Роман Грибанов - Десант местного значения

Капитан Лысюра недовольно поморщился. «Его» цель, большой истребитель с трапециевидным крылом, скошенным вниз оперением и загнутыми вверх законцовками крыльев, увернулся от ракеты. Потом вражеская машина, уродливая и красивая одновременно, резко ускорилась и рванула с разворотом вверх, легко сорвав наведение ракеты. Где-то он видел такой самолет, да точно, в одном из последних выпусков журнала Министерства обороны СССР «Военный зарубежник». Там была большая статья о новом палубном перехватчике «Фантом-2», который сразу поставил с десяток мировых рекордов по скорости, скороподъемности и высоте полета. И фотография, черно-белая, но ошибиться невозможно. Слишком уж необычный вид у него, похож на огромного птеродактиля. Значит, теперь эти самолеты уже на палубах вражеских авианосцев. Плохо. А вот что хорошо, это то, что его подчиненные не оплошали, как он. И суперновый «Фантом», несмотря на свой грозный вид и впечатляющие скоростные характеристики, как оказалось, вполне себе горит и падает, так же, как и старые «Демоны» и «Скайуорриоры». Пара Яков Хвалькова, успев развернутся навстречу, обстреляла горящего американца из пушек, но это было уже лишнее. За секунду до открытия огня из кабины пилотов вылетели два темных комка, который потом расцвели огромными куполами парашютов. Радостный галдеж летчиков его полка, воцарившийся в эфире, после сбития очередного американца, прервал встревоженный голос офицера с КП наземного наведения полка:

— 101, вы под ударом! Более десяти целей атакуют вас, азимут 80, превышение 2, скорость 1600!

«Трындец. Мелькнуло в голове Лысюры. И я тоже хорош, расслабился, глядя на сбитый новый истребитель противника. А ведь КП предупреждало о подходе этих целей. Они пришли раньше, чем я рассчитывал, ну значит вышли на форсаж, у них же есть заправщики. Сейчас нас будут убивать». Он только успел прокричать в ларингофон:

— Всем вниз! И в этот момент на расстроенные порядки спикировал сверху целый десяток «Крусейдеров». Советские истребители оказались в том же положении, что и пара подполковника Брауна несколькими минутами ранее, только ситуация была еще хуже. Вместо тройки чисто ракетных истребителей, к тому же значительно уступавшим американцам в скорости, на группу капитана Лысюры набросился целый десяток, к тому же имевший и пушки, и ракеты. И превосходящий в скорости даже МиГи-19, не говоря о Яках. Советские истребители не имели возможности ни нормально сражаться, ни уйти. Уже в первом заходе были сбиты ракетами два МиГ-19 и один Як-25. Второй Як, пилотируемый Хвальковым, сумел не только увернуться от удара, но и зацепить очередью из пушек опрометчиво проскочившего мимо концевого «Крусейдера». Дымя и разваливаясь на лету, тот пошел вниз. Эта потеря окончательно разъярила летчиков Корпуса морской пехоты. Выделив пару разбираться с оставшимся МиГом, командир морпехов с оставшимися силами насел на одиночный Як.

Чудес на свете не бывает. Это старший лейтенант Хвальков знал давно. Как не бывает и так, что один истребитель, вдобавок устаревший и медленный, сможет выстоять в сражении с семеркой более мощных машин. Уйти тоже ему не дадут, вокруг море, и никаких ущелий и распадков, куда можно было бы нырнуть и попытаться улизнуть от разъяренных американцев. Вертеться на виражах, надеясь на маневренность Як-25? Не тот случай, противников намного больше. Его все равно зажмут и расстреляют, как куропатку. И Хвальков, прокричав громко своему оператору, старшему лейтенанту Седых: «Прощай, Володя!», пошел в лобовую. Один против семи американцев. Две пушки против двадцати восьми. И когда через несколько секунд вражеские трассы, сразу с нескольких истребителей, неизбежно сошлись на его машине, он, уже умирая, захлебываясь собственной кровью, среди брызг осколков плексигласа разбитого снарядами фонаря, гаснущим сознанием разглядел далекие вспышки попаданий от своей стрельбы на темном, быстро вырастающем силуэте вражеской машины. В следующее мгновение он умер. Он ошибался, это были вспышки выстрелов 20-мм пушек американского истребителя.

Покончив с этим упрямым «Флэшлайтом», командир группы «Крестоносцев» Корпуса повел свою семерку на высоту, где оставшаяся пара его истребителей никак не могла управиться с одиночным «Фармером». Тот вертелся, как гремучая змея под вилами, уклоняясь от пушечных трасс и ракетных пусков, казалось бы, в последний момент. И еще, вдобавок, ухитрялся огрызаться! С прибытием еще семи истребителей в небе стало тесно.

Капитан Лысюра уже давно осознал, что этот вылет для него стал последний, а время его оставшейся жизни исчисляется даже не минутами, а секундами. Драться против пары «Крусейдеров», имевших, кроме пушек, еще и ракеты, да еще на высоте, над ровной поверхностью океана, было неимоверно тяжело. Но когда к этой паре снизу пришли еще семь истребителей, очевидно покончивших с остальными самолетами его группы, то положение стало из тяжелого просто безнадежным. И, когда, проскочившая в очередной атаке четверка «Крестоносцев» разделилась, уйдя одной парой вверх, другой вниз, он решился. Другого случая продать свою жизнь ему просто не представиться. Игнорируя верхнюю пару, он, двинув Руды до упора, рванул за нижней парой, вернее, за ведомым «Крусейдером». Тот летел по прямой, со скоростью не более 800 километров в час. Сейчас он, через несколько секунд, заложит вираж с набором высоты, чтобы, описав петлю, встать опять в очередь на заход в хвост этому упрямому русскому. Который виляет, как заяц, все никак не давая себя сбить. Не подозревая, что у зайца остались зубы. В наушниках у Лысюры, в который раз, началось слабое попискивание. Это означает, что очередная пара американцев уже у него в хвосте и берет его на сопровождение. Но на этот раз капитан никак на это не отреагировал. Его МиГ, сжирая на форсаже последние остатки топлива, уже висел в 800 метрах сзади и выше от беспечного «Крестоносца».

Пора. Капитан щелкнул тумблером залпового пуска ракет. Две последних РС-2У сорвались с направляющих, капитан поправил ручку, стараясь удерживать «Крестоносец» в самом центре прицела. Следующие секунды показались Лысюре вечностью. Писк «Сирени» в наушниках становился все громче, капитан боялся оглянуться назад. Боялся, что он увидит у себя на хвосте американцев и дрогнет, начнет маневр уклонения, сорвав тем самым наведение своих ракет. Американец в прицеле тоже что-то почуял, наверное, у него сработало СПО или подсказали по радио. Капитан Лысюра видел, как в замедленном кино, американец начинает закладывать вираж. Сначала у «Крусейдера» повернулся руль направления и машина начала уходить вправо. Потом повернулись элероны на крыльях, «враздрай», один вверх, второй вниз. «Крусейдер» начал проваливаться вниз, одновременно резко смещаясь вправо. Капитан все время плавно шевелил ручкой управления, пытаясь удержать и ракеты и американца в прицельной марке.