Василий Белозёров - Жизнь - игра

— «Tout est pour le mieux dans le meilleur des mondes possibles explication — всё, что ни делается, к лучшему» — логично решила девица, фразой из Вольтера. Основное пространство комнаты, занимали книги на казённых полках. Отвернувшись деликатно к ним, попросил хозяйку заниматься своими делами, пока буду читать. Всё же, припёрся рановато, для единственного выходного бедной девушки. Перелистывая все книги подряд, размышлял, насколько человека меняет постоянное напряжение и настороженность. Хозяйка оказалась почти девчонкой, двадцати двух лет, только год назад прибывшей в Россию. Первые встреченные на Курганском вокзале люди — носильщики, своими образами походили на персонажей картин Иеронима Босха. Она всегда любила искусство, во всех проявления человеческого гения. Именно, полное отсутствие искусственности, так страшно напугало. Эти аборигены, не были людьми, в философском понимании! «Первая обязанность человека в жизни — быть как можно более искусственным. Вторая же обязанность человека — до сих пор ещё ни кем не открыта». (Оскар Уайльд) Люди встреченные на вокзале Кургана были безыскусны как животные, равнодушно тупы и именно тем страшны до дрожи в ногах.

Именно та, старая тревога, застыла в её глазах до сих пор. Именно потому она и выглядит много старше своих лет. Оторвавшись от книг, не поворачиваясь, попросил её спеть на родном языке что — нибудь, по её выбору.

— Мне будет полезно привыкать к звучанию новой речи, — разумно и логично объяснил свою просьбу. В небольшое казённое зеркало, видел, как она выбирала платье из небогатого гардероба. Заметил, как её лицо просветлело, когда она тихо запела песню далёкой родины. Очень похоже, она и песни поёт первый раз в России. Как только перелистал все книги, вежливо принял предложение отпить чаю с баранками. Подливая варенья в блюдце, она с сожалением отметила, что я не выбрал никакой книги для чтения.

— Ну зачем же брать книгу, если я их все уже прочитал, — ответил, с аппетитом хрустя не первой свежести бубликом.

— Вы оказывается имеете чувство юмора, — по русски заметила она.

— Но вы же были на представлении, где говорили о моих возможностях? — парировал вопросом.

— Я видела только ваши способности смешить людей передразнивая меня, — заметила француженка, злопамятно. С трудом удалось убедить хозяйку, что выбрал её голос как самый узнаваемый и красивый. Поторопился вернуться к старой теме, чтобы прекратить рискованный разговор о вчерашней пародии:

— Давайте спорим, — предложил нарочито самонадеянно.

— Спорим. что смогу повторить любой текст, на любой странице ваших книг, которую назовёте.

По условиям пари, спорили недолго. Сошлись на моём обязательстве устроить ей совместный концерт, в случае моего проигрыша. Оказывается, гувернантка, по основному образованию, считала очень ценным возможность блеснуть в высших кругах местного общества, с целью поднятия статуса. Выступление в паре с таким уникальным местным самородком как я, явно прославит и её. Хитрюга однако. Условились, — если я, всё же, смогу прочесть по памяти любые пять строчек в разных книгах, выбранных случайно, она обязуется поехать со мною на пленэр, прямо сейчас. Трудно не заметить единственно ценный предмет маленькой комнаты, — раскрытый ящик мольберта.

— Краски, кисти и рамы с холстами, куплю, какие посоветуете, — перебил я её меркантильные мысли. Наивная, она считает, что концерт со мной будет выгоден только ей. Но специально, конечно, я проигрывать не буду. Во всяком случае, не в этот раз.

Хозяйка достала самую толстую книгу и открыла наугад, где-то в середине.

На моём третьем верном ответе, Клим, как она просила называть её, напряжённо выпрямила спину.

— Такого не может быть в принципе, — почти закричала она срывающимся голосом.

— Вы так не хотите прокатиться на природу? — невинно спросил, добавив, — Тогда обязуюсь устроить грандиозный русский пикник с шашлыками, который вы запомните на всю жизнь. Вместо пяти книг, разрешил выбрать двадцать, в каждой из которых читал любую из страниц на французском. Разгорячившись поисками, девушка даже не заметила, что взяв карандаш, я занялся набросками комнаты и её самой. Для рисунков выбрал альбом гимназистки И. Березиной, аккомпанировавшей мне вчера вечером. Выдернул её работы из высокой пачки таких же тетрадей, сданных для проверки домашнего задания. Кстати, похоже, что мадемуазель намеренно завышает оценки, дочке мецената финансирующего её. Незаметно выдернув один лист, оставил его на столе и переложил альбом в стопку проверенных.

Не найдя ни единой ошибки в моих ответах, обалдевшая иностранка, подбежала ко мне и крепко расцеловав, высокопарно призналась:

— Я уверена, что буду гордиться тем, что имела возможность лично видеть такого уникального ребёнка! Опять мне приходится удивляться, сколь благородны и чистосердечны женщины этого времени. Даже иностранки. Вдруг поймал себя на мысли, что подобное замечание окончилось вчера ночью весьма продуктивно. Что такого, что эта девушка на 5 лет старше милой Ольги, забеременевшей от меня? Только что прочитал в её книгах: «L’amour est de tous les âges. — Любви все возрасты покорны». Уверен, на сто процентов, в способности влюбить в себя эту симпатично экзальтированную девушку. Скорее, трудно отвратить от себя ту, чей восторг уже направлен на меня. Вот только обставить это приятное действо, стоит как можно более красиво и интересно. Это как в игре, результат которой заведомо успешен, — главное получить удовольствие от самого процесса.

— Мадемуазель, — с поклоном начал, вставая в позу церемониймейстера короля Людовика.

— Вы окажете величайшую услугу, если выступите первым учителем в предметах мне до селе недоступных. Добавил уже серьёзнее, что по причине дикости меня окружавшей, в бытность пастухом, никогда не видел живого иностранца, не танцевал и не писал маслом. Даже дам, таких красивых как она, в нашей деревне никогда не бывало. Короче, готова ли она стать первым человеком открывшим мне глаза, на чудеса мира, мне ещё не известные. С поклоном, подал карандашный набросок её головки, с выбившимся локоном и радостным лицом, пойманным фотографической памятью во время недавнего пения. Она снова не ожидала проявления моего таланта, по детски захлопал в ладошки от восторга. Душевно посоветовал, собирать необходимые ей личные вещи для выезда на природу. Обещал явиться через час, захватив всё нужное для пикника и одновременного обучения меня масляной живописи.

— Хочу научиться рисовать как французские экспрессионисты, — пообещал на прощание, — и всё благодаря вам. Явственно ощущал тщеславные надежды девушки принять участие в образовании совершенствовании такой неординарной личности, какую она чувствовала во мне.