Владимир Семибратов - Попаданец в юбке. Из инструкторов аэроклуба в лётчики-истребители Великой Отечественной войны [СИ]

— А вот это правильно, — согласился Виктор.

— Не зря на это природный запрет наложен. Ведь у человека не только его прошлое имеется, но и настоящее и, особенно, будущее, где у нас детки будут, — улыбнулась Маша, захлопнув ноутбук. — А теперь спать пойдем, устала очень.

Хронопортал. 3 июля 1946 г. — 3 июля 2007 г.

Скрипнув тормозами, полуторка остановилась на берегу. Аня вылезла из кабины. Водитель откинул задний борт кузова.

— Прибыли, вылезайте!

Ну вот, все в сборе: мама, Вася, Артем, Гришенька. Все поехали Машеньку на месте гибели помянуть.

— Вот там, — водитель указал на северную оконечность озера. — Там их «мессер» сбил. Одну очередь дал и сбил. Сам видел. Мы тогда в секрете были. Самолет за спецгрузом прилететь был должен. Там ваша подруга погибла. Ну вы идите сейчас вдоль берега. Как раз к тому месту и выйдете. Я бы вас прямо туда довез, но машина не пройдет. Сделайте все, а через часок я подъеду. Только не задерживайтесь. Дождь, похоже, будет. Неохота в грязи буксовать, да и потом, — водитель замялся, — места там нехорошие с давних пор их стороной обходят.

— Ну, это уже суеверие, — констатировала Аня, — пойдемте.

Вот оно место. Берег обрывистый, лес стеной, здесь Машенька погибла.

— Ну что, поминать будем? — спросил Василий.

— Нет, — отрезала Аня, — не будем. Мертвая она сейчас, а через 36 лет живая будет. Странная вещь время.

— Ну и где этот партизан?… — Василий начал выходить из себя. — Уже час как приехать был должен. Да, если он так партизанил, как слово держит. Я бы его не к стенке, я бы его на первой осине.

— Успокойся, Вася. Ну, может у него машина сломалась, — предположила Аня.

— А починить, знает же что нога у тебя! Хоть бы телегу прислал, что ли. До деревни же 15 верст. Хорошо, что хоть разъяснилось, а то бы намокли все.

Аня посмотрела на небо, — да облака расходятся. Ой, солнце, солнце на востоке!

— Ну на востоке, ну и чт… — Василий, запнувшись на полуслове, глянул на часы. Стрелки показывали 16 часов 03 минуты.

— Аня, почему солнце не там. Сейчас же четыре вечера. Оно же на западе должно быть. Мы же сюда в два приехали. Оно в зените было. А сейчас по солнцу?

— Одиннадцать, Вася, одиннадцать. Я это тебе, как штурман и астроном говорю, — дрожащим голосом произнесла Аня, чувствуя, как ее внутренности начинает сжимать страх. Вот оно, началось. Не зря предупреждала интуиция, что домой не вернемся. Так это что же, мы здесь полтора суток пробыли, — произнес Василий таким тоном, что было ясно, он сам в это не верит. — Ночь же не наступила, мы же не на Севере.

— Нет, Вася не на Севере, — Аня сделала паузу. — Это Земля в другую сторону вращаться стала. Этого быть не может, но это так. Пошли в деревню, за нами не приедут.

— Слава Богу, люди, может машина есть, — обрадовался Василий, услышав за поворотом дороги голоса и ускорил шаг. Ну точно, есть. Два автобуса, только странные какие-то, маленькие. Трофейные, что ли.

— До деревни подбросите – у меня жена инвалид, нога с протезом, — обратился он к стоящей к нему спиной женщине в синих брюках и светлой кофте.

Женщина обернулась. Василий остолбенел.

— Маша!

И тут же услышал сзади крик жены:

— Машка!!!

Аня промчалась мимо него со скоростью самолета и бросилась Маше на шею.

«Мессер» шел в лобовую.

— Нет, нет, не отверну, — Маша сжала зубы. — Не-е-ет!!!

— Машенька, ты что кричишь? — услышала она сквозь сон голос Виктора и открыла глаза.

— Приснилось чего?

— Приснилось. С «мессером» в лобовую бодалась. Это мой последний 12-й был. Четыре дня назад.

— Слушай, Машенька, а может… — Виктор сделал паузу.

— Да не надо, — отмахнулась Маша. — Нормальная я. У бабушки то же самое было, мама рассказывала, а потом прошло и у меня пройдет, само пройдет. Ну, ты сам посуди, Лиля в этом вопросе не спец, а к другим – тогда уж меня точно «вылечат».

— Согласен, — вздохнул Виктор, — но надеюсь, что это не надолго.

— Хотелось бы, — Маша вылезла из палатки.

Ну все, сегодня последний день. Маша закинула рюкзак в багажник микроавтобуса. Больше здесь делать нечего. Домой. И вдруг услышала:

— До деревни подбросите – у меня жена инвалид, нога с протезом.

Что? Голос знакомый, обернулась. По идущей от озера дороге шел Васька, ну точно, Васька, а за ним Аня, мама ее, Артем и Гришенька. Только подросли чуть-чуть. Откуда они? Мы что опять во времени провалились? Нет, не может быть. По радио «Европа плюс» играет.

— Машка!!! — завизжала Аня и бросилась к ней на шею.

— Маша, Маша, Машенька, живая, к нам вернулась! А что же не писала так долго? Или только что на машине времени прилетела?

— Что ты, что ты, Анечка, нет у меня никакой машины времени, — Маша попыталась собраться с мыслями. — Я через дыру временную к вам в прошлое провалилась в 1941 год случайно, когда на северный берег озера за ягодой пошла. И назад так же, только в сентябре сорок второго, когда нас над этим озером «мессер» сбил. Мы тогда к партизанам летели. А вы-то как здесь?

— Мы, на место, где ты погибла, приехали, тебя помянуть, а потом солнце на небе не там оказалось, и за нами полуторка не пришла. Так мы что, тоже?

— Да, Анечка позже, — Маша кивнула. — Теперь вы – в моем времени. Сегодня 3 июля 2007 года.

Подошел Виктор:

— Маша, кто это? Ты их знаешь? Что здесь происходит?

— То же, что и со мной, Витя, только в другую сторону. Я сейчас все объясню.

— Маша, ты уверена, что мы не можем назад вернуться, — первой нарушила молчание мама Ани. — У нас же там дом, хозяйство. Аня в институт вернулась, Васе на службу через неделю, а мне на работу.

— Да, уверена. Ну вы подумайте сами, я из 2 июля 2007 года во 2 июля 1941 года попала, а вернулась в ту же дату на два часа позже, но из 23 сентября 1942 года. 418 дней разницы. И это, наверняка, не закономерность, а случайность. Дыра эта – портал временной. Он ведь природного происхождения, как, куда и когда он открывается – мы не знаем. Вы ведь можете не в свое время попасть, а, скажем, опять в 1941 год к немцам, или во времена хана Батыя, вообще, если не к динозаврам.

— У вас же дети! Стоит ли так рисковать? А потом, ну что вы там оставили, кого? Вася из детдома. У вас тоже родни нет. Аня, Артем, Гришенька – тут.

— Мы остаемся! — безапелляционным тоном заявил Василий. — Я семьей рисковать не буду. Это вообще чудо, что мы вот так на Машу вышли. А то объяснялись бы сейчас где-нибудь в особом отделе.

— Скорее в дурдоме, — хохотнула Маша. — У нас такое по их части.

— А жить где, документы?

— За это, Надежда Васильевна, не беспокойтесь. Жить вы у меня будете как я у вас жила. У нас квартира большая, точнее две двухкомнатные рядом, дверь в дверь. В одной мы живем, а в другой бабушка с дедушкой до смерти жили. Сейчас пустая она. Мы ее студентам сдавали. Я вас там поселю. С документами тоже решим, есть варианты. Паспорта вам обменять попробуем или как вынужденных переселенцев из ближнего зарубежья проведем.