Роман Грибанов - Бои местного значения

Тем временем капитан Хвальков, нырнув на малую высоту, вовсе не собирался уходить домой. Снаряды еще были, топлива в баках тоже, и он решил еще раз проделать этот финт с резким набором высоты, только на этот раз в районе трех отметок целей. Ему еще тогда штурман-оператор Седых обратил внимание, что две отметки слабые, а одна яркая. Значит, там крутиться или заправщик, или постановщик помех, или самолет ДЛРО под прикрытием пары истребителей. Если этот фокус удался во вчерашнем бою, почему он не может получиться и в этом? Только вот ведомого в прошлом бою сбили, значит, ему надо быстрее приходить ему на помощь, после того, как он разделается с «жирной» отметкой. На этот раз одна отметка, «жирная», барражирует гораздо ниже, чем в прошлый раз. Помимо того, что это значительно облегчает задачу советским истребителям, этот факт означает еще одно. «Жирная» цель, это не заправщик, и не постановщик помех, тем как раз максимальная высота нужна. А вот американские авианосные самолеты ДЛРО, ЕА-1 «Скайрейдер» и Е-1В «Трейсер» летают именно на такой высоте, чтобы по минимуму исключить помехи от подстилающей поверхности. Значит, если сейчас его атака удастся, управление боем у американцев будет серьезно нарушено, а значит, у прикрываемых их эскадрильей катеров будет хоть какой-то шанс уцелеть.

Фокус, который задумал капитан Хвальков, получился почти полностью. Когда оператор «Следопыта» засек всего в трех милях от себя пару Яков, рвущихся от морской поверхности, над которой они подкрались, на высоту, времени у него почти не было. Связаться с центром управления на авианосце, сообщить о «бандитах», дождаться подтверждения, потом ждать, пока офицер управления свяжется с истребителями, все это по голосовым радиоканалам занимает не один десяток секунд. А Якам нужна была всего одна минута. Но так оказалось, что один из «Демонов» прикрытия, барражировавших над «Следопытом», заметил Яки, уже полезшие вверх, чуть ли не раньше самолета ДЛРО. Не то что бы его радар был так хорош, просто так совпало, он случайно оказался в нужное время в глубоком вираже со снижением, и луч РЛС APQ-51, «мазнув» по Яку Хвалькова, выдала сигнал на экран американского пилота. Но «Демон» находился на целых 5 километров выше, к тому же в развороте. Пока американская пара перестраивалась для атаки, Яки уже настигли тихоходный и неповоротливый «Трейсер».

Меняясь местами, Хвальков с ведомым несколькими скупыми очередями отправили горящий «Следопыт» вниз. И, слыша все возрастающий писк СПО в наушниках, не принимая боя, спикировали до самой поверхности воды. Советские пилоты уже обнаружили тот факт, что ГСН американских ракет отвратительно работает по целям на фоне подстилающей поверхности, особенно такой, как морская вода, да еще с волнением в три балла. «Демоны» пошли в пике за Яками, но пока более тяжелые американцы разгонялись, Яки, обладая лучшей тяговооруженностью, были уже далеко. Капитан решил идти домой, топлива еще минут на двадцать боя было, но снарядов оставалось всего пяток на ствол, на одну очередь. Вести воздушный бой в этой ситуации было просто самоубийством. Последняя пара Яков, оставшаяся барражировать над отходящими катерами, тоже потихоньку оттягивалась на юго-запад. Все вроде шло нормально, но тут над морем появились новые действующие лица. Отходящие катера настигла четверка «Скайхоков», с разных авианосцев, под прикрытием еще одной четверки «Демонов».

Если бы капитан Хвальков не сбил «Следопыта», все бы было закончено в ближайшие минуты. Но американским самолетам пришлось действовать уже при полном отсутствии целеуказания, и это дало русским небольшой шанс. «Демоны» и Яки обнаружили друг друга почти одновременно, у американцев радары были лучше, зато русские находились ниже и их РЛС засекли американцев на фоне неба, не испорченном никакими помехами. Оставшаяся пара Яков, «Четыреста десятый» и «Четыреста одиннадцатый», видя, что противник снизился почти до километра, пошла ему навстречу. Американцев было банально больше, они были свежее, с полными баками и боезапасом. В таком раскладе выбирать прежнюю тактику, это значит, добровольно подставить шею под топор палача. Шесть самолетов неслись друг навстречу другу в лобовой атаке. Русским терять было нечего, лобовая атака — всегда лотерея, и, может быть получиться вытянуть у судьбы счастливый билетик. Американцы были просто в ярости, как же так, проклятые комми, у которых флот ничего, кроме усмешки не вызывал, этой ночью, умудрились утопить у «Таффи-72» целых семь кораблей. Уму непостижимо! Еще один американский козырь, ракеты «Спарроу», на встречных курсах был бесполезен, но ведущий американской группы был спокоен. У них в группе 16 дудок калибра 20 миллиметров, что могут противопоставить им два вражеских самолета? В конце концов, понятие «огневая мощь», это же американское изобретение?

Но советский перехватчик проектировался для боя с такими огромными и прочными самолетами, как В-50, В-47 и В-36. Поэтому на Як-25М стояли по две 37-миллиметровых пушки Н-37Л, каждый снаряд которых весил, примерно как четыре американских. И Яки первыми открыли огонь. Ведущий «Демон» казалось, остановился в воздухе, получив сразу два почти килограммовых «подарка». В следующее мгновение он рассыпался в воздухе, даже не успев загореться. Нервы у ведомого не выдержали, и он отвалил резким разворотом вправо. Но «Четыреста десятый» радовался победе считанные доли секунды. В следующие мгновения на его машине сошлись трассы сразу восьми стволов второй пары. Правое крыло, как пилой отрезало по самый двигатель, и он закувыркался вниз. От перегрузок при таком быстром вращении пилот не успел выпрыгнуть, и самолет вместе с ним поднял белопенный столб воды, воткнувшись в море. «Четыреста одиннадцатый», продолжая жать гашетку, упрямо шел вперед, на оставшуюся пару врагов. Все это заняло считанные секунды, но для четырех людей, сидевших в кабинах трех самолетов с белыми и красными звездами, эти секунды показались вечностью. Капитан Антюхин, пилотировавший Як-25, не замечая прокушенной до крови губы, от которой уже потекла кровь по подбородку, «ловил» ручкой отметку ведущего пары противника. Его уже было видно визуально, вернее не его, а темную точку, из которой густо выходили трассы пушечного огня, из кабины Яка видные, как светящиеся жгуты, которые шарили по небу и все никак не могли нащупать их Як. Правая рука его все время давила на гашетку, до боли в пальцах под кожей перчатки, не замечая, что все, пушки уже не стреляют, выпустив все снаряды «до железки». На заднем кресле что-то отчаянно-яростно орал его штурман-оператор. А американец все увеличивался в прицеле с каждым ударом сердца.