Роман Грибанов - Десант местного значения

Сам адмирал Холлоуэй, в своих мемуарах «The life of fleet» («Жизнь, отданная флоту», глава 11 мемуаров американского адмирала Холлоуэя, в которых он пытается оправдать свой откровенно трусливый поступок — прим. сов. издат.), приводит ряд аргументов, которыми пытался объяснить и оправдать свои действия. Но эти доводы выглядят откровенно неубедительно. Переложить ответственность на командира эсминца, капитан-лейтенанта Дональда Риджа тоже нельзя, в вахтенном журнале DD 465 «Саефлай» есть подробная запись об однозначном приказе адмирала Холлоуэя прекратить спасательные работы, обрубить коммуникации и уходить полным ходом на восток. По-видимому, капитан-лейтенант Ридж был против такого решения и выполнил его только по субординации, исполнив волю вышестоящего командования. Но и смириться с этим приказом не смог, отсюда и появление такой записи в журнале DD 465. Этот приказ адмирала в дальнейшем лег черным пятном на его репутацию, фактически перечеркнув всю его блестящую карьеру, которая проходила от успеха к успеху до утра 03.11.1962. И никакие его оправдания, тем более, написанные спустя много лет, в уютном безопасном кабинете не действуют. Как сказано в Библии, «претерпевший до конца спасется». Адмиралу просто нужно было исполнить свой долг до конца. До самого конца, а не «почти», как это произошло на самом деле, и тогда бы его имя, возможно бы, упоминалась с таким же уважением, как имена коммандеров Гласфёрда и Фигена.

(8 июня 1940 года британский авианосец «Глориес» и два эсминца эскорта внезапно столкнулся немецкими линкорами «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Авианосец не успел поднять самолеты, пораженный одним из первых залпов главного калибра немецких линкоров в полетную палубу. Почти сразу же еще один залп попал в машинное отделение «Глориеса», лишив авианосец хода. Последний британский эсминец эскорта «Акаста» (командир — коммандер Чарльз Гласфёрд) не имел повреждений и мог бы попытаться спастись. Однако «Акаста» полным ходом бросился на пересечение курса немецких линкоров в безнадежную атаку. Пройдя перед ними под плотным огнём (немцы стреляли по нему даже из зениток), «Акаста» дал два 4-торпедных залпа. «Гнейзенау» уклонился от торпед, но в 18.39 одна из них поразила «Шарнхорст» с правого борта в районе кормовой башни. Немцы уже не стреляли по гибнущему «Глориесу», сосредоточив огонь на «Акасте», который получил много попаданий, потерял ход, но продолжал до конца вести огонь из двух уцелевших кормовых орудий и добился ещё одного попадания 120-мм снарядом в «Шарнхорст».

Вспомогательным крейсером «Джервис-Бэй» командовал коммандер Эдвард Фиген. Корабль был назначен в охранение конвоя HX-84, следовавшего из порта Галифакс (Канада) в Англию. Другой охраны конвой не имел.

5 ноября 1940 на расстоянии 755 морских миль к юго-востоку от Рейкьявика конвой был обнаружен и атакован германским рейдером, тяжелым крейсером «Адмирал Шеер». Капитан «Джервис-Бэя», Эдвард Фиген приказал конвою рассеяться и вступил в бой с рейдером. Несмотря на явное превосходство немецкого крейсера, бой продолжался 22 минуты до потопления «Джервис-Бэя». После этого «Адмиралу Шееру» удалось потопить еще пять транспортов, но остальные суда конвоя успели уйти — прим. амер. издат.).

(Весьма спорное сравнение, оба описываемых в примечании американского издательства боя были действительно неравными и безнадежными. В отличие от рассматриваемой автором ситуации, когда неповрежденному эсминцу противостояла всего одна подводная лодка, к тому же с изрядно растраченным боекомплектом. Автор просто пытается хоть как-то оправдать трусливые действия адмирала Холлоуэя — прим. сов. издат.)

— Вот он, сволочь! Хитро встал, с прежней позиции напротив Радыгино мы бы его никак не засекли! Возбужденно воскликнул оператор РЛС комплекса 4К87 при виде особенно яркой отметки на экране РЛС.

— Это примерно где он находится? Задал вопрос командир дивизиона, стоящий позади рабочего места оператора.

— У самого выхода из бухты Безымянной. Чуть дальше и мористее еще три отметки, поменьше, это эсминцы или фрегаты. За ним, ближе к берегу, еще одна крупная, это вероятно, десантный корабль-док «Комсток», который вчера был подбит нашими артиллеристами и выбросился на берег. Что-то есть и в самой бухте, но видно плохо, мешает мыс Ставицкого. Но эта отметка — точно этот чертов крейсер!

Оживленные переговоры офицеров оборвал зуммер радиотелефонной связи. Командир 21 берегового ракетного полка, как только выяснил, что все установки трех дивизионов развернуты в готовность номер один, отдал приказ на пуск. К утру третьего ноября в 21 полку оставалось три дивизиона, один был уничтожен вчера утром диверсионной группой противника. Три дивизиона, по две пусковых установки в каждом, плюс комполка решил пойти на риск, вызвав на позицию все транспортные тележки с запасными ракетами. По штату, в полку полагалось по четыре полуприцепа ПР-15, буксируемого полноприводным трехосным автомобилем ЗиЛ-157В на одну пусковую установку. Но в полку уже до войны был некомплект техники, да еще, вдобавок, вчера часть тягачей с полуприцепами была повреждена во время атак американской авиации. Но на три полновесных шестиракетных залпа командир полка мог рассчитывать. Больше оставаться на одной и той же позиции было слишком рискованно, время перезарядки с последующей предстартовой подготовкой у комплекса С-2 составляло до семнадцати минут. А подлетное время современных реактивных ударных самолетов с алеутского аэродрома Атту, внезапно ставшего ближайшим, было чуть менее часа. Ну, надо прибавить к нему время на запрос воздушной поддержки десантом, время на целеуказание и прочую суету, которая неизбежно возникает при обнаружении внезапной угрозы. Но все равно, срок безопасного пребывания установок 21 ракетного полка на открытом океанском берегу, ничем и никем не прикрытых, кроме одинокой зенитной батареи 57-мм орудий, не большой.

Дозор, четыре морпеха, пулеметный расчет и радист, под командованием сержанта, осторожно пробирался на запад, идя гуськом по краю дефиле. Местность пока была проходима для техники, собственно, это и надо было дозору выяснить. А еще, надо было узнать, что за возню затеяли красные впереди. По карте там была река Паратунка, мелкая, но очень извилистая, и с очень болотистой долиной. То есть, через саму реку техника вполне могла себе переправиться вброд, а вот на берегах вполне могла и завязнуть. Сама идея начать активные действия ночью, да еще без поддержки авиации, возникла у американского командования не сразу. Поначалу у нее было много противников, которые считали, что надо просто отсидеться этой ночью в обороне, при поддержке орудий крейсера «Де Мойн». Но в последний час даже самым осторожным офицерам в штабе высадки стало ясно, что надо срочно предпринять какие-то наступательные действия. И виноваты в этом, как ни странны, были русские. Именно их атаки, сначала на авиабазу на острове Беринга, а потом и на само авианосное соединение поставили Корпус перед фактом: они остались без поддержки с воздуха. А без воздушной поддержки не воюют, это знает даже самый тупой курсант-первогодок училища морской пехоты в Куантико.