Комбат Найтов - От винта! : Не надо переворачивать лодку. День не задался. Товарищ Сухов [сборник litres]

Жуков потянулся за «Наполеоном», плеснул немного в рюмку, выпил, провёл рукой по верхней губе.

– Им не удержаться на том клочке, который они держат сейчас.

– Меня больше беспокоит их авиация, чем наземные войска. Надо срочно переучивать лётчиков с «яков» на трофейные «мессершмитты».

– А я думал, что то, что Гитлера грохнули, это местная возня немцев.

– Скорее всего, англичане, но и американцы тоже поучаствовали.

После этого Жуков отставил бутылку с коньяком и больше к нему не прикасался. Впереди был серьезный разговор с Верховным. Он замолчал и насупился. Давненько я его таким не видел.

Экипаж сообщил, что через двадцать минут мы сядем на Центральном. Жуков очнулся от своих мыслей.

– Тебя кто-нибудь встречает?

– Наверное.

– Вместе поедем.

Сразу после посадки мы пересели в «хорьх» Жукова, который он держал в Москве.

– Что думаешь, Петрович? Удержим?

– Хрен его знает. Серединка на половинку. Но шансы есть.

Он связался с Верховным, нам было приказано ехать в Ставку. Сталин был на месте и ждал нас. Жуков начал докладывать, но Сталин оборвал его, причём излишне резко.

– Помолчи. Без тебя знаю. Товарищ Титов! Мне нужна ваша оценка ситуации.

– Здравия желаю, товарищ Верховный! (Сталин только мне позволял к нему так обращаться.) На территории Голландии нами создано соединение в полторы тысячи истребителей По-3к, «Аэрокобр» Р-39 и «Кинг кобр» Р-63. Радиолокаторы развёрнуты, всё на «товсь», но сил явно недостаточно. Требуется срочно, в течение двух недель, подготовить примерно тысячу лётчиков, для полётов на Ме-262, и столько же механиков. Мною задействовано около 320 механиков «мессершмиттов». Пилотов, согласно вашему приказанию, я не задействовал. Хотя в этих условиях я считаю это необходимым. Мотивировка для пилотов: «Если мы это не сделаем, погибнет несколько миллионов ваших женщин и детей!»

Сталин нервно заходил по кабинету.

– А может быть, стоит просто отдать то, что они будут просить?

– Это, конечно, проще. На два-три года мы «закроем» проблему, товарищ Сталин. Затем всё опять повторится. Но они будут больше готовы к жёсткому ответу. Я познакомился с проектом «РДС». Мы отстаём на 8—12 месяцев. Но, товарищ Сталин, после окончания войны неминуем спад экономики США: оборонный заказ огромен, а столько сил и средств не требуется, следовательно, форс-мажор, и все контракты побоку! Это не может не повлиять на экономику немобилизационного типа. Денег на создание массового оружия массового поражения просто не будет. В случае войны мы блокируем оплату лендлиза, немцы, которые под нами, тоже не будут платить. А у Черчилля за душой ничего нет. Все, приплыли! Суши вёсла!

– Товарищ Титов! Вы понимаете, что последует атака, всеми силами и средствами.

– Понимаю, товарищ Верховный. Её нужно сдержать. Кое-что я для этого уже предпринял. Остальное будем применять по ходу событий.

– Доложите о предпринятых мерах!

– РС-82 и 132 уже полтора месяца оснащаются новыми стабилизаторами, налажен выпуск контейнеров для них: каждый По-3 будет снабжен 48 ракетами. Рассматривается вопрос об использовании немецких ракет R-4m нашими самолётами и оснащению их нашими неконтактными взрывателями. Все самолёты этой группировки оснащены новыми прицелами, позволяющими стрелять по цели с любого ракурса, используя вычислитель. Американцы используют подобные прицелы, но они настроены на стрельбу: сзади три четверти только. Немцы не догадывались об этой особенности американских самолётов, поэтому после уклонения они «мустанги» не преследовали, а продолжали идти к бомбардировщикам. «Мустанг» выписывал букву «S» и оказывался сзади-ниже на три четверти от «фоккера», и атаковал его с дальней дистанции, используя преимущества своего прицела и находясь на безопасном расстоянии от противника. Этот метод хорош, если у противника небольшое количество самолётов. Мною подготовлены и разосланы в войска тактические приёмы борьбы с американским воздушным соединением. Вторая часть этих предложений предусматривает перехват целей как можно раньше, так как носимый запас топлива у «Мустанга» составляет треть от полного, остальное находится в ПТБ. Сброс ПТБ производится при помощи пиропатронов. Отсюда возникает и наша тактика «двух волн»: первоначально мы атакуем в основном истребители противника и самолёты, имеющие локаторы, а затем уничтожаем их бомбардировщики, оставшиеся без прикрытия. Ещё одним уязвимым местом является невысокая скорость у земли истребителей сопровождения. Ну, и по-прежнему основной задачей будет уничтожение самолётов противника на земле, на взлёте и на посадке. Проведённые учения показали, что, при доведении группировки до 3500 самолётов, эта задача нам по силам. Отдельно отрабатывалось взаимодействие с АДД, вскрытие ПВО противника, противодействие ночным истребителям противника. Процентов на шестьдесят мы готовы. У нас есть две недели до встречи в Берлине, сама встреча. Конечно, хотелось бы надеяться, что наши приготовления останутся только приготовлениями.

– Какие сложности могут возникнуть при обучении наших лётчиков полётам на «Мессершмитте»?

– Срыв потока при скоростях свыше 900 км/час. Самый простой способ избавиться от этого: установить на крыло гребни. А в хвостовой части расположить воздушные тормоза. Но второе предложение сейчас осуществить нереально. Оно больше рассчитано на будущие машины.

– Насколько реально предложение продолжить выпуск Ме-262?

– На сто процентов. Мессершмитт, Франц и Мадер дали своё согласие. Рабочих и инженеров интересует только питание, задел для выпуска машин довольно большой. Их очень сильно беспокоили бомбардировки, так как приходились они не на сами заводы, а по жилым зданиям в городах. САО «Авиационные заводы Баварии» уже создано, капитал 600 миллионов рейхсмарок. Руководит им Гудков. Подтягиваем смежников. Достаточно хорошо всё организовано. Немцы сопротивления не оказывают. Единственное что, часть рабочих пришлось отпустить, так как они были пленными или насильственно вывезенными. Но часть рабочих из Франции, Чехии и Венгрии остались.

– В общем, продолжайте работать в этом направлении, сделайте всё возможное для того, чтобы довести нашу готовность до необходимого уровня, товарищ Титов. И вы понадобитесь мне в Берлине. А сейчас отдыхайте. Жду вас завтра к 22 часам.

– Разрешите идти?

– Идите, спасибо за работу.

На следующее утро дали команду приступить к тренировкам на Ме-262, направляя туда полки, ранее летавшие на «яках». Мессершмитт дал согласие на установку гребней на верхней части плоскостей, а первую же машину опробовал его шеф-пилот Линднер. В этот день был впервые в истории пройден звуковой барьер. Тем не менее, по возвращению из полёта, Линднер сказал, что вернуться удалось только чудом. Окончательное решение проблемы «тяжелого носа» было ещё впереди. Но машина шла гораздо увереннее, чем раньше. Я не стал вмешиваться в их работу, хотя находился на аэродроме. Скорость в 900 км/час нас устраивала, поэтому, порекомендовав Мессершмитту сделать воздушные тормоза, я улетел в Париж. Шесть воздушных армий, предназначенных для решения «американской проблемы», разворачивались от Бреста до Олесуна в Норвегии. Время нас постоянно поджимало. Но в инженерном отношении всё было готово ещё до нас: Геринг постарался. Но требовалось всё проверить, всё замаскировать. В первой волне – только наши самолёты, «мессершмитты», по готовности лётчиков, займут второй эшелон. Американцы и англичане пытались вести воздушную разведку, но пока всё решалось простыми звонками в Лондон и Лион. На севере Италии было относительно тихо, там линия соприкосновения существует уже давно, и общий язык с «союзниками» найден. Две недели промелькнули, как один день. Ночью 26 ноября я сел в Темпельхоффе и прибыл в Потсдам к Сталину. Доложил о проведённой работе, хотя мы созванивались каждый день. На совещании присутствовала вся Ставка. Общие контуры вероятной операции уже были ясны. Точнее всех высказался Жуков: