Роман Грибанов - Десант местного значения

В это время два остальных эсминца типа «Гиринг», DD 874 Duncan и DD 879 Leary, вступили в перестрелку сразу с тремя противниками. Эсминец проекта 56 «Влиятельный», эсминец проекта 31К «Бесшумный» и береговая батарея N 425, это четыре 130-мм Б-13-IIС, еще довоенного выпуска, со щитовым прикрытием, но в бетонных полукапонирах. Два эсминца типа «Гиринг» могли легко справиться с любым из них, но сразу с тремя… «Лири», шедший первым, перенес огонь всех трех башен на батарею. Она казалась самым серьезным противником, кроме того, никак не удавалось засечь положение всех орудий, среди многочисленных вспышек ложных целей. «Дункан», шедший вторым, разделил свой огонь. Первая носовая башня перестреливалась с «Влиятельным», слабо отвечавшим из двух орудий, но, тем не менее, упорно резавшим курс американским кораблям. Остальные две обстреливали «Бесшумный», который стрелял в ответ гораздо интенсивнее, чем «Влиятельный», из двух спаренных башенных установок калибра 130-мм. Установившееся, казалось бы, хрупкое равновесие, было нарушено высоким столбом воды, вставшим в полу кабельтове по левой раковине «Дункана».

Командир 559 батареи старался не отвлекаться на развернувшееся перед ним морское сражение. Его батарея никак не могла пристреляться по фрегату, ставившему дымовую завесу. Отчасти это происходило потому, что РЛС управления стрельбой была напрочь забита помехами, а оптические дальномеры тоже плохо работали, из-за этого самого сражения. Горели уже четыре корабля, два советских, и два американских, и дым часто закрывал видимость по фрегату, расположенному гораздо дальше. Но наконец-то командир дальномерного поста сообщил о накрытии. И батарея дала первый залп. Близко, но попаданий все еще нет, все снаряды легли за кормой. Фрегат увеличил скорость. Теоретически, через несколько минут в дымзавесе из-за этого должны появиться разрывы, но станет ли видно в них десантные корабли? Командир 559 выбрал синицу в руках, еще один пристрелочный лег прямо перед носом фрегата, и он скомандовал дать пять залпов беглым огнем. Артустановки СМ-4-1Б, стоявшие на вооружении батареи, были оснащены полуавтоматическими клиновыми затворами, что позволяло достичь скорострельности 12 выстрелов в минуту при беглом огне. Уже второй залп принес одно попадание, третий лег близкими накрытиями, а четвертый и пятый привели к тому, что фрегат DE 798 «Varian», типа «Бакли», получил еще три снаряда. И это не считая близких разрывов в воде, которые командир дальномерного поста принимал за промахи. Но на самом деле, эти разрывы гидравлическими ударами порвали обшивку в районе первого, третьего и пятого отсеков, что привело к значительному поступлению воды. Все бы ничего, с затоплениями американские моряки умели бороться, но четыре попадания снарядами весом в 33 кг каждый, привели к более серьезным последствиям. Фрегат лишился дымовой трубы, еще два снаряда попали в корму. Но самым серьезным было попадание под носовую трехдюймовку, с детонацией нескольких 76-мм снарядов. Взрыва всего снарядного погреба удалось избежать, но пробоина и без того получилась на загляденье, почти полтора метра диаметром, да к тому же частично подводная. Все это привело к тому, что заслуженный ветеран-фрегат «Varian», названный в честь летчика, геройски погибшего в 1942 году, и утопивший в прошлую войну— две немецкие подводные лодки, уже набрал в носовую часть более 300 тонн воды и сам был готов отправиться на дно.

Командир 559 батареи, рассмотрев в бинокль, что фрегат, по которому они вели огонь, сильно садится носом, ползет с черепашьей скоростью и ни о каких действиях не помышляет, посмотрел на часы и скомандовал перенос огня на другой постановщик дымовой завесы. На часах было 10–29. А тем временем на поле боя появились другие действующие лица.

Кап-три Балобанов, тоже переодевшийся во все чистое, потрясенно рассмотрел открывшуюся перед ним картину сражения, когда катера выскочили из горловины Авачинской бухты. Вообще-то, то план сражения, с которым их ознакомили в штабе флотилии, был такой. Эсминцы КВФ первыми выходят из бухты и связывают боем охранение десанта. Торпедные катера, как всегда, атакуют первыми, или десант, или корабли охранения, а три оставшихся ракетных катера наносят удар по транспортам. «Гладко было на бумаге», пробормотал он про себя начало известной русской поговорки. В реальности все пошло наперекосяк. Сначала отряд советских эсминцев был атакован с воздуха, и капитан в который раз убедился, что ПВО эсминцев, что проекта 30бис, что проекта 31К, что проекта 56, совершенно никуда не годится. Самолеты с потрясающей легкостью вывели из строя сразу два корабля, «Блестящий» и «Возмущенный». Когда катера проходили мимо них, «Возмущенный» уже затонул, а горящий «Блестящий» выбросился на берег, южнее острова Бабушкин Камень. Балобанов только скрипнул зубами и отвернулся, при виде людей, еще державшихся на воде после гибели эсминца. И передал по всем катерам отряда: «скорость не снижать и с курса не отворачивать». На молчаливые укоризненные взгляды команды он никак не отреагировал, в любую минуту могли появиться самолеты противника, и тогда они сами погибнут, вдобавок без толку. И вот катера, поравнялись с «Тремя братьями», выходя на простор Авачинского залива.

Открывшаяся перед ним картина морского боя привела его в замешательство. Прямо перед ними, в четырех милях стоял горящий эсминец типа «Гиринг». Несмотря на то, что он был сильно избит, имел значительный дифферент на корму, тонуть он не собирался. Судя по всему, артиллерия его была тоже не боеспособна, иначе он бы уже открыл огонь по таким опасным целям, как торпедные катера. Немного восточнее, вяло перестреливались четыре корабля, два «Гиринга» и «Влиятельный» с «Бесшумным». Они потихоньку ползли на юго-восток, причем наши эсминцы шли курсом на сближение с американцами. Американцев, судя по всплескам, вдобавок обстреливали как минимум две береговые батареи, причем одна из них N501, высокие столбы от крупнокалиберных снарядов ясно давали это понять. Все четыре корабля горели, но ход не теряли, и тонуть пока не собирались. Вся южная часть залива, почти от мыса Ставицкого и миль на пять к востоку, была затянута дымовой завесой. Перед ней, под берегом, стоял один фрегат, типа «Бакли», тоже горящий, вдобавок с сильным дифферентом на корму. Еще один фрегат упорно шел на восток, ставя еще один слой дымовой завесы. Его кто-то обстреливал, явно с берега, но он упрямо продолжал свое дело. Причину такого упорства капитан Балобанов понял сразу, как только получил доклад от оператора стрельбовой РЛС. Вся акватория к югу от дымовой завесы, была накрыта помехами, настолько сильными, что обеспечить надежный захват целей было нереально. Из раздумий капитана вывели несколько разрывов снарядов, вставших неподалеку от катеров отряда. Кто стрелял по ним, стало сразу ясно. Американские эсминцы были заняты, и сильно, а вот на борту фрегатов, как стоящего, так и идущего на восток, снова пробежали цепочки выстрелов. «Ну, правильно, до них всего ничего, могут даже со своими трехдюймовками попробовать нас достать. Но надо что-то делать!». И Балобанов решился.