Комбат Найтов - От винта! : Не надо переворачивать лодку. День не задался. Товарищ Сухов [сборник litres]

Почти сразу после возвращения из Москвы в штаб армии прилетели инженеры из Перми, разбираться с редуктором М-71фн. Мы показали им «приспособление»: забитое деревянным чопом отверстие в блоке цилиндров и просверленную горловину с винтовой пробкой от двигателя «Мессершмитта». В этом случае редуктор смазывается американским SHELL, которое используют на двигателях «Аллиссон» для смазки редуктора. Но у американцев стоит подогрев для запуска в зимнее время. А на М-71 этого нет, поэтому зимой масло замерзнет, и возникнут проблемы с запуском. Заодно поговорил с ребятами о компрессоре для повышения высотности. Редуктор обещали переделать сразу, а эскиз компрессора передать группе разработчиков, такие работы ведутся, но пока без особого успеха.

Генерал-лейтенант Лавочкин прилетел сам, внимательнейшим образом ознакомился с документацией по всем авариям и катастрофам с его машинами. Поинтересовался, почему ни одной его машины мы не используем в ночных полках. Мы показали ему кабину «Кобры» и ночного И-185, показали изменения, внесённые Янгелем по нашей просьбе, но заметили ему, что у «Ла» хуже с манёвренностью, поэтому простым добавлением необходимых приборов не отделаться.

– Я спрашиваю об этом не для Ла-5: у него планер ЛаГГ-3. Я заканчиваю работу над цельнометаллическим истребителем Ла-7. Судя по работе вашего полка и вашей армии, истребитель должен быть всепогодным, позволять летать ночью.

– Тогда, товарищ генерал, вам надо озаботиться и вот таким вот тренажёром. – Я повёл его в «летно-тактический класс»: большую палатку, где стоял один из наших тренажеров для слепого полёта.

– Откуда такое чудо?

– Инженер 14-го ГИАП Герасимов сделал по моей просьбе, ещё год назад. Сейчас в армии таких пять, а требуется иметь их в каждом полку.

– А где делали?

– В Ленинграде, на «ФизПриборе». Но он не без недостатков. Требуется хорошая конструкторская доработка.

– Сделаем!

Лавочкин залез в тренажёр, при включённом свете даже удержал горизонт, но стоило закрыть кабину, как он потерял ориентировку и беспорядочно закувыркался. Пришлось остановить принудительно.

– Ну и «карусель»! Никогда не думал, что это так сложно!

– Здесь лётчик нарабатывает необходимые навыки. Но в полёте ещё сложнее. Здесь невозможно создать ускорения и реальные перегрузки. А это влияет на вестибуляр. Но, научившись здесь, гораздо легче научиться в воздухе. И аварийных случаев становится ощутимо меньше.

А из бюро Яковлева так никто и не приехал! Всесильного замнаркома мнение лётчиков о его самолётах не интересовало. «Лётчики предпочитают “яки”!» Других лёгких истребителей у нас не было, и для непосредственного сопровождения Ил-2 в основном использовали их. В боях на малой высоте «яки» имели преимущество, даже над «мессершмиттом» последних моделей, у которых они выигрывали по весу и удельной мощности. Но какой ценой это достигалось: живучесть «яка» была нулевой!

А вот Ильюшин, заинтересовавшись тем, что ему из полков пришли указания на переделку машины, тоже прилетел сам, вместе с ним, на новом одноместном штурмовике Ил-1, прилетел Владимир Коккинаки. Так сказать, показать «задел». В Киеве, на аэродроме «Южный», нам показали его в «работе». По сути, это бронированный пикирующий бомбардировщик-штурмовик: может нести тонну бомб, как Пе-2 с перегрузом, есть тормозные решётки, угол пикирования 60 градусов. Хорошая механизация крыла. Вот только попробовать нам его не дали! Но все наши замечания по Ил-2 были скрупулёзно записаны. Всё-таки внимание! И передача опыта.

На этом моя служба в 17-й Воздушной армии неожиданно закончилась: пришёл приказ прибыть в Управление кадрами ВВС. Приказ был какой-то странный: должность моя оставалась вакантной, но дела требовалось передать командующему армией. Ещё один приказ пришёл на передачу 14-го ГИАП в распоряжение ВВС КБФ. Сдал дела. Владимир Александрович подписал акт передачи и сказал:

– Ничего не понимаю! Только сработались, и на тебе! Что-то странное творится. Ты в Москве никому на хвост не наступал?

– Не без этого. Новикову и Яковлеву.

– Да им не хвост, а кое-что повыше отдавить надо! Может быть, Сталину позвонить?

– А смысл? Всё по форме: приказ есть приказ. Требуется сначала выполнить, а потом оспаривать. Я ведомого пока заберу? Если что не так, то вернётся. А жена с полком в Ленинград полетит или поедет.

– Ну, как знаешь, Павел Петрович. Извини, что сначала не совсем нормально относился, напели мне в уши… Ну, ни пуха!

– К чёрту, Владимир Александрович. Ещё увидимся, надеюсь!

Позвонил Людмилке, рассказал вкратце о приказе, сказал, что с Петром вылетаем в Москву. Она уже привыкла к внезапным вылетам туда-сюда. Посетовала на то, что дежурит, и не сможет проводить. Через два тридцать сели в Москве, в Чкаловском. Пётр остался на аэродроме, а я выехал в Москву. В кадрах меня ещё больше ошарашили, что они к этому приказу отношения не имеют, что ведут картотеку до генерал-майора включительно, остальными генералами распоряжается Ставка, что требуется ехать туда. Пожал плечами, поехал на Арбат. Там сначала тоже возникло недоразумение, но потом неожиданно появился генерал-майор Алексеев, небольшого росточка, лысоватый, с небольшим брюшком.

– Здравия желаю, товарищ генерал-полковник! Мне поручено обустроить вас и вашу семью в Москве.

– В данный момент я в Москве один, жена и сын в 14-м полку в Киеве, но их переводят в Ленинград.

– Есть приказ об увольнении гвардии старшего лейтенанта Титовой-Бахметьевой из армии. Это связано с вашим новым назначением, товарищ генерал-полковник.

– Но я не получил никакого назначения!

– Получите! – улыбнулся генерал. Он предложил проехать и посмотреть три квартиры, все неподалёку от Кремля. Я выбрал квартиру на улице Грановского, 3, недалеко от Кремля и от Ставки. Позвонил в Чкаловское, попросил Петра привезти вещи. На входе в подъезд столкнулся с Ворошиловым. «Всё чудесатее и чудесатее!» – как говаривала незабвенная героиня детской сказки! В квартире генерал Алексеев передал мне ключи, постоянный пропуск в Кремль, постоянный пропуск в здания Ставки Верховного Главнокомандующего, или Наркомата обороны и Генерального штаба, если по-довоенному.

– К 00.30 вам приказано прибыть к товарищу Сталину. Ваш номер по ВЧ 1133, позывной «товарищ Бахметьев». Если понадобится машина, позывной «Синева», и называете свой номер. Вот справочник по ВЧ, товарищ генерал-полковник. Вот этот телефон – прямой в охрану и обслуживание дома. Так как вы один, вам это понадобится. Вашим адъютантом назначен подполковник Львов. Он с вами свяжется. Ваш кабинет находится в здании Ставки, номер совпадает с вашим номером по ВЧ.

– Вы в курсе, генерал, на какую должность меня назначают?