Сергей Ким - 2018: Северный ветер. Том 1

— Серёга, ты когда-нибудь влюблялся?

Лейтенант зашёл с козырей.

— Было дело, — дёрнул щекой Вяземский. — Но это дело было давно и неправда.

— Хммм…

— Что?

— Ну, как минимум, один спор я теперь выиграл, и ты всё-таки не бездушный киборг-убийца из будущего… — хмыкнул Коваль.

— А были сомнения? — поинтересовался Вяземский.

— Естественно.

— А чего так?

— Серёга, ну ты сам посуди, ты ж какой-то слишком…

— …правильный? — предположил майор.

— Равнодушный.

— Обидно звучит, знаешь ли… — усмехнулся разведчик.

— Зато правдиво.

— Ага. А ещё у меня эмоциональный диапазон как зубочистки… Вообще не обо мне речь, а о тебе. Что, влюбился, что ли? Почему тогда от этого ты не можешь ко мне в батальон перейти?

— Как у тебя всё просто, Вяземский, — невесело рассмеялся Коваль. — В общем… Помнишь ту баронессу, что ещё златоустовскую шашку передала?

— Юлия Хеске, — кивнул Сергей. — Вдова, двое детей. Помню, конечно. Она?

— Она, — вздохнул лейтенант.

— Дела, — сказал майор.

Помолчали.

— А в разведку не хочешь переходить потому, что мы постоянно в разъездах и с баронессой ты видеться будешь мало.

— Типа того.

Вяземский встал. Прошёлся по канцелярии. Лицо офицера было, как всегда, невозмутимо и непроницаемо.

— А она? — неожиданно остановившись, обратился он к Ковалю.

— А что она?

— Жора, не тупи. Она, ну, в смысле… — Сергей покрутил рукой. — Это у вас, типа, взаимно? Или как?

— А хрен его знает, — признался лейтенант.

— Тяжёлый случай, — резюмировал Вяземский, подходя к столу и опираясь на него руками. — Короче, так. Чисто логически — у баронессы сейчас траур, поэтому время всё равно есть. Танковый взвод у меня есть, но задач и возможностей под танковый раш пока что нет, так что время опять же терпит. Обкатка, слаживание, тренировки — всё здесь, около Китежа. Ещё — артиллеристов могут и обратно на материк услать, потому как задач для вас тут особо и нет. А у нас задачи есть всегда и всегда будут, так что вероятность остаться тут наподольше в рядах разведки у тебя выше. Лично от себя могу добавить, что если… связи с местными будут если уж не разрешены, то не запрещены — ты будешь, так сказать, первым кандидатом на укрепление межгосударственных связей.

— И за всё это…

— Ага. Сущая мелочь, — усмехнулся Сергей. — Приноси вассальную клятву и подтягивай физо.

— Серьёзно? — спросил Георгий.

— Слово, — ответил Вяземский, протягивая руку. — По рукам?

Коваль, после секундного колебания, её крепко пожал.

— По рукам. Но комдив меня хрен отпустит.

— С комдивом разрулим, не переживай. Есть у него перед разведкой пара должков…

— А ты страшный человек, Вяземский, — ухмыльнулся лейтенант. — Сначала махом до старлея, потом молнией до майора… И все ему должны, всех он знает, везде у него блат… Кравченко в начштабы тебя ещё не звал?

— Вот уж что мне вообще не сдалось, — поморщился Сергей. — Так себе должность, собачья, а я на таких бывал. Так что… Лучше править в Аду, чем прислуживать на Небесах.

— Ну да, ну да. И принцессы с эльфийками начальникам штабов попадаются реже.

— Да, практически никогда.

— Ладно, товарищ майор, считай — рапорт я уже написал. Осталось только утвердить перевод у комдива и Кравченко. Машины у тебя во взводе какие — 72-е, 80-е или 90-е прислали?

— Т-55, из них один огнемётный, — сообщил Вяземский.

— Етить… Сурово. На антиквариат потянуло?

— Потянуло на что-нибудь попроще, понадёжнее и что нам бы не зажопили бы передать.

— Справедливо. Ладно, Серёга, я пошёл. Надеюсь, при следующей встрече буду звать уже командиром.

— Ладно, бывай уже.

Офицеры обменялись рукопожатиями, Коваль вышел из канцелярии, а Вяземский подошёл к открытому окну. Постоял, подышал воздухом, послушал доносящиеся с улицы звуки перемещающейся по базе техники, стрельбы на полигоне и непрекращающегося шума стройки…

— Что приличным девушкам нельзя оставаться на ночь у мужчины мама говорила… А мама не говорила, что подслушивать нехорошо?

Вяземский высунулся в окно и посмотрел на сидящую на траве Эрин, которая уже замахивалась откусить сразу полплитки шоколада. Но целью её засады было явно не тайное поедание сладкого, а столь благородное дело, как подслушивание чужих разговоров.

Апостол пару мгновений провела с открытым ртом и воровато глядя на майора, но затем широко улыбнулась:

— И я тебя тоже очень рада видеть, Вяземский!

— Ты что-то подзадержалась, — усмехнулся Сергей, будто бы с апостолом он не виделся от силы несколько часов, а не почти две недели.

— Ой, столько дел, столько дел… — запричитала Эрин, выпрямилась во весь рост и протянула руки к Вяземскому. — На ручки?

— Да щас прям. Я от груди больше девяноста килограмм не жму — давай сама.

— Фе, — поморщилась жрица, легко запрыгивая на широкий подоконник. — Мне послышалось или только что ты назвал меня толстой?

— Ты не толстая, но с копьём и в платье весишь довольно много.

— Да это одно и тоже! — возмутилась Эрин.

— Ни в коем случае. Окно не поломала?

— Вяземский! — возмущение апостола стало ещё сильнее. — Ты гадкий! Фу, просто! Фу, фу, фу! Разве так встречают мать своих детей после долгой разлуки? Где «здравствуй, дорогая»? Где «любимая, вот твой любимый шоколад»? Где, я спрашиваю? Аргх! Я оскорблена в лучших чувствах.

— Ага, — флегматично произнёс майор, садясь за стол и продолжая набор отчёта на компьютере. — Типа того. Сейф не курочь! Он не заперт.

— Нда? — проникшая через окно Эрин опустила уже занесённое для удара копьё и с сомнением посмотрела на старый советский огнеупорный шкаф. — А чего дверца тогда не открывается?

— Перекосило её потому что. Её надо чуть приподнять.

— Ага, спасибо… О! Какие интересные пирожные… Я съем их в счёт моральной компенсации.

— Ешь, — невозмутимо произнёс разведчик. — Всё равно они не мои.

Набрал пару предложений, ожесточённо колотя по клавишам. Остановился. Вздохнул. Покосился на Эрин, которая в одной руке держала шоколадку, а пальцем второй сосредоточенно тыкала Вяземского в щёку.

— И вроде живой, и вроде человек, — озабоченно произнесла апостол. — Так почему же столь нетипичная реакция? Меня боялись, мне молились, меня вожделели… А ты меня игнорируешь. Что с тобой не так, Сергей?

— Ну, во-первых, у меня центр мыслительной деятельности находится выше пояса.

— Чего-чего? — наморщила лоб Эрин. — Ааа… Поняла. Фи.

— Во-вторых, если начальству покажется, что я с тобой слишком уж близко общаюсь, то могут и услать куда-нибудь. Например, обратно на материк. Чего я бы крайне не хотел.

— А почему?

— А потому что командование вообще не любит, когда личный состав излишне тесно общается с местным населением.