Сергей Ким - 2018: Далёкое Отечество

— Защищать? — с ненавистью произнесла одна девушек, прекращая плакать. — Да что бы сдох, ублюдок вонючий…

— Молчи, женщина, — возвысил голос толстяк.

— А ты мне рот не затыкай. Что ты мне сделаешь? Опять с дружками к себе поташишь?

Красномордый привратник тут же подскочил и засуетился вокруг Эрин.

— Вы её не слушайте, Ваше Святейшество, совсем девка умом двину…

Договорить он не смог.

Апостол со всё тем же благожелательным выражением лица молниеносно ударила мужика в живот, не особо смущаясь кожаным пластинам доспеха, которые она промяла будто сделанные из бумаги. А когда красномордый согнулся пополам, то схватила его за голову и с отчётливым хрустом сломала шею.

Двое из «защитников» тут же вскинули было арбалеты, но получили по три пули в грудь от Вяземского, молниеносно среагировавшего на изменившуюся остановку, и повалились на пол. Шари дала короткую очередь куда-то наверх, откуда со сдавленным воплем свалился ещё один разбойник.

Толстяк и стражник моментально бросили оружие и подняли руки вверх, а стражник ещё и на всякий случай упал на колени и на удивление резво подполз к Эрин, норовя хватить её за ноги и едва ли не поцеловать сапоги.

— Ваше Святейшество, помилуйте! Смилуйтесь! Не губите! Семья… детки малые… Тёмные демоны попутали, Единым клянусь!..

Апостол сдавленно замычала.

— Ну я же говорила, говорила!.. — прохныкала жрица. — У меня от такого начинается несварение желудка!.. Ой, меня сейчас же стошнит… Хотя… Ладно, продолжай.

Губы Эрин скривила злая улыбка.

— Давай, ползай активнее, ничтожество. Плачь, умоляй меня, пытайся разжалобить моё чёрное сердце, чтобы я замолвила за тебя словечко перед моей Госпожой… — глумливо захихикала апостол. — Ты мой маленький грешник…

Эрин наклонилась, взяла стражника левой рукой за подбородок, а правой ласково погладила его по лбу.

— Такой молодой, тебе же всего лет двадцать с небольшим… — с теплотой произнесла жрица, смягчая тон и выражение лица. А затем в том же тоне продолжила, — Какие ещё, в Бездну, детки малые в таком возрасте?

Апостол схватила его за лицо, зажимая рот — и вовремя, потому что из-под её пальцев показался дымок, в воздухе отчётливо запахло палёным мясом и волосами, а стражник начал выть и корчиться от боли.

— А красивая у вас тут лепнина — мастер делал, сразу видно, — беззаботно заявила жрица, оглядываясь по сторонам. — А похоть — это ничего, это понятно. Ничего особенного, в сущности — я ж всё понимаю… Будь у меня побольше времени — даже бы навстречу пошла… О, нет, не в этом смысле, конечно — я бы просто заставила вас, мои дорогие злодеи, удовлетворить друг друга. Так сказать, и овцы целы, и волкам занятие. Но, увы, увы…

Эрин отпустила глухо воющего стражника, который тут же повалился на пол, сжимая руками лицо. Вытащила из-за спины клинок, крутанула его в руке и без всяких усилий воткнула его в затылок бандита.

— Так, а теперь ты…

— Да будь ты проклята, чёрная су… — начал было толстяк, но громыхнувший выстрел и снёсшая ему полчерепа автоматная пуля помешали ему договорить.

— Ууу! — разочарованно протянула апостол.

— Много лишних слов и показухи, — слегка поморщился Сергей, опуская автомат. — Как ты при таком позёрстве столько тысяч лет-то прожила?

— Исключительно их проклятиями, Вяземский, исключительно проклятиями… — вздохнула апостол, поворачиваясь к горожанам, которых словно бы загипнотизировало всё происходящее.

— Жители Вилды, — звучно произнесла Эрин, в чьём голосе теперь не было ни тени фиглярства. — Уже сегодня в город войдут имперские войска, которые выметут всю шваль из этого славного города — любой злодей получит куда менее лёгкую смерть, чем эта падаль. Ничего не бойтесь, хаос окончен. Даю вам слово Эрин Меркурий — слово двенадцатого апостола богини смерти Эмрис.

Форт и арсенал располагались рядом друг с другом, да и похожи были между собой изрядно. Не слишком высокие стены, выложенные прямоугольником и окружённые рвом. Четыре круглых массивных башни по углам, центральное укрепление, тяжёлые ворота, окованные металлом. Как ни странно — всё вполне целое, даже ворота не выбили. Почему? Может, защитники бросили укрепления, а, может, враги были уже внутри.

— Справа — форт, — немного подумав, заявила Эрин.

— Они вроде одинаковые… С чего ты решила, что это именно форт, а не арсенал?

— Стены не такие толстые, а бойниц больше, потому как рассчитан на больший гарнизон, — объяснила апостол. — Уж на что неинтересные сведения, а за сотни лет даже их можно выучить, благо имперские нормативы со времён Александра Великого менялись мало.

— Ворота форта открыты, — заметил Вяземский. — Небрежность или?..

— Скорее взяли штурмом, разграбили и бросили, — сморщила нос Эрин. — Или, что вернее, взяли не штурмом, а обманом либо подкупом… Но не суть важно. Живых там всё равно я не чувствую. В отличие от арсенала… Хотя, конечно, странно…

— Что именно?

— Налёт на город совершить — это понятно. Но зачем штурмовать арсенал? Там же оружие старое — лучше уж казармы разграбить, всяко выгоднее выйдет… К тому же зачем сгонять к арсеналу жителей? Что-то тут не сходится… И это мне не нравится. Очень не нравится.

«Гиену» оставили в резерве, ввиду отсутствия какой-либо защиты для стрелка, по пояс торчащего из башни. Вяземский в своё время подумывал, совместно с Эриксоном сообразить какую-нибудь бронебудку, но в итоге от этой идеи отказался — с 14,5-миллиметровым пулемётом и полной загрузкой бронемашина и так была перетяжелена, а лишняя масса на крыше явно бы не улучшила ситуацию.

К тому же зачем делать из хорошего транспортёра плохую штурмовую машину? Особенно если под рукой есть наглухо бронированный БТР-82, который по местным меркам — сущий танк. Главное только колёса беречь, чтобы не спалили.

В него все и пересели, оставив в «гиене» лишь Руслана за рулём и не слишком огорчившегося Эриксона за пулемётом. То, что единственная дорога прекрасно простреливалась из фортов, теперь сыграло с засевшими в них инсургентами злую штуку — к воротам укреплений так просто было не подобраться. Но и выбраться из них тоже было не просто. Конечно, там наверняка существовали тайные ходы… Но откуда захватчикам знать о тайных ходах-то?

— Сейчас я этой падали ультиматум зачитаю, а вы будьте наготове, — заявила Эрин.

— Пообещаешь их отпустить?

— Не люблю врать, — сморщила нос апостол. — Поэтому честно пообещаю, что невиновных отпущу, а виновным подарю лёгкую смерть.

— Дай-ка угадаю — виновны там все, — хмыкнул Вяземский.

— Конечно, — фыркнула жрица. — У наёмников и уж тем более у взбунтовавшихся наёмников всегда есть пара-другая грешков за душой, за которые их можно медленно варить в масле.