Алексей Вязовский - Я спас СССР! Том 2 [полностью] [СИ]

– Я не против. Всецело полагаюсь на ваш безупречный музыкальный вкус – галантно целую руку Пахмутовой. Александра Николаевна краснеет и смущается. Грозит мне пальчиком.

Неловкую ситуацию прерывает звонок в дверь. Приехал Кобзон, и мы выходим в прихожую встречать его.

Иосиф одет в модный строгий костюм, невзирая на июльскую жару, и выглядит вполне респектабельно. Густая шевелюра пока еще своя, и забронзоветь будущий мэтр еще не успел – со мной он общается по-простому, без гонора. Что радует. Извиняется, что времени у него в обрез – все силы сейчас брошены на подготовку к Международному конкурсу в Сопоте, на который он улетает в это воскресенье. Пахмутова без лишних слов усаживается за рояль, и по комнате разносятся первые аккорды «Мгновений», заставляя мое сердце дрогнуть.

Аранжировка Александры Николаевны, конечно, отличается от первоисточника Таривердиева. Ее версии не хватает …драматизма что ли, мужской жесткости и законченности. Мелодия не такая напряженная по темпу, да и манера исполнения у Кобзона сейчас более мягкая, похожая скорее на магомаевскую. Хотя красивый тембр голоса в наличии, и в прекрасной дикции ему не откажешь. Для начала вполне сойдет, но замечания свои я им все-таки высказываю. Прошу их обоих представить, что герой находится в сложной, драматической ситуации, слова о бесславии и бессмертии подразумевают важность момента, даже некий трагический пафос. Надо отдать должное, суть пожеланий они схватывают моментально, и в следующий заход наша мелодия достигает, наконец, нужного темпа и резкости, а исполнение Кобзона приобретает необходимую глубину и драматизм. Потом они повторяют еще несколько раз, закрепляя полученный результат. Пахмутова обещает, что когда дойдет дело до исполнения с оркестром, песня будет звучать намного интереснее. Верю. Потому что отличие от них, я-то ее слышал уже сотни раз.

Кобзон, извинившись еще раз за спешку, прощается с нами, а я решаю воспользоваться моментом и расспросить Пахмутову, почему далеко не все люди могут петь хотя бы на любительском уровне.

– Алексей, дело может быть просто в плохом контроле над голосом. Человек слышит ноту, но физически не может воспроизвести звук. Слышит, понимает, каким он должен быть, но попасть в нужный тон у него не получается. Это как в футболе – летящий мяч видишь, понимаешь, как нужно по нему ударить, но …все равно промахиваешься.

– А с особенностями строения связок это может быть как-то связано?

– Конечно, может! Колебания голосовых связок могут быть неравномерными. Иногда связки неправильно смыкаются или могут быть излишне сухими, что мешает им работать нужным образом. На Западе говорят, есть специальные гели-смазки для гортани. Пшикаешь из баллончика в горло, потом распеваешься. Но у нас я такого не встречала в продаже.

Мы еще немного болтаем с Пахмутовой. Композитор советует мне поговорить со специалистом-фониатром. Заверяет, что музыкальный слух у меня точно есть, значит нужно продолжать пробовать петь. Вздохнув, соглашаюсь. Слух есть, даже желание уже есть, а вокальных данных нет. Обидно…

Это обида гложет меня, пока я спускаюсь по лестнице. Замерев на одном из лестничных пролетов, прислушиваюсь к Слову, зазвучавшему в голове. Какие-то новые мотивы вплетаются в божественное послание. И это мотивы… да, «Мгновений», их ни с чем не спутать. Я пытаюсь воспроизвести мелодию, просто банально подпеть. И в какой-то момент у меня вдруг это получается, словно внезапно лопается «обруч», сдавливавший до этого горло! Голос расцветает, распускается, и я, наконец-то, попадаю в мелодию.

Слова «не думай о секундах свысока» разносятся по подъезду, бьются в двери, отражаются от стен и окон. Получается мощно, громко, и вроде бы даже ничуть не хуже, чем у Кобзона. Я легко меняю октавы, расширяя и расширяя диапазон своего внезапно прорезавшегося голоса – от тенора через баритон к басу и обратно.

Из дверей выглядывают обалдевшие жильцы, с недоумением смотрят на меня. Очень хорошо понимаю их. Какой-то ненормальный бородатый парень устроил на лестнице концерт. Да еще какой! Резко обрываю свое пение, перепрыгивая через ступеньки, спускаюсь вниз. Выскакиваю из подъезда и несусь к машине. Ошарашено тру виски, а в голове все продолжает и продолжает «петь Слово». Просил у высших сил хорошие вокальные данные? Получи и распишись! Только что ты теперь со всем этим будешь делать?!

Всю обратную дорогу до МГУ я продолжаю радостно горланить за рулем. Пока вдруг не понимаю, что так по-дурному можно ведь и сорвать непривычное к вокалу горло. И буду я потом сипеть, как та же Фрося Бурлакова из фильма «Приходите завтра…». Усилием воли затыкаю себя, продолжая лишь тихонько мурлыкать под нос разные известные мелодии. Пока еду – решаю сегодня же взять у соседей по общаге гитару и попробовать восстановить некоторые старые навыки.

«Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах». Пылая энтузиазмом и спеша воплотить в жизнь свои смелые гитарные замыслы, паркуюсь на стоянке у МГУ и несусь в общагу. На парадной лестнице чуть не сшибаю с ног Фурцеву младшую. Девушка одела очень облегающее красное платье. Украсилась голубым платком на шею. Все мгушные дамы неодобрительно на нее смотрят. Но кто готов ей хоть что-то высказать? Нет таких. А я, интересно, справлюсь?

– Привет, Леш, а я тебя искала!

– Прости, Светик, очень спешу!

– Ну, пара минут-то у тебя найдется? – меня бесцеремонно хватают под руку – Я надолго не задержу.

Скриплю зубами, но проглатываю. Догадываюсь, о чем она хочет поговорить, но этот разговор точно не для чужих ушей. Где бы нам переговорить… О, Волга же есть!

– Свет, давай тогда в машине посидим поговорим, чтобы в парк далеко не ходить.

Девушка удивленно смотрит на ключи в моей руке, потом кивает. Свидетели ей тоже не нужны, а стоянка у главного входа всегда полупустая, если нас там кто и увидит, так только кто-то из преподавателей.

– Откуда Волга??

– Знакомые одолжили. О чем ты хотела поговорить? – сразу беру я быка за рога и не даю ей времени на раскачку.

– Я хочу извиниться за свою маму. Она не имела права так с тобой разговаривать.

– Не имела. А чего же она сама мне об этом не скажет?

– Так тебя же невозможно застать! Она пыталась позвонить, но тебя вечно нет в общежитии.

– Да, я уезжал на несколько дней.

– Вот! Поэтому я решила сама тебя поискать. Тем более, сегодня у меня были дела в университете.

– Так вроде бы сессия закончилась?

– Закончилась – согласно кивает Света – Но завтра в МГУ приедет Генсек ООН, мама просила глянуть, как идет подготовка к визиту и узнать, что еще не сделано.

Генсек ООН?! Это серьезно… Делаю легкое усилие, пытаясь вспомнить, кто у нас сейчас занимает этот ответственный пост. Выходит, что уже два года у руля ООН стоит нейтральная фигура – бирманец У Тан. Авторитетный политик, ярый противник апартеида и набирающей обороты войны во Вьетнаме, человек, очень много сделавший для Движения Неприсоединения. В принципе, даже интересно было бы с ним познакомиться, может, напроситься завтра в группу принимающих лиц? Думаю, руководство МГУ мне не откажет. Я начал выстраивать многоходовку. Беру сигнальный экземпляр «Города», иду в партком к Салодкову. Давно пора показаться там, напомнить о себе. Потом…