Зеленин Сергей - Корпорация «ussr». Часть третья: «революция».

В этот раз, всё пошло несколько не так…

На пути «мутный поток» встретил обеззараживающий «отстойник» в виде пунктов «фильтрации» — где у бывших солдат отбиралось оружие и боеприпасы. «Набитые» под завязку фронтовиками эшелоны останавливали, заставляли всех выйти из вагонов и сдать оружие. Для самообороны, от расплодившихся в стране уголовных банд, обычно оставляли по десять — самых замызганных винтовок с минимальным запасом патронов, на эшелон.

НОРМА!!! А, то «уголовных банд» станет ещё больше…

Не сдавших оружие, дальше не пропускали.

Конечно, без сопротивления не обходилось! Солдатики, реально распоясались за время «демократии» и берегов не чуяли… Однако, против наведённых орудийных стволов и пулемётов бронепоездов и бронеавтомобилей особенно то, не поспоришь! Так — не «по-демократически», они со стороны выглядели.

Да и, неубранные труппы предыдущих соискателей «премии Дарвина» — всем своим видом, очень «красноречиво» и настойчиво рекомендовали солдатикам не дёргаться.

Конечно, бывало — одиночки, мелкие группки или целые полки мимо — «отстойников» проскальзывали. Если, пешком и в обход — по февральскому глубокому снегу или мартовской непролазной грязи. В основном, казаки таким макаром — к себе домой, на Дон или Кубань утекали на конном ходу…

Ну, тут уж ничего не попишешь!

Ещё, украинские части или одиночных хохлов с оружием пропускали… Чтоб, «вопрос об их разоружении», переложить на широкие плечи будущей оккупационной германской администрации.

Кстати, очень многим «дембелям», особенно кадровым офицерам или старослужащим ветеранам — ещё помнящих «старые порядки», очень нравился «вымуштрованный» — подтянутый, бравый вид наших бойцов. Нравился их сытый, уверенный вид, нравилось их оружие и обмундирование. После, считай, года анархии и всеобъемлющего беспредела, старые служаки были просто без ума от дисциплины и порядка, царивших в наших подразделениях.

— Робята! Кажись, власть вернулась! — зачастую слышалось радостно-недоумённо-изумлённое.

От «власти» уже успели отвыкнуть…

А, офицеров бывало — со следами насилия на лице и, дыр — на месте вырванных «с мясом погон», так вообще — на слезу прошибало!

По ходу, народ уже и забыл — что такое «власть». Но, уже понял — что самая худая власть, лучше самого «доброго» беззакония! Немногие в тот момент — но, кое-кто пожелал к нам присоединиться…

Таких, сначала знакомили с нашими «порядками», затем — отправляли в учебные подразделения при бригадах. Там, к ним присматривались — «что за фрукты», потом по-новому учили и, только потом — в бой. Иногда, по три месяца «новичок», зачастую — имеющий офицерский чин и «всю грудь в крестах», «притирался» в учебной роте или батальоне, исполняя мелкие поручения — типа, охраны чего-либо незначительного, патрулирования ближайшего тыла, ловли местной шпаны или конвоирования военнопленных.

— Только так, можно создать новую армию, — говорил Спец, — и, не допустить распространения как «революционной», так и «контрреволюционной» заразы.

…Во время обоих мировых войн в Европе, основой логистики всех армий были железные дороги. Поэтому, наступающая армия должна их защищать и восстанавливать, а отступающая разрушать — чтоб, не дать врагу воспользоваться всем готовеньким.

Ведь, очевидно, даже — для абсолютно несведущего в военном деле, что захваченные противником железнодорожные коммуникации, будут тут же использованы им для собственного снабжения и переброски войск. Разрушение же рельсов и шпал, позволит затруднить противнику «жизнь» — заставит его тратить время и ресурсы на восстановление логистики и заметно снизит темп наступления.

В обоих «историях», русская армия столкнулась с этой необходимостью в пятнадцатом году — во время «Великого» отступления из Польши и Галиции.

В «реальной» истории, сначала пытались разрушать железнодорожные пути методом минно-взрывным способом. Но, это было очень медленным и затратным делом, а острый дефицит взрывчатых веществ не позволял разрушать железнодорожные перегоны так, чтоб — не позволить противнику длительное время ими пользоваться.

Требовалось такое решение этой проблемы, которое позволяло разрушать значительные участки железнодорожного пути, не требуя расхода дефицитных взрывчатых веществ.

Наш народ, очень изобретателен!

Очень скоро, прапорщик одного из железнодорожных батальонов с прикольной фамилией Червяк, придумал простую — но, донельзя эффективную приспособу: к сцепному устройству стандартной железнодорожной платформы — тянущейся паровозом, крепилась «петля» изготовленная из обычного рельса. Это простейшее устройство, с лёгкостью изготовляемое в любой железнодорожной мастерской, так и прозвали — «Червяк». В честь изобретателя.

Теперь, стоило только команде из примерно десяти человек немного попотеть, разбирая часть железнодорожного пути — для «заведения» под него «Червяка», потом дать паровозу ход…

Двигаясь за паровозом, «Червяк» отрывал — изгибая, рельсы от шпал, далеко разбрасывая их крепёж — костыли, таким образом — выводя из эксплуатации, на очень долгое время значительные участки пути.

В «новой» же истории, мы этого «Червяка» несколько усовершенствовали: теперь, это был самостоятельный «агрегат» напрямую цепляющийся к, бронированному — желательно, паровозу — без всякой платформы. «Петля», теперь полагалась на каждую рельсу а, между ними находился массивный «крюк» — ломавший напополам шпалы. Теперь, наступающий противник получал в виде «трофея» печальное зрелище: два изогнутых рельса, отдельно — обломки шпал без костылей и, глубокая борозда в балласте под ними. Если, имелась «лишняя» взрывчатка, рекомендовалось ещё подрывать посередине отдельные участки рельс… Такие причудливые их явления, после взрыва получались!

Ну, прям — скульптуры взбесившегося после дегустирования «особых» грибочков художника-анаморфоизста [62]!

Теперь, для снабжения своих войск, противнику требовалось убрать обломки, восстановить балластный слой и только после этого укладывать новые рельсы и шпалы.

Надо сразу сказать, что немцы, привлекая местное население с восстановлением железнодорожного сообщения, в целом справлялись… Великая нация — жаль, что нам с ними довелось быть врагами а, не союзниками!

Они, даже придумали, как в полевых условиях выпрямлять гнутые «Червяком» рельсы…

Однако, это было уже не то. Двухколейные перегоны превращались в одноколейные, а скорость движения и пропускная способность железнодорожного транспорта на восстановленных участках, упали в разы.

А, местное население — использующееся для работ по восстановлению коммуникаций со всей немецкой педантичностью, вскоре заимело на немцев дополнительно ещё один огромаднейший ЗУБ!!! Что жизнь оккупантам, в целом не облегчило…