Комбат Найтов - От винта! : Не надо переворачивать лодку. День не задался. Товарищ Сухов [сборник litres]

– Я, товарищ маршал!

– Как я понимаю, вам не очень нравится план действий.

– Не без этого, товарищ начальник Генерального штаба.

– Тогда в штаб, Павел Петрович. Решать надо быстро.

– Ну, вот вы и решайте, а я – домой! – сказал Жуков. Мы уже вышли из приёмной, поэтому могли остановиться и поговорить. – Не нравишься ты мне, Титов! Ты чужие победы себе присваиваешь!

– Это вы о чём?

– Я лично звонил в штаб 17-й ВА ночью семнадцатого. Мне ответил сам Судец. Он был на КП армии.

– Так вы его и спрашивали, товарищ маршал. А я на рации сидел, но слышал.

– Георгий Константинович! Так ты об этом? Я сам с Судецом разговаривал, лично, в Харькове! Ты с Судецом встречался?

– Нет, не до того было!

– А я встретился: командовал армией той ночью Титов. Судец сказал, что в ночной тактике много незнакомых команд, он их не знает и не понимает, и он не мог взять управление на себя. Хотя очень хотел прекратить бессмысленные и опасные атаки, как ему казалось. Всё было проведено на высшем уровне, Георгий Константинович. Представь, если бы Манштейн вырвался. Я, когда узнал об этом, снял все свои возражения против его кандидатуры.

– А мне почему ничего не сказал, Александр Михайлович? Опять хочешь быть хорошим для всех? А я должен выглядеть пугалом?

– Это ты его пугать решил? У него под сотню сбитых, лично и в группе. Причём в группе у него больше, чем лично. Он себе на хлеб, с маслом и чёрной икрой, и без нас заработает! – заулыбался Василевский. – Всё, хватит собачиться! «Хозяин» сказал: «Работаем вместе!», значит – работаем вместе! Не задирайся, Константиныч! Ну и что, что молодой, зато дело своё знает.

– Ладно, поехали! Пусть потреплется!

Мы вышли из дворца, я отпустил адъютанта, все сели в «хорьх» Жукова и поехали в Генштаб. Дорогой молчали, каждый обдумывал что-то своё. По приезду мне показали три запланированных операции Волховского и Ленинградского фронтов: Ленинградско-Новгородской, Красносельско-Ропшинской, Новгородско-Лужской наступательных операций.

Около двух минут я рассматривал поднятые карты операций.

– Замечательно! – проговорил я. – Верх стратегического искусства! Это называется выдавливанием зубной пасты из тюбика.

– Что?!

– Я даже не знаю, как это объяснить, Александр Михайлович. Реально на северо-западе нас интересует всего две точки: Силламяэ и Псков. Перерезав эти две дороги, можно готовить лагеря для полутора миллионов пленных. Даже если мы сильно ударим, по этим трём разработанным операциям, они отойдут до Нарвы и Пскова и встанут там. А мы будем вынуждены проламывать их оборону ещё раз. Должок на фон Лееба лежит на Серафимовском у меня. Бить надо вдоль западных берегов Псковского и Чудского озёр.

– Немцы фронт в районе Великих Лук очень укрепили, Павел Петрович.

– При двухстах стволах на километр фронта о противнике не спрашивают. Спрашивают о достигнутых рубежах.

– А потянем? – неожиданно спросил Жуков.

– Со своей стороны могу гарантировать, что господство в воздухе мы обеспечим. Транспортные потуги разорвём. После этого Кюхлеру деваться будет некуда.

– Ну, хорошо, а дальше, Петрович? – продолжил Жуков.

– Одесса, Бухарест и София.

– Для чего?

– Чтобы Перекоп не штурмовать. В общем, планировать операции не поперёк рек, а вдоль. А то от Дона до Днепра бежали, а у Днепра встали. Резать коммуникации и охватывать вертикально.

– Хлебнём мы с ним горя, Александр Михайлович! Но, Петрович! Если хоть одна бомба упадёт на мои войска – лично расстреляю.

– Да упадёт, конечно. Лучшее ПВО – это наши танки на аэродромах противника. Но всё, что в наших силах, сделаем.

Просидели до утра. Былая настороженность Жукова к утру рассеялась. Он явно загорелся идеей после Паулюса взять за гузки фон Кюхлера. Отвёз меня домой.

– Не проспи! «Сам» к двум часам уже в Кремле. В 14.30 будем докладывать предварительные наброски.

– А успеют сделать расчёты, товарищ маршал?

– У Михалыча не забалуешь. Успеют! Всё, давай, спать хочется!

Удалось поспать три часа, вызвали в штаб ВВС. 14-й, 16-й и 32-й ГИАПы приказал перебазировать в Андреанаполь. Пробежались по комплектации дивизии, оставил заявки на разведывательные «Спитфайры MK XIV», радиолокационный батальон. Вызвал Холодова, Покрышкина и Макеева в Москву. К 14.15 прибыл в Кремль. Раньше всех. Пришлось сидеть и ждать. Потом подъехали Жуков и Василевский, но Сталина ещё не было. Он появился в 14.45.

– Проходите!

Мы прошли в кабинет, а Сталин задержался возле Поскрёбышева. Он вошёл, мы встали, Сталин махнул рукой и прошёл к своему столу. Неторопливо набил трубку, но не прикурил.

– Слушаю вас.

Василевский откашлялся и сказал:

– Мы обсудили и пришли к общему мнению изменить направление первой операции, товарищ Сталин.

Сталин улыбнулся:

– А я думал, что Титов не сумеет быстро найти с вами общий язык, судя по тому, что я вчера слышал, когда вы выходили от меня.

– Я был неверно информирован, товарищ Сталин. Точнее, сделал неверные выводы на основе неполной информации, – сказал Жуков.

– Водится за вами такой грешок, товарищ Жуков. Но я рад, что вы нашли общий язык. Докладывайте.

Василевский развернул уже поднятую карту псковско-таллинской операции. «Надо же! Успели! Вот же зверь-штабист!» Василевский доложил о задачах, привлекаемых средствах и силах, дал подробную логистику накопления запасов и резервов, уточнил контрразведывательные и разведывательные мероприятия, план введения противника в заблуждение. Доклад длился более часа. Сталин выкурил три или четыре трубки за это время, но ни разу не перебил Александра Михайловича. Дождавшись окончания доклада, Сталин встал, я хотел подняться, но увидел, что оба маршала продолжают сидеть, поэтому тоже остался сидеть.

– В чём причина изменения первоначальных планов?

– Генерал Титов, познакомившись с планом операции, высказал мнение, что на рубежах Нарвы и Великой наступление Ленинградского и Волховского фронтов захлебнётся на естественных рубежах обороны. И предложил фланговый удар в стык немецких групп армий «Центр» и «Север». С основной задачей: перерезать снабжение группы армий «Север». Его критика была признана убедительной. На нашей стороне: зимнее время, наступление будет идти вдоль основных рек региона, малая глубина интенсивной обороны противника, естественные преграды для флангового удара немцев справа, и отсутствие крупных сил у немцев слева. В результате успеха операции мы окружаем группу армий «Север» и вынуждаем фон Кюхлера сдаться. Вырваться из мешка он не может, мы будем использовать для обороны те же рубежи: реку Нарва и Великую. Расчёты показывают, что сил и средств у нас достаточно, а привлекаемые войска имеют опыт проведения крупных стратегических операций на большую глубину.