– Давайте обсудим кандидатуры.

– Выбор на самом деле не богат – вздыхает композитор – Муслим на стажировке в Ла Скала. Лева Лещенко в армии. Через полгода только вернется. Остается…

– Кобзон – уверенно заключаю я.

– Верно. Поэтому он с минуты на минуту должен подъехать, я его уже пригласила.

Что ж… Выбор не самый плохой, он меня вполне устраивает. И в «моей реальности» именно Кобзон стал лучшим исполнителем «Мгновений». Голос у него глубокий, красивый… Манера исполнения, конечно, подкачала – с этим застывшим, словно помертвевшим лицом – но сейчас на эстраде многие так поют. Времена, когда от резкого движения бровей бюсты певиц вываливались из декольте, а весь первый ряд вынужден рассматривать трусы исполнительницы, еще не наступили. И я надеюсь, что не наступят.