Роман Грибанов - Бои местного значения

— Вижу цель, две цели! Помехи сильные, но судя по отметкам, крейсера, не меньше! Прокричал по внутренней связи оператор станции ЕН ракетоносца с бортовым номером 12.

— Почему только 2 цели, где остальной ордер? Недоумевал командир ракетоносца.

— У нас приказ командира дивизии, атаковать любые цели при первой возможности! Резонно напомнил ему второй пилот.

— Берем левую! — Решил командир. — С 10 связи еще нет? — Спросил он радиста, имея в виду второй ракетоносец с бортовым номером 10, летевший сейчас справа.

— Нет, «Букет» все забивает напрочь! Но мы сейчас вылезем на 6000 и он должен прекратить свою работу. По условиям тактики применения ракет К-1 °C постановщики помех Ту-16П, если они следовали в одном строю с ракетоносцами, прекращали постановку помех при начале пусков, чтобы не создавать помех собственным самолетам в наведении ракет.

Тем временем, набрав 6000, ракетоносец перешел в горизонтальный полет. Началась необходимая предстартовая подготовка ракеты. Створки бомболюка открылись полностью, и траверса, смонтированная на балочном держателе БД-238, начал опускать частично утопленную в фюзеляж ракету вниз, наружу, в набегающий поток. Как только ракета опустилась на 550 миллиметров, траверса встала на стопора, и у оператора на пульте загорелся транспарант, разрешающий запуск двигателя ракеты. Оператор сразу нажал кнопку сброса обтекателя, закрывавшего лобовой воздухозаборник двигателя, подвешенного в нижней гондоле под ракетой. Он представлял собой турбореактивный М-9ФК — короткоресурсный вариант распространенного РД-9Б, стоящего на истребителе МиГ-19. Двигатель начал раскручиваться, выходя на маршевые обороты. В последний раз прошла проверка всех электрических цепей, затем были расстопорены и начали раскручиваться гироскопы системы управления. Все это время ракета получала электропитания от самолета, по еще подстыкованному к траверсе электрическому разъему связи с носителем. Наконец, блок энергоузла, расположенный за основным топливным баком ракеты, получил требуемое напряжение от стартер-генератора ракеты и у оператора загорелся еще один транспарант, о готовности получать оборудованию ракеты автономное питание в 27 Вольт постоянного тока. До сих пор, когда ракета летела вместе с самолетом, работающий на ней двигатель получал топливо из специального топливного бака, расположенного в бомбовом отсеке самолета, через разъемный керосиновый клапан.

— Ладно, оператор, как только левая цель будет в захвате, пуск! Потом, во время наведения свяжемся с 10, если окажется, что мы стреляем по одной, перезахват другой возможен?

— Легко, они совсем рядом! И, кажется, вообще не двигаются!

Тем временем на другом пульте у оператора загорелся сигнал, сообщающий, что станция ЕН захватила и взяла на сопровождение левую цель. Оператор тут же откинул предохранительную скобу и перекинул вниз тумблер, под которым была приклепана табличка с коротким, но емким словом «пуск». Сработали электропневмоклапаны на самолете, и захваты на траверсе были освобождены. Ракету больше ничто не удерживало. Одновременно с этим по бортовому разъему прошли последние команды с самолета. По одной из них пневмоклапаны перекрыли трубопровод, по которому керосин поступал в двигатель ракеты из бака в бомбоотсеке самолета, одновременно открывая трубопровод питания двигателя из бака N1 ракеты. Вслед за этим автопилот выдал команду на рулевые машинки и те поставили горизонтальные рули в положение +10 градусов, на снижение, чтобы исключить столкновение ракеты с собственным носителем после пуска. Тем временем ракета начала медленно падать вниз. Когда расстояние между самолетом и ракетой увеличилось до полуметра, натянулись тросики и выдернулись, одна за другой, несколько предохранительных чек. Одна из них сняла ступень предохранения с боевой части, еще одна включила пневмоклапан ампульной аккумуляторной батареи, и та начала прогреваться, выходя на рабочий режим. Еще одна сняла ограничения по оборотам двигателя. И двигатель начал раскручиваться на максимальные обороты, разгоняя ракету до сверхзвуковой скорости. Тем временем ракета провалилась почти на километр ниже самолета, чуть выйдя вперед. Когда двигатель вышел на максимальные обороты, автопилот уменьшил угол тангажа и ракета вырвалась вперед, летя уже ниже ракетоносца на несколько километров. В это время ее захватила РЛС канала ракеты, размещенная в подфюзеляжном обтекателе самолета, и уже вспотевший оператор облегченно вздохнул.

— Есть захват ракеты на коррекцию наведения! — сообщил он.

Командир корабля коротко бросил «принято» и решительно двинул РУДы обоих двигателей на снижение тяги. Сейчас для них наступило самое опасное время. Примерно 100 секунд они должна будут лететь прямо, не выполняя резких маневров. И каждая секунда их приближала к ордеру АУГ, постоянно увеличивая риск быть замеченным и сбитым. Это означало, что теперь самолет должен лететь максимально медленно. Ракета тем временем просела на полтора километра ниже самолета и перешла в горизонтальный полет при помощи автопилота, удерживая высоту по данным анероидного высотомера. А оператор, уже мокрый, как мышь, одновременно отлеживал цель по индикатору станции ЕН и направление полета ракеты, по экрану станции ЕС, постоянно корректируя ее полет. На 70 секунде отметки ракеты и цели сблизились по азимутам настолько, что оператор теперь смог перевести наведение в командный режим по лучу самолетной РЛС станции ЕН, осуществлявшийся оператором по азимуту, официально называемый «телеуправлением по методу совмещения». Положение ракеты и цели он теперь контролировал на одном индикаторе в своей кабине, стараясь удерживать их совмещенными.

На 100 секунде самолет, по разрешению оператора, начал отворот от цели, на 80 градусов вправо. Весь экипаж вздохнул с облегчением, наконец-то они уже не лезут дьяволу прямо в пасть. Тем временем ракета сблизилась с целью на 105 километров, и по команде со станции наведения ЕН носителя, автопилот перевел ракету в пикирование под углом 15 градусов. Еще через несколько секунд по следующей команде на ракете был включен более точный радиовысотомер, и при достижении высоты в 2400 метра, ракета вновь перешла в горизонтальный полет. Все это время оператор постоянно совмещал метки цели и ракеты по азимуту, не замечая, как по его лицу текут крупные капли пота, впитываясь в меховой воротник летного комбинезона. Ракета тем временем, давно разогнавшаяся до 2050 километров в час, по команде оператора снизилась и перешла в горизонтальный полет на высоте 500 метров. Наконец, на 195 секунде полета, когда до цели оставалось 22 километра, по команде с носителя включилась и начала поиск ГСН ракеты, РЛС ЕС-2. Через несколько секунд поиска, она выдала в станцию ЕН носителя сообщение о захвате цели. Оператор, за эти несчастные несколько минут похудевший на несколько килограмм и постаревший на несколько лет, шумно выдохнул. Его работа закончилась, дальше все зависит только от техники.